Яков БЛИОХ

Краткая биография

Библиография

Награды

Цитаты

Существовала тогда [в 1924 году] крупная по тем временам кинофабрика «Севзапкино». Располагалась она в Ленинграде, а в Москве имела только прокатную контору, помещавшуюся на Большой Дмитровке (ныне — Пушкинской улице) в зале магазина, где сейчас торгуют пишущими машинками и бумагой. Руководить ею поставили бывшего комиссара Первой Конной армии Якова Моисеевича Блиоха — рослого, крупного мужчину с горящими глазами, полного энергии и жаждущего применить ее на мирном поприще. Им овладела благородная идея — запечатлеть подвиги Конармии на пленке. Он хотел привлечь для этого Сергея Эйзенштейна, но у того были в разгаре съемки «Стачки».
Блиох решил подождать и, уговорив руководство превратить прокатную контору в производственный филиал фабрики, наметил — пока Эйзенштейн занят — снять какую-нибудь короткометражку. Тут и подвернулся ему Стефан Грюнберг, симпатичный и весьма оборотистый заезжий немецкий коммунист, который привез для проката несколько фильмов.[…]
Грюнберг пристроил — в качестве комиссионера — эти ленты в «Севзапкино», а затем заявил, что он по профессии режиссер, учился будто бы у самого Макса Рейнхардта и готов осчастливить московскую контору, поставив боевик. Поскольку Блиоху очень хотелось наладить «свое» производство, он согласился и потребовал сценарий. Тогда Грюнберг […] предложил не только совместно с ним сочинить сценарий, но и вдвоем его поставить. Мы соорудили нечто неуклюжее под названием «Даешь радио!», комедию в трех частях.[…]
Первые же съемки, проводившиеся прямо в помещении конторы, то есть на глазах у начальства, доказали, что Грюнберг как режиссер совершенно беспомощен. И дня через два меня вызвал Блиох. Положив на стол маузер, с которым он никогда не расставался (это был не жест угрозы, а, напротив, как бы знак доверия), Яков Моисеевич объявил, что Грюнберга он уволил и поэтому я один должен довести картину до конца. Это тем более необходимо, что уже арендован павильон, точнее, угол павильона на студии «Межрабпом-Русь».[…]
Фильм в начале 1925 года вышел на экран. Удачной в нем получилась только пародийная часть, да еще неплохо действовали мальчишки.[…]
Все-таки Блиох остался доволен. Вскоре он ушел заместителем директора на Первую Госкинофабрику.

ЮТКЕВИЧ С. Как я стал режиссером // О киноискусстве. Избранное. М., 1962

[...]годы 1927— 1932 были годами организационного роста хроники, роста ее технических возможностей, творческого роста ее кадров. На работу по кинохронике приходит ряд работников соседних участков кинематографии. Приходит Блиох, Я. Посельский, И. Посельский, Медведкин, Кауфман, Паллей, Беляев и др.Что же стоит за этим перечнем имен? — Я. М. Блиох. Если правда, что личный опыт художника определяет его творческое лицо, то в отношении Блиоха это правда дважды.
«Шанхайский документ», документ не только творческого мужества — было тогда «зазорно» работать в неигровой кинематографии,— но и документ личного человеческого мужества, съемки в более ч.ем тяжелых условиях. Опыт «Шанхайского документа» должен внимательно и настойчиво нами изучаться. Здесь огромный запас эмоционального напряжения при внешней скудости хроникального материала.
«За фронтом фронт» — фильма о Первой конной, о людях, делах и днях — едва ли не первая фильма, где материал гражданской войны подавался просто, по-деловому, по-человечески, без романтической дымки линз, моноклей и прочих, обычно неизбежных аксессуаров. Однако эта фильма страдает грехом, присущим многим нашим картинам, — неудачным показом массы. Колоссальные массивы Первой конной подавили в фильме отдельного человека. Фильма о людях убедительно, выпукло этих людей не показала. И второй, связанный с этим недостаток — многотомье, нарушающее архитектонику вещи.
Наконец, работа в выездных редакциях. Кинематограф, поставленный на службу социалистическому строительству не фигурально, не «вообще», а буднично, по-деловому. Качество выпуска выездной редакции определяется тем деловым интересом, который он, выпуск, вызывает. Фильма — производственное совещание, причем совещание горячее, делающее непосредственные выводы — вот задача выездных редакций, и здесь у т. Блиоха ряд крупнейших достижений. Редакции на Кузнецкстрое, постройке Окского моста, на Горьковском автозаводе — образцы, на которых учились, учатся и долго еще будут учиться работники выездных киноредакций.[...]

