Опергруппа начинает действовать

Из книги «Партизаны принимают бой» (1976).

Опергруппа начинает действовать

15.08.2020

В.Е. Лобанок

Владимир Елисеевич Лобанок  (1907 — 1984) — полковник, организатор и руководитель коммунистического подполья и партизанского движения на временно оккупированной территории БССР, первый секретарь Лепельского подпольного районного комитета Коммунистической партии (большевиков) Белоруссии, командир Лепельской партизанской бригады имени И. В. Сталина.

Из воспоминаний командира Лепельской партизанской бригады имени Сталина Лобанка Владимира Елисеевича (книга «Лобанок В. Е. Партизаны принимают бой». (Изд.: Минск, «Беларусь», 1976. 320 с., 32 с. ил.).
Фото: "Марии Сухова с членами бригады белорусских партизан. 1943 год". Фотография из архива семьи Суховой предоставлена режиссером Георгием Молодцовым.

Опергруппа должна была, не теряя времени, детально разобраться в обстановке, выработать мероприятия по выполнению приказа ЦШПД. Первым делом были уточнены рубежи сопротивления. Выявилось, что не все бригады размещены в соответствии с указаниями начальника ЦШПД. Дислокация и боевые задачи соединений были приведены в точное соответствие с приказом штаба. Вслед за этим опергруппа приняла решение провести совещание командного состава бригад, а затем побывать в партизанских соединениях. Совещание созвали 12 декабря.

Командиры и комиссары бригад прибыли в Ушачи точно в назначенное время. Все они произвели на нас очень хорошее впечатление. По‑военному подтянутые, аккуратные. Говорят кратко, мысли формулируют четко. Сердце радовалось: замечательных партизанских вожаков воспитала партия.

Комбриги доложили об обстановке. Одним из первых выступил Дмитрий Васильевич Тябут. До войны он преподавал в школе, был заведующим Ветринским районным отделом народного образования, а перед самой войной – председателем райисполкома. В родной район пришел из‑за линии фронта с небольшой группой, из которой создал партизанскую бригаду имени К. Е. Ворошилова. Дислоцировалась бригада у железной дороги Полоцк – Молодечно в районе станций Ветрино и Кульгай. Дмитрий Тябут молод: ему нет и тридцати. Смел, решителен, быстро ориентируется в боевой обстановке. Бойцы и командиры его любят и уважают.

Дмитрий Васильевич обстоятельно рассказал о борьбе с немецко‑фашистскими захватчиками в зимних условиях. Вопрос о подготовке к зиме обсуждался на заседании подпольного райкома партии, секретарем которого являлся сам комбриг. Своевременно были приняты меры по обеспечению партизан теплой одеждой, обувью, маскировочными халатами, продовольствием. В деревнях работали мастерские по изготовлению валенок, завод по выделке коне, две хлебопекарни.

Командование бригады имени К. Е. Ворошилова вместе с Ветринским подпольным райкомом партии своевременно осуществили ряд мероприятий на случай карательной экспедиции. Летом и осенью, используя мягкий грунт и хорошие условия для маскировки, отряды совершенствовали линии обороны, построили запасные дзоты, окопы, блиндажи. Например, на участке отряда «КИМ» кроме основной линии обороны на высотах у деревень Туржец I, Туржец II и местечка Гомель была подготовлена вторая линия на выгодных рубежах у деревень Бикульничи, Светица, Ковалевщина. На всех ведущих к вражеских гарнизонам дорогах сделали завалы, сожгли мосты, в отдельных местах на танкопроходимых участках поставили мины