Творческий вечер режиссера-оператора Владислава Микоши

Москва, 27 февраля 1975 года. Стенограмма публикуется впервые.

Творческий вечер режиссера-оператора Владислава Микоши

20.07.2018

Фото из частного архива: фронтовые кинооператоры Георгий Голубов и Владислав Микоша, режиссер Джемма Фирсова.

ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР 
Заслуженного деятеля искусств РСФСР, лауреата Государственных премий СССР, режиссёра-оператора Центральной студии документальных фильмов 
В.В. МИКОШИ

(Стенограмма)

27 февраля 1975 г.

Организаторы вечера: Союз кинематографистов СССР, Всесоюзная комиссия документального кино

На заседании выступилиР.Л. КарменВ.П. ТрошкинА.Г. КричевскийЛ. ДульцевС. МедынскийВ. СинельниковА.А. Колошин, Н. Смирнова, Л. Данилов, С.А. Сваровская, М. Тихвинский, А.А. Лебедев, А.Г. Нетужилин, Г.Н. МякишевА.Г. КричевскийВ.В. Микоша

Председательствующие: В. Трошкин, А. Кричевский

 

Р.Л. Кармен: Товарищи! Наша Всесоюзная комиссия документального кино Союза и Московская секция Союза продолжают благородную традицию вот таких вечеров выдающихся деятелей нашей документальной кинематографии. Подчёркиваю: выдающихся! Есть хорошие, есть отличные, есть выдающиеся. И среди этой категории выдающихся всегда у нас на виду асс документального кино, снайпер репортажа, большой художник неутомимый, за плечами которого интереснейшая биография хроникёрская – наш дорогой Владик Микоша. (Апл.)

Дня нас, старых хроникёров, его биография у всех на глазах. Когда он пришёл на студию молодым парнем в тельняшке, овеянный ветрами, – он пришёл как большой романтик и всю свою тягу к романтике принёс в свою операторскую профессию.

Я не буду говорить о том, что он успел сделать – сделал он много за десятки лет свое работы. И самое главное то, что он юн, силён, крепок, и если сегодня у него на шее галстук, то часто мы его видим с открытой шеей в 40-градусный мороз. Всё, что он делает, всё, что выдаёт на-гора, – всё это мы смотрим с интересом и радостью. Микоша в строю, Микоша работает.

О его творчестве вступительное слово сделает В.П. Трошкин.

 В.П. Трошкин: В какой-то степени Роман Лазаревич облегчил мне задачу, потому что те эпитеты, который бесспорно заслужил Владислав Владиславович – мне неудобно называть его сейчас Владиком, хотя у нас на студии так принято – так вот, Владислав Владиславович заслужил эти прекрасные эпитеты. И я со своей стороны, предварительно поговорив с В.В. Микошей, сделал для себя некоторые заметки и коротко хочу сказать вам сегодня, что за ними стоит необыкновенно яркий жизненный путь, интереснейшая биография художника. Мы знаем, что биография режиссёра – это его фильмы. Так вот, Владислав Владиславович снял как режиссёр-оператор больше ста фильмов в документальном кино. Сегодня перечислять эти фильмы нет необходимости. Я перечислю только основные этапы его жизненного пути. Я думаю, что за ними вы увидите ту сложнейшую биографию нашего современника, которая выпала на долю В.В. Микоши, которой мы все поражаемся, а молодые, можно сказать, завидуют Микоше, потому что человек жил и живёт удивительно яркой творческой жизнью.

В 1927 году в Саратове, учась в школе, Владислав стал киномехаником, прикоснулся впервые к этому волшебному аппарату, и это стало его призванием на всю жизнь.

Два года активно работает в Саратове киномехаником. И ему в Саратове дают путёвку и направляют на учёбу во ВГИК в Москве.

В то время учились вечерами. А днём В. Микоша работал на студии, сочетая учёбу с работой.

Первой его съёмкой, как он рассказывает, был «Полёт «амфибии» над Москвой»… Снимал он этот самолёт, добившись разрешения подняться в воздух. Тогда это была уникальная съёмка – вероятно, и с физической, и с технической точек зрения это было очень трудно.

Эти кадры стали первыми в творческой биографии В. Микоши.

С 32-го года начинается путешествие Микоши по нашей стране. Список пунктов, где он побывал, бесконечно долог. Начал с Дальнего Востока, затем Командорские острова, Владивосток. Буквально через год на его долю выпало удивительное операторское счастье – принять участие на пароходе «Смоленск» в спасении челюскинцев. Снимал он Каманина, Молокова, короче говоря, многих Героев Советского Союза.

Некоторое время спустя его жизнь, производственная деятельность изменилась в связи с какими-то трениями с руководством, и он вынужден был уйти из кино. И 1938, и 1939 годы он работал в редакции «Известия» фотокорреспондентом. Как вы прекрасно знаете, для вас художник Микоша не новичок, и эта работа в газете отложила отпечаток на всю его деятельность: выстроенность композиции, точность видения кадра, это построение, которое отличает искусство Микоши, вероятно, несёт отпечаток его работы в редакции. Многие молодые могут позавидовать изобразительной школе, которой обладает В. Микоша. Многие знают, как мы иногда обращаем внимание на художественность в фотографии. Когда стоит задача снять красиво Москву, что первая кандидатура – В.В. Микоша, ни у кого не вызывает сомнения.

В 1941 году В.В. Микоша возвращается в кинематограф, работает на студии Мостехфильм. Вместе с режиссёром Згуриди, как он говорит, снимал интересную картину «Крылатые путешественники». Фильм не был закончен – началась война.

Р.Л. Кармен упоминал уже, что этот человек  - романтик. Но в душе он – моряк. Он с детства любил море, рисовал корабли. Когда началась война, его аттестовали как капитана, офицера морского флота. И он оказался в Севастополе как офицер.

Затем ему передали киноаппарат и он стал снимать – сначала на Южном фронте, затем на других фронтах, и за его плечами и ужасы, и страдания поражений, и радости победы. Сегодня он не надел свои знаки отличия – это человек, который увенчан по достоинству многими лаврами. Я не сказал сегодня, что мы его чествуем как Заслуженного деятеля искусств, как лауреата Государственных премий, кавалера многих орденов, но это так. И его боевому пути могут позавидовать многие, позавидовать его счастью выйти из многих сложных операций. Он один из немногих, который участвовал в проведении каравана из Архангельска почти вокруг света – Исландия, Англия, Северная Америка – Сан-Франциско, Нью-Йорк. Недавно в Доме кино был вечер, посвящённый дню Советской армии и Военно-морского флота и двум кинематографистам, которые были в тот вечер в Доме кино, – актёру Тонунцу и Микоше – были вручены памятные знаки как участникам знаменитых рейдов кораблей вокруг света. Сегодня среди присутствующих есть такие, которые ходили в этот рейд, как, скажем, Лыткин.

В.В. Микоша – человек, который накануне 30-летия Победы над фашизмом вполне заслуженно может быть примером для всех нас – для молодых и для всех. В.В. Микоша – один из самых ярких представителей боевой гвардии операторов-хроникёров, многие из которых сидят в этом зале, которые также заслуживают такого творческого вечера, но сегодня именинник В.В. Микоша.

Войну В.В. Микоша закончил на Дальнем Востоке, где он был свидетелем подписания капитуляции Японии. Его фронтовая биография на этом закончилась.

После войны прошло уже 30 лет. Все эти годы были годами плодотворной деятельности оператора-режиссёра Микоши.

Если говорить, что же отличает – выгодно отличает – Микошу от других, то мне, по-моему, не надо обращать ваше внимание на ту творческую молодость, которая столь свойственна Микоше, потому что даже простое общение с ним – это уже заряд молодости. Некоторые его коллеги, которые по годам, может быть, и моложе, не чувствуют себя такими молодыми, как чувствует себя Микоша.

Он необычайно застенчив при столь мужественной и суровой биографии, которая у него за плечами. Он волнуется, переживает как только что начинающий жизненный путь кинематографист. Да и сегодня для него большое испытание – он переживает и волнуется, какое впечатление произведёт его программа, которую вы увидите.

Когда мы говорим о наших прекрасных художниках – операторах-документалистах, составляющих славу нашей Центральной студии документальных фильмов, – среди присутствующих есть яркие имена, – то, говоря о Микоше, можно вспомнить таких операторов как Кас (неразборчиво)Доброхоцкий, Костя Ряшенцев. Мы не забываем, что среди нам работал такой прекрасный художник, любивший свою профессию, такой яркий режиссёр-оператор как Ошурков. Это слава нашей студии. Мы не представляем нашу студию без такого художника как Микоша.

Сегодня мы увидим только часть его последних фильмов, которые иллюстрирует последние годы его работы. Мы увидим его фильм «Джоконда» Встреча с Джокондой»; 1975; ЦСДФ; фильм рассказывает о выставке картины Леонардо да Винчи "Джоконда" в музее им. А. С. Пушкина; артор сценария: В. Горохова; режиссер: Д. Фирсова; оператор: В. Микоша; — прим. ред. #МузейЦСДФ), который, как он говорит, дался ему с большим трудом. Во-первых, было трудно по чисто техническим соображениям – пять минут снимать, свет нельзя дать… Но, мне кажется, здесь ему  удалось запечатлеть очень интересные кадры. Затем – фильм «Дагомея» Встреча с Дагомеей»; 1972; ЦСДФ; режиссер: В. Микоша; автор сценария: Фирсова Д.; оператор: Мякишев Г.; — прим. ред. #МузейЦСДФ) - это один из серии фильмов, столь свойственных его творческому почерку. Он объездил все континенты, не был только в Южной Америке и Австралии. И Дагомея – одна из стран, где ему удалось побывать вместе с Мякишевым – это их совместная работа. Потом – «Стокгольм, который помнит Ленина» (1970; фильм о памятных местах Стокгольма, связанных с пребыванием В. И. Ленина; ЦСДФ;  По заказу Центрального Телевидения СССР; режиссёр: В. Микоша; авторы сценария:  Д. Фирсова, В. Семенов; операторы: В. Микоша, Н. Лыткин; — прим. ред. #МузейЦСДФ). Эта картина сделана вместе с Джеммой. Здесь удалост точно запечатлеть атмосферу тех лет города, где жил Ленин и его семья, и передать её возможными средствами художника, оператора, режиссёра.

Затем – «Трудные дороги мира» (1974 год; ЦСДФ; полнометражный; реж.: А. Колошин; операторы: А. Колошин, А. Кочетков, В. Микоша, Г. Серов; — прим. ред. #МузейЦСДФ). Вместе с Кочетковым, Серовым и Колошиным Микоша снимал этот большой публицистический фильм.

Его перу принадлежат съёмки в Москве, Ленинграде. Будут взяты фрагменты из снимков в Москве и Ленинграде, которые как бы соревнуются с городами Лондон и Ковентри.

Почему такая прелесть? Потому что, когда он снимает, например, разрушенный Сталинград, он показывает столкновение как бы двух эпох. Посмотрим мы и фильм «Новороссийск – город-герой» («Город-герой Новороссийск»; 1975 ; ЦСДФ; фильм о пребывании Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева в Новороссийск, посещение "Малой земли", братской могилы; автор-оператор: В. Микоша; — прим. ред. #МузейЦСДФ).

Сейчас мы просмотрим фильмы и перейдём для обсуждения их в конференц-зал.

Не могу отказать себе в удовольствии ещё раз просить вас от души поприветствовать В.В. Микошу в заслуженный и волнующий его творческий вечер.

(Аплодисменты)

  А. Кричевский: Товарищи! Разрешите мне воспользоваться этим случаем, чтобы поприветствовать В.В. Микошу не только от Всесоюзной комиссии документального кино Союза кинематографистов, но и от московских кинематографистов. Это мне поручено секцией московских кинодокументалистов Союза кинематографистов СССР (АПЛ.)

Товарищи! Мы уверены, что сейчас последуют интересные и, я не боюсь этого слова, полемические высказывания. Но ясно одно: что пред нами прошёл огромный кусок жизни одного из наших прекрасных кинодокументалистов – оператора и режиссёра Микоши. Ясно и другое: что просмотр отобранных фильмов, которые мучительно отбирал Микоша, раскладывал пасьянс и соображал, что показать, – не создаёт той огромной панорамы оператора документального кино, из которой складывается его жизнь, его биография. И я прекрасно знаю, что все, кто пришли сюда, они помнят не только отдельные работы Владика, они помнят отдельные куски из фильмов, хроники и киножурналов. Именно это, очевидно, привлекло вас сюда, в этот зал. Ибо биография хроникёра – это его путешествия, все те места, где он находился в момент свершения тех или иных событий в нашей стране или за рубежом. Поэтому, выступая сегодня, не обязательно ограничиваться только сегодняшним просмотром.

Пожалуйста, кто хочет начать?

Л. Дульцев: Прежде всего я хочу горячо приветствовать Владика Микошу – талантливейшего, огромнейшего мастера нашей Родины, человека большой сердечности, великого друга для меня. Мы учились с ним вместе на одном курсе. Можно говорить много о нём, но ведь это только кусочки его, как говорят, симфонии.

Вот мне вспоминается одна деталь. Как я сказал, мы учились с ним на одном курсе. Тогда ещё давали студентам путёвки, по которым можно было бесплатно ехать туда и обратно. И вот мы с ним поехали. Какой маршрут мы выбрали? Выбрали такой маршрут: Москва – Баку – Тбилиси – Бакуриани – Батуми, Зелёный мыс. Потом в Батуми мы сели на пароход. В Кутаиси поднялся огромнейший шторм. Я лежал влёжку. Подали тогда 1-2 шлюпки – он меня туда втащил. Потом прошли с ним пешком большие расстояния, иногда шли босиком, потому что обувь наша была в таком состоянии, что мы боялись, сохранится ли она у нас до Москвы. Приехали мы в Новороссийск. Надавали нам там винограда и проч.. Поехали в Ялту, потом по Крыму, потом – в Севастополь и в Москву.

Потом он поехал во Владивосток. Это была для него романтика, она его вдохновляла.

Трудно говорить только об этой части картин Микоши, так как это лишь незначительная часть его творческого мастерства, беспредельного мастерства. Посмотрите – нет никогда случайных кадров. Это же огромнейшее дело – отбор. Не говорю уже о технике – техника безукоризненна во всех кадрах, во всех моментах по мысли, по мастерству, по таланту.

Да, Родина имеет огромнейший талант.

Я поздравляю Владислава Микошу!

(Аплдодисменты)

 С. Медынский: Представьте себе, дорогие товарищи, что я начну с того, что должен извиниться перед Микошей, потому что когда я увидел его первый раз в жизни, я не знал, что это Микоша. Это был 1946 год. Костя Ряшенцев – боевой друг Микоши, которого, к сожалению, нет с нами – он погиб с кинокамерой в руках, – остановил меня и подошёл к какому-то человеку в чёрной шинели в фуражке с крабом. Я увидел человека, который сразу подкупал душевной силой какой-то. Когда разговор окончился, Костя меня спросил: «Ты знаешь, кто это?»

— Не знаю.

— Это же Микоша – сказал он.

Должен сказать, что, придя в кинематограф, мы знали Чаплина и Эйзенштейна в художественном кино и знали Кармена и Микошу в  кино документальном. Для нас, которые переступали порог ВГИКа, были известны эти две фамилии – Кармен и Микоша.

Так что я сейчас здесь прошу прощения за эту свою бестактность. А сегодня я с гордостью могу сказать, что у меня есть книжка, которую написал Микоша – написал он её великолепно. Есть книжки, которые берут из вежливости, есть книжки с автографами, которые видишь в скупочных магазинах. У меня есть книжка Микоши с его дарственной надписью, мне подаренная, к сожалению, тираж её был маленький – 30 тысяч, и единственное, кому я её показываю – это студентам, которые хотят поступить во ВГИК, потому что я думаю, что, прочитав эту книгу, они много узнают для себя – узнают, каким должен быть  оператор-документалист. Если кто-то ещё не читал, я могу дать вам почитать, потому что у Владика, наверное, остался, может быть, один экземпляр, потому что у него много друзей, а человек он добрый.

В общем, спасибо тебе, Владик, за всё твоё кино и за все твои статьи газетные, которые мы читали, и особенно за эту книгу, потому что настоящий кинодокументалист в тебе сочетается по всем профессиям кинодокументалиста.

Анализировать творчество Микоши в двух словах невозможно, а если и сделать анализ – глядишь, запишут эти мысли, а потом получат за это деньги, так что я лучше скажу это Владику лично.

 А.Г. Кричевский: Я думаю, что все, кто находится здесь, находятся по призыву сердца и каждый может что-то сказать.

В кинематографе привыкли считать по валу, те есть оценивать картину по валу. Посмотрело картину такое-то рекордное количество зрителей, значит, картина хорошая. Но тут мы видим фильмы, на которые приходят люди, которые любят творчество этого мастера, – может быть, их немного. Так и сегодня – здесь находятся те люди, которые любят творчество Микоши, следят за его творчеством и, повторяю, наверное, каждому есть, что сказать. И если бы люди не стеснялись, то выступлений, наверное, было бы много.

 В. Синельников (отв. Секретарь журнала «Искусство кино»): В этой программе В.В. Микоши, которую мы посмотрели, мне очень не хватало той хроники, которую Владислав Владиславович снимал, когда мы ещё вообще не учились, той хроники, по которой мы все знали Микошу. Мне казалось, что она была бы не только к месту, но и правомерна. К сожалению, её нельзя показать технически, потому что она на горючей плёнке. А жаль!

Я говорю об этом не случайно, и вот почему.

Один довольно известный польский кинокритик Ежи Блажевский сказал, что лучшие фильмы рождены темой ностальгии по прошлому художника. И мне кажется, у многих людей прошедшая война вызывает это ощущение ностальгии. Может быть, это громко сказано, но воспоминания о прошлом окрашены светлой печалью, когда все мы были близки друг другу. Это характерно для художника того поколения, к которому принадлежит В.В. Микоша. Потому что те миллионы метров плёнки, которые сняли фронтовые кинооператоры, это же история, этим можно гордиться. Этого не будешь стыдиться никогда! Это то, о чём написал книгу В.В. Микоша, почему он вошёл в историю документального кино.

Но мне представляется не менее ценным сегодняшний Микоша. Я понимаю, почему авторы сегодняшнего вечера выбрали эту программу. Мне кажется, ценным является именно то, что сегодня, как далеко не все документалисты, В. Микоша постоянно ищет и средства выражения, и темы, которые отражали бы и сегодняшний уровень познания материала, и сегодняшний стилевой и образный язык документального кино. И этот поиск, который ведёт В. Микоша, для меня очень интересен и очень важен. Поэтому ему свойственно, как говорил В. Трошкин, увидеть мир глазами художника. Он о Дагомее Встреча с Дагомеей»; 1972; ЦСДФ; режиссер: В. Микоша; автор сценария: Фирсова Д.; оператор: Мякишев Г.; — прим. ред. #МузейЦСДФ) демонстрирует кадры так, как заносит в блокнот картины художник.

Но если мы посмотрим на ту Москву, которую снимал Микоша раньше, и на ту, которую он снял сегодня, – это уже другой взгляд.

Я не буду скрупулёзно анализировать то, что мы увидели сегодня, но я взял слово, чтобы сказать, что это необычайно важное для художника, на мой взгляд, качество – стремление быть современным, а не ещё и ещё раз вспоминать.

Просматривая сегодня картины, особенно картину Колошина, в работе над которыми принимал участие Микоша, я вспомнил К. Симонова – в сущности работа Микоши в картине – это как литературный приём, и он очень интересен, и это колоссальное богатство, когда есть возможность обращаться к собственным съёмкам, цитировать себя на сегодняшнем уровне осмысления материала, и это чрезвычайно интересно.

Я также хочу присоединиться ко всем выступившими передо мной и сказать, что я с большим интересом жду дальнейших работ В.В. Микоши и в содружестве с Д.С. Фирсовой, и без неё – в любом качестве.

 А.Г. Кричевский: Я хочу дать маленькую справку, которая характеризует нашу работу хроникёров. Почему наше собрание не продолжает Трошкин? Потому что он сейчас уже в самолёте и уже летит на БАМ – вот почему он отсутствует. И это характерно для работы любого документалиста.

Слово предоставляется А.А. Колошину

А.А. Колошин: Мне кажется, что мой друг Синельников, сказав, что Микоша хочет быть современным, не совсем прав. Я бы сказал, что Микоша современен в каждый период своего творчества, в том числе и сегодня. И он не стремится к этому, а он естественно современен, искусство его неразрывно связано с жизнью, а он с ней в постоянном контакте, и поэтому то, что делал Микоша вчера, было современно, и то, что делает сегодня, – тоже современно сегодня. Это не возражение Синельникову, а моё понимание современности Микоши.

Сегодня я Микоше сказал: «Ты знаешь, ты выставлялся на первой всесоюзной фотовыставке, а я тогда был начинающим студентом…»

— Да, – говорит – было дело.

Это было на ВСХВ.

И вот, с 1936 года по 1975 год прошло почти 40 лет, а я зрительно до сих пор помню, что делал Владик тогда, когда я его не знал, но фамилия его была очень известна. С тех пор прошло много времени, и всё это время Микоша активен и нет такого периода, чтобы он что-то не делал. Будь это хроника, будь это сюжет для журнала, которых у него также хватает, будь это самостоятельный авторский фильм, – он всегда чрезвычайно активен. И всегда очень молод. Паспорт, может быть, говорит о другом, но это не оказывает никакого действия на его руку, на его гнев, на его камеру.

Мне второй раз выпала честь и удовольствие работать с В.В. Микошей по большим картинам. Один раз мы снимали в группе с товарищами картину «Москва, Москва» (1967; в фильме позаканы достопримечательности города, промышленные предприятия, учреждения науки и культуры; полнометражный; ЦСДФ; режиссер и автор сценария:  А. Колошин; операторы: А. Колошин, В. Киселев, А. Кочетков, В. Микоша; — прим. ред. #МузейЦСДФ), а сейчас – «Трудные дороги мира».

В нашем операторском деле много есть важных качеств, которым должен оператор обладать. Но, с другой стороны, в наше время происходит и какая-то девальвация операторского искусства, если мы широко посмотрим, даже неизбежная, потому что телевидение – тоже потребитель того, что мы делаем, и делаем подчас в гонке, подчас в самых невероятных обстоятельствах. Когда начинал снимать В. Микоша камеры можно было перечислить. Сейчас гигантское количество кинокамер, и за ними – люди. А то, что является неотъемлемым для искусства оператора – изобразительная культура, далеко у нас не всегда на высоте. И, может быть, это не удивительно, потому что инфляционные явления исключают требование, чтобы всегда и все обладали этим качеством. Но как раз изобразительная культура – это одна из важных черт того, что делает В. Микоша. Ведь это репортаж – там эта мгновенность фиксирования композиции совершенна, тонально совершенна. Это у него естественное качество, это не то, над чем работают, а то, что является само собой разумеющимся. И, работая в страшной суматохе, сутолоке событий, он даёт материал, который приятно смотреть на монтажном столе и приятно смотреть в картине. Я имею в виду культуру изобразительную.

А когда есть время и когда немножко спокойнее, то здесь Микошу трудно обскакать.

У нас много людей прекрасных в этом мастерстве, но у Микоши есть своя индивидуальность, свой почерк. А это не последнее дело в операторской работе.

И вот, «собственное лицо», «своя индивидуальность» – за это хвалить глупо, наверное. Но могу сказать – и в этом убеждён, – что эта индивидуальность делает его участие в фильме бесконечно важным. И эта индивидуальность, когда он работает в коллективе, не становится самодовлеющей. Это удивительно пластический парень. Это не выливается в то, что «Вот я, Микоша…», а это делается в стилистике того, что делается вместе. И если нужно что-то сделать серьёзное, то в нашем деле оператор настоящий – это всегда соавтор режиссёра. Как бы ни звучала фамилия режиссёра,  оператор чаще всего работает индивидуально, сам. И в этом большое искусство – быть сами, и в то же время быть в коллективе.

Я имею в виду чисто изобразительные вещи у Микоши. Это качество опять-таки естественно. Результат чего это? Результат многолетнего опыта, огромное количество метров он пропустил через камеру. Но главное, что у него есть своя индивидуальность – гибкая, пластическая и поэтому очень ценная.

И ещё одну вещь я  хочу сказать. Конечно, это здорово, что наша секция всесоюзная взялась за дело, и сейчас проходит целый ряд таких вечеров, на одном из которых мы присутствуем – вечере, посвящённом творческому портрету Микоши. Но у меня нет сегодня ощущения, что это юбилейная дата, нет грустного чувства, что мы расшаркиваемся перед прошлым. Сегодня у меня ощущение, что перед нами крепкий, широкоплечий парень, у которого многое впереди, и меня это сегодня очень радует.

 Н. Смирнова: Наверное, всем тем, кто работает вместе с Микошей, радостно ощущать, что рядом с ними живёт такой человек, который прошёл много дорог, много видел и очень много умеет, большой мастер и т.д. А нам, зрителям, которые приходят смотреть его фильмы, это неважно. Для нас не имеет значения, во скольких странах он был, снимал он с У-2 или с другого аппарата. Для нас важно другое: насколько этот человек постиг мир и насколько этот человек сумел нам заставить увидеть этот мир своими глазами. Самое замечательное качество Владислава Владиславовича – это прежде всего то, что он является поэтом. Я очень хорошо помню своё состояние, когда я впервые в музее имени Пушкина подошла к Джоконде. Это было неприятное состояние, когда ты невольно хватаешься за эту решётку возле Джоконды, и видишь милиционеров, которые стоят тут же, и то один, то другой хватает тебя за руку. Но для того, чтобы увидеть глаза Джоконды, требуется время, чтобы ты увидел, как эти глаза всматриваются в твою душу, в твой мозг, и через некоторое время ты ощущаешь, что перед тобой стоят 5-10 человек, которые всматриваются в неё…

Я допускаю, что идея показать десятки глаз рядом с Джокондой – эта поэтическая идея – может быть, не принадлежит Микоше, но мне хочется думать, что эта идея принадлежит именно ему.

Но снять так десятки всматривающихся глаз, живых, волнующихся, таких же разнообразных, как разнообразны глаза Джоконды, я думаю, такое ощущение человека, ощущение мира доступно только поэту. Только поэт может так увидеть и зафиксировать.

Я думаю, что это удивительное качество мышления, которое есть у этого прекрасного, выдающегося, как сказал Р. Кармен, оператора, это качество – уникальное.

Здесь было сказано, что искусство девальвируется. Искусство никогда не девальвируется. Это нечто бесконечное, не подлежащее ни времени, ни тления. Я думаю, что многое из того, что сделал Микоша, имеет такое качество.

Я думаю, что не открою большого секрета – здесь, вероятно, сидят друзья Микоши, которые бывали у него дома – вся квартира их, небольшая, скромная и прекрасная в то же время, обрамлена портретами Джеммы Фирсовой. Человеку, который входит в эту квартиру, сначала кажется странным – почему 10, 15, 20 портретов?

Мне кажется, когда поэт смотрит на цветок, бабочку, лицо любимой женщины, он, наверное, находит в этом нечто бесконечное, и каждый поворот даёт необычайно богатую пищу для поэтического творения.

И я думаю, что и земля, которая везде разная, кажется ему везде одинаковой. Посмотрите, как он снимает: чужие деревья сняты как свои деревья, чужой цветок он снимал как свой цветок. Через секунду ты начинаешь его любить.

Вот это поразительное качество поэтического ассоциирования, которое есть у Микоши, – это вещь удивительная. Удивительное качество поэтического сравнения несравнимых, кажется, вещей. Только поэты могут так сравнивать – пушки и подорожник, облако и бабочку, туфельку ребёнка и нечто далёкое от этого предмета. Эти несопоставимые вещи составляют какой-то целый, прекрасный, неделимый и поэтически увиденный им мир.

Мне кажется, это – самое большое достоинство художника, если художник остаётся поэтом. И сегодня мне хочется пожелать Владиславу Микоше, чтобы он оставался поэтом. Пусть он чуточку постареет, хотя я в это не верю, пусть он меньше будет ездить, но поэтом он должен оставаться всегда, потому что это самое лучшее, самое тонкое, что есть у человека.

 Л. Данилов: Я ещё раз хочу сказать слова благодарности комиссии документального кино СК за то, что стало традицией устройство вечеров, посвящённых творчеству наших товарищей. Я с большим удовольствием сегодня пришёл на этот вечер, и с большим удовольствием посмотрел последние работы Владика. И так, как Медынский начал с рекомендаций, я бы тоже сделал рекомендации. Медынский предложил переиздать книжку Микоши. Я хочу сделать следующие рекомендации. Сегодня вечер изящный, в узком кругу. А почему бы не страивать такие вечера в институте, в университете. Уверяю вас, что если эту программу перенести в более широкую аудиторию, она будет великолепно приниматься и лишний раз подтвердит нам, каким народным артистом является Микоша. Кстати, убеждён, что можно писать на него представление по поводу следующего присуждения.

(Аплодисменты)

 С. Сваровская (Софья Александровна Сваровская, киновед и кинокритик; — прим. ред. #МузейЦСДФ): Я хочу начать с анекдота-были. Мы недавно были в Ленинграде на пленуме документалистов и телевизионщиков. И вдруг один оператор говорит, что его на экзамене во ВГИКе спросили: «А в чём ходит Микоша?»

«Я – говорит – подумал, растерялся и сказал: «В кожаном пиджаке»».

— А что он носит под курткой?

Я не знал.

— Он ходит в тельняшке – сказал экзаменатор.

Казалось бы, такой несерьёзный вопрос.

Но вот живёт среди нас человек, и в этом вопросе есть отношение к Микоше, потому что для многих это человек, вошедший в наш документальный кинематограф, человек признанный и любимый, и поэтому экзаменатор позволил себе задать такой, казалось бы, нелепый вопрос.

Это был забавный рассказ, но для меня это было и приятно, потому что В.В. Микошу я знаю раньше, чем его коллеги и товарищи. А это очень ценно и радостно, когда знаешь человека и видишь результаты его труда на экране, и когда это становится таким органичным и ты чувствуешь, что он выражает свою сущность. Это очень ценно, потому что мы видим в нём человека доброго взгляда и внимательного отношения к людям, человека всегда улыбчивого, особенно это чувствуется в показе людей Дагомеи. А потом другой монтажный фильм – кадры Стокгольма. Это удивительно  точно снято им как оператором-художником и монтируется со всем документальным строем фильма. Две разные картины про разные страны. И один стиль оператора, который сумел передать разное время, разное отношение – это, по-моему, чрезвычайно ценно и это не только его поэтический настрой, но его чутьё.

Вот в этом, мне кажется, тоже большая ценность его творческого видения мира. И мне радостно сегодня сказать ему: хотелось бы видеть больше таких серьёзных, интересных, наполненных таким ликующим миром красок фильмов, как фильм «Дагомея».

Тут шёл разговор о том, что надо устраивать широкие вечера. В одном из крупнейших кинотеатров Москвы двухтысячная аудитория смотрела и тепло принимала работы Микоши. Зрители с удовольствием знакомятся с творчеством документалистов, в частности, с творчеством Микоши.

Я рада, что близко знаю не только художника Микошу, но и человека Микошу.

(Аплодисменты)

 М. Тихвинский: Я – человек, которому В. Микоша отдал последний экземпляр своей книги и, наверное, очень нервничает. Я представляю, как Микоша ходит и волнуется, что какой-то человек, который ничего в этом не понимает, читает его книжку.

А книжка меня потрясла. То, что я вижу на экране, и то, что я читал в книжке, это сделано человеком, искусство которого, мне кажется, девальвации не подлежит. О какой бы стране, о каком бы городе он ни говорил, это одинаково интересно. Книжка доказывает, что дело не в географии.

Есть у нас всегда такое сосущее чувство: почему это Микоша, а не я Микоша… И нельзя сказать, что родился человек Микошей. И не объяснишь всё это… Мне кажется, он здоровый мужик не потому, что у него тельняшка…

Я вёл вечер в Институте истории искусства, и там показывали ленту «Джоконда» Микоши и фильм «              » (неразборчиво) молодого талантливого парня. Я много после этого сравнивал, и мне казалось, что Микоша что-то упустил. Но я ту картину забыл, а картину Микоши не могу забыть. Там меня брали на слезу, на сопоставление, а он прёт как торпедный катер и через книжку, и через фильм. И всё это, я вижу, сделано наивным человеком. Человек по своей природе – наивный, открытый, прямой. А талант – руки. Это все сами знаете.

Что меня потрясло в книжке? Что она написана литературно безукоризненно, написана, безусловно, писателем.

Всё, что я сказал, известно Владику.

Но потрясает ещё и другое. Я перечитал мемуары – о Хеменгуэйе, Симонове… Целая полоса в «Неделе». Поразительная вещь: он помнит всех комбатов, солдат, шофёров. И при этом такое впечатление, что он ничего не записывал…

И последнее, совершенно потрясающее. Я вам скажу честно: я взял книжку, потому что мне хотелось сделать документальную повесть о Микоше. Но.. Ничего сделать нельзя. Там всё написано. Можно написать языком, может быть, более красивым. Человек написал про себя, как он снимал налёт штурмовиков, что он почувствовал и т.п. Может быть, эта книжка могла быть элегантнее. Но написана она очень точно – и это писал Микоша, т.е. человек, который это снимал.

Тут прозвучали слова про биографию, про юбиляра… Я смотрел его «Джоконду» и «Дагомею» - у меня нет такого ощущения, что Микоше надо извиняться за свой возраст.

 А.Г. Кричевский: Сегодня творческий вечер, а не юбилей, и поэтому можно и покритиковать, и можно с чем-то не соглашаться. Очень приятно слышать хорошие, красивые выступления, но можно и поершистее говорить – он человек крепкий, Микоша выдержит.

А.А. Лебедев: Очень трудно оторваться от военной тематики, но вместе с тем я с удовольствием посмотрел фильмы, которые сделаны уже после войны, и сделаны моим любимым и хорошим другом Владиком Микошей. Я не буду повторять то, что говорили о его таланте, о его прицельном взгляде на кадр, когда он снимает именно то, что нужно. Я хочу сказать о том, что мы увидели. Может быть я внесу некоторый диссонанс в хвалебные высказывания.

В чём беда всей нашей документальной кинематографии? В том, что большинство наших фильмов зритель не видит. Это подтвердил пленум, который проходил не так давно, что фильмы больше чем в одну часть экрана не видят – видят только где-то в удлинённых специальных программах и т.п.

И вот мне кажется, что Микоша в содружестве с Джеммой могли бы попытаться добиваться того, чтобы эти фильмы больше стреляли, и чтобы не было ни одного кадра, который не работал бы на тему, чтобы фильм был действительно снайперским прицелом, и чтобы зритель увидел этого замечательного мастера. Но вот этого-то как раз и нет.

Возьмём любой фильм. Мне кажется, есть какие-то затяжки и, конечно, коротко сказать иногда труднее, чем длинно. Но мне кажется, художник должен стремиться к этому.

Возьмём фильм «Дагомея» – прекрасная страна, чудесные люди и т.д. Я занимаюсь глубоко международной политикой, читаю массу статей, и я не понял – что же за общественный строй в Дагомее?

(с места – «Это республика!»)

Республики могут быть разные: и Америка – республика, и Гана – республика. Но какая тенденция развития? Мы знаем, что там были работорговцы и т.д., и т.д. Но я хочу знать, какой там общественный строй, потому что сегодня это самое интересное для людей. Мне кажется, нужно, чтобы здесь была более чёткая политическая тенденция.

Мне кажется, надо нам стремиться к более чёткому, более короткому, более лаконичному выражению своих идей, мыслей, тогда зритель принесёт нам большую благодарность.

 А.Г. Кричевский: Хочу дать маленькую справку. «Дагомея» - очень интереный фильм. Операторы – Микоша и Мякишев. Я знаю от Микоши, что Мякишев снимает с большим вкусом.

Трудно было выразить политическую ясность: как только операторы уехали оттуда, там произошёл переворот. Наверное, трудно было по горячим следам определить, во что это вылилось.

А.Г. Нетужилин (оператор игрового фильма «Молодая гвардия» (1954), преподавал во ВГИКе; — прим. ред. #МузейЦСДФ): Мне хочется напомнить одну забытую сторону творчества Владислава Микоши.

Когда я до войны шёл из Лихова переулка, я останавливался у витрины «Известий» - там половину площади занимало творчество Микоши. Причём, надо помнить, что первые цветные фотографии (а тогда это было сложно – съёмка была на трёх пластинках) были сделаны им, и на очень высоком колористическом уровне. Я особенно помню парад физкультурников и пейзажи ВДНХ. Что всегда останавливало – законченность композиции, великолепно выбранное освещение, то есть то, что приветствует всегда в творчестве Микоши и до сих пор.

Мы, москвичи, знаем хорошо Микошу, но Микоша каждый раз показывает нам необычайно выразительные, очень интересные точки, которые заставляют ещё раз говорить, как прекрасна наша сегодняшняя Москва.

Его заслуга, что в своих поездках он такой первооткрыватель.

Мы сейчас довольно много путешествуем, многое видим, а Микоша является чуть-чуть нашим гидом, он вводит нас в мир своей выразительной точкой зрения на все события.

Мне хочется пожелать ему дальнейших успехов и пожать руку.

(Аплодисменты)

 Г.Н. Мякишев: Откуда у Владика то, о чём все так хорошо говорили? В.В. Микоша – это мой первый старший товарищ, с ним я ездил за рубеж. А люди, когда бывают подолгу вместе, лучше понимают друг друга. И вот я почувствовал в В.В. Микоше очень доброго человека мягкой души, с острым ощущением светлого творчества – такой большой душевный запас такого светлого ощущения жизни, и таких светлых человеческих чувств как нежность, любовь, дружба. И это вольно или невольно проявляется на экране, в его творчестве.

(Аплодисменты)

 М. Тихвинский: Разрешите мне вопрос. Вот эти рекомендации этого почтенного собрания – они что-нибудь будут значить? Хорошо бы как-то сделать так, чтобы переиздать книжку Микоши.

А.Г. Кричевский: Я думаю, что результатом этого вечера безусловно явятся какие-то активные действия Союза. Вы знаете прекрасно, что мы работаем очень часто не ради поощрения, а потому, что любим своё дело. И я думаю, что сегодняшний вечер является хорошим моментом в жизни Владика Микоши, потому что мы на нашей студии в текучке дел редко наталкиваемся на хорошие, добрые слова, может быть, от суеты, может быть, по каким-то иным причинам. Мне кажется, что сегодняшний вечер, где Владик услышал много добрых, хороших слов о своём творчестве, – это очень важно и очень серьёзно.

Конечно, хотелось бы, чтобы была переиздана книга, но не здесь об этом говорить.

Позвольте мне сказать несколько слов.

Конечно, то, что сегодня говорилось о творчестве В.В. Микоши, это частица того чем можно определить это творчество. Я могу сказать о нём как о человеке, которого знаю много лет. И особенно мне близко то, что говорили о его доброте, сердечности. Кто-то сказал такую фразу, что «этот человек всегда улыбается». Но я часто на  его улыбчивом лице вижу какие-то грустные глаза. И это объясняется не тем, что его кто-то обидел – он что-то всё время хочет сделать, ему всего мало. Вот он приезжает откуда-то, и я вижу эту грусть в его глазах. Я вижу, что ему тошно, что ему хочется что-то сделать. Он не может просто придти в студию, поболтаться… Это человек, который является примером действия. Это человек, от которого хочется брать пример в своей работе.

И это очень дорого. Как-то определилось за многие годы, что наша студия немыслима без некоторых людей. Это не один Микоша. У нас есть люди, без которых не выписывается наш просмотровый зал, вестибюль. Когда эти люди отсутствуют – в поездке или заболели, это сразу чувствуется. И вот одним из таких людей, которые находятся в рисунке нашей студии, является В.В. Микоша.

У В.В. Микоши есть одно замечательное качество, которое трудно осуществить в условиях нашей работы. Он – великолепный учитель. Он не умеет преподавать, читать лекции в институте, но вот подружиться с ассистентом, который к нему прикреплён, отдать ему частицу того, что знает, – это он может. Я сказал, что это трудно, потому что у нас не хватает ассистентов, потому что сегодня ассистент работает с одним режиссёром, завтра – с другим. Но уж если за него зацепился какой-то молодой человек, Микоша отдаёт ему душу. Микоша – плоть от плоти хроникёр, ибо об этом говорят красивые кадры, которые он снимает. Красавица Москва, стройка любая не мыслится им без выпуклого, яркого и боевого репортажа об этой Москве.

Мне приходилось делать фильм в содружестве с В. Микошей и я учился, как надо смотреть на людей, как надо пытаться (а сегодня это возможно) видеть не только действие, а проникнуть в интеллектуальную сферу человека, видеть не только рабочего, а видеть, как человек творит, увидеть момент, когда у этого человека появляется искорка творчества. Но этим владеет и – главное – это любит Микоша.

Можно говорить до бесконечности о самых различных качествах этого человека. Ясно одно: что рядом с нами большой художник, для которого жизнь и жизненная правда не в красивости, а в красоте, которая действительно есть в нашей жизни. Это ему бесконечно дорого и он отдаёт всю свою жизнь поистине этой красоте, без которой нет человеческого существования.

Конечно, Владик интересен не только своей творческой деятельностью – тут об этом говорили, но и всем своим обликом. Его перстни, его цепочки, его куртки, его непокрытая голова в 30-градусный мороз на улице… Владик действительно оригинален и в жизни, и в творчестве своём. Он не застывший на месте художник, а он – человек действия, он в прогрессии. И надо пожелать ему, чтобы это никогда не остывало, чтобы он и дальше искал ту красоту, которой он посвятил всю свою жизнь.

(Аплодисменты)