Виктор Моргенштерн, режиссер, Источник

[...] начале 1920-х гг. заместитель директора Первой кинофабрики, бывший буденновец Яков Блиох (Цыган, как его прозвали сослуживцы), прошедший гражданскую войну в качестве комиссара полка, бригады и дивизии, кавалер ордена Красного знамени (врученного за участие в боях на врангелевском фронте), увлек С. Эйзенштейна конноармейской темой. Он познакомил режиссера с ветеранами-буденновцами и сподвиг его писать сценарий «Первой Конной». Однако в разгар работы советское правительство поручило режиссеру постановку фильма к двадцатилетию первой русской революции, и Эйзенштейн вместо «Первой Конной» снял легендарный «Броненосец “Потемкин”».
Нереализованный замысел Блиох попытался осуществить самостоятельно, воспользовавшись тем, что в 1929 году исполнялось десятилетие Первой Конной. Киносценарий юбилейного фильма «Конармия» был написан Ю. Громовым и доработан В. Шкловским. Авторов фильма консультировали бывшие конармейцы, и даже была предпринята попытка снять заседание Реввоенсовета Первой Конной армии с реальными участниками: С. Буденным, И. Апанасенко, В. Книгой, С. Тимошенко, И. Тюленевым, Е. Щаденко и С. Зотовым. Так как Блиоху не удалось полностью воплотить тему Первой Конной, фильм вышел на экран в конце 1930 года под названием «За фронтом – фронт».[...]

Нина ЧЕРНОВА, Василий ТОКАРЕВ, Источник

Режиссерский сценарий[Первой Конной] мы писали в Доме отдыха Театра имени Пушкина на станции Лахта. Там же работали Васильевы и Зархи с Хейфицем. Мы с Блиохом поселились в разных комнатах, что-то писали, а вечером встречались в садике и разговаривали.
Я очень хотел понять Блиоха, что он может, что он умеет? В его рассуждениях я улавливал мысли из статей и высказывания Эйзенштейна, Пудовкина, Довженко, Юткевича, известных критиков, киноведов. Своего же у него было немного: желание сделать картину не хуже «Чапаева» или, на худой конец, — «Мы из Кронштадта».[…]
А время было тревожное. У Якова Моисеевича среди военных было много знакомых. И в 1936 году, в особенности по весне 1937 года некоторые из этих знакомых были арестованы. Однажды в Москве Яков Моисеевич пригласил меня к художнику Герасимову, который тогда работал над групповым портретом «Первая Конная армия». Где-то сбоку был в картине написан Блиох. Я тихонько спросил у Яши, почему у двух-трех фигур на полотне нет лиц, они как бы стерты. Яша сказал, что лица еще предстоит писать.
А на студии появился новый директор, Яков Александрович Смирнов. Пришел он к нам из Горкома партии. Он энергично принялся за выяснение странного молчания вокруг сценария «Первая Конная».[…]
Только осенью 1937 года, когда была арестована группа военачальников во главе с Тухачевским, мы поняли, почему картина не была поставлена. Там у нас фигурировал Тухачевский.[...]

ИВАНОВ А. Экран судьбы. // Что-то не ладится // Издательство: Искусство. Ленинградское отделение,1971 г.

[...]Первой выездной киноредакцией, созданной фабрикой Союзкинохроники, следует назвать редакцию, посланную фабрикой (тогда еще сектором хроники) в 1930 году в Донбасс, в связи с прорывом на угольном фронте. Чрезвычайно интересный опыт работ этой первой выездной киноредакции, демонстрировавшей на месте, т. е. в Донбассе, пять своих выпусков, к сожалению, остался совершенно не изученным. [...]
Характерное для наших киноработников пренебрежение изучением опыта работы на различных участках кинофронта сказалось и в данном случае с выездными киноредакциями. Вина за то, что вокруг изучения первого опыта работ выездных киноредакций не было создано атмосферы общественного внимания, падает в известной мере на самих работников этих редакций.
Организация выездной киноредакции, в которой пришлось работать нам, протекала уже в иных условиях. Тут необходимо отметить, что АРРК, членами которой являются авторы статьи, с самого же начала заинтересовалась организацией редакции. На специальном заседании секретариата АРРК было заслушано наше сообщение о предстоящей работе; ознакомившись и обсудив план работы редакции, АРРК этот план одобрила, дав нам со своей стороны ряд весьма ценных указаний.
Район деятельности нашей редакции — Западная Сибирь. В круг наших изданий входила работа на строительстве новых железных дорог, на Кузнецкстрое и шахтах Кузбасса, т. е. работа на том комплексе строящихся и действующих предприятий, который образует собой в основном сибирскую часть Урало-Кузнецкого комбината.
Ударность этого грандиозного строительства, необходимость помочь ему вступить в строй «518» в сроки, намеченные партией и правительством, «необходимость помочь ему перестроиться в соответствии с шестью условиями, выдвинутыми т. Сталиным, — все это определило характер нашей будущей работы и ее темпы.[...]
6 июля выездная киноредакция, в количестве пяти работников, снабженная, съемочным стационарным аппаратом и одним автоматом, выехала из Москвы в предоставленном НКПС вагоне в Новосибирск.
По договоренности с новосибирскими краевыми организациями, редакция начала свою работу на стройке новой железной дороги Новосибирск — Ленинск, в частности на участке строительства железнодорожного моста через реку Обь. На этом объекте работы мы остановились, потому что он оказался одним из важнейших на всей стройке дороги и к тому ж не выходил из прорыва. Здесь, на стройке Обского моста, наша редакция засняла и выпустила два журнала:
№ 1 «На ликвидацию прорыва» и № 2— «Равняйтесь по лучшим». После проведения просмотров этих выпусков как на стройке моста, так и в Новосибирске, киноредакция выехала на Кузнецкстрой. Здесь было заснято нами и выпущено 3 журнала: № 3 «За рационализацию», № 4 — «Штурм на ЦЭСе (центральная электростанция) и № 5 «За новые стройматериалы». Этими пятью выпусками и исчерпывается работа нашей редакции, так как по ряду технических причин снимать в шахтах Кузбасса нам не удалось, и в начале октября выездная киноредакция вернулась обратно в Москву. [...]

Яков Блиох, Самуил Бубрик, Источник

[...]В 1937 году, после неожиданной смерти наркома Серго Орджоникидзе, Вертов получает задание: сделать фильм о его жизни. Ему было приказано работать вместе с Яковом Блиохом – бывшим директором фильма «Броненосец «Потемкин», ставшим к середине 30-х годов крупным чиновником Госкино, постоянно требовавшим упрощения стиля и языка фильма. В результате Вертов приобрел непримиримого врага, немало сделавшего для сокращения его творческой биографии.[...]

Евгений Цымбал, режиссёр-документалист, Источник

[...]В истории советского документального кино имя Блиоха навсегда останется связанным прежде всего с одним из первых опытов в политической публицистике – фильмом «Шанхайский документ». Фильмом, который продемонстрировал взрывную силу точного журналистского анализа фактов, убедительной выразительности художественной речи автора-документалиста. Он показал громадные, тогда ещё не до конца ощутимые и осознанные возможности кинодокументалистики как сильнейшего пропагандистского оружия, способного сражаться за человеческие души, увлекать не лозунгом-призывом, а стройной системой анализа, всей эмоциональной структурой произведения, подобного тому, которое оказалось способным вызвать пение «Интернационала» в чуждом зрительной зале.[...]

Г.С. Прожико, Источник

Статьи

Источники информации

При подготовке материала использована информация открытых источников. Фильмография — электронный каталог РГАКФД. Фотографии из электронных архивов: ГОСКАТАЛОГ.РФ и РГАЛИ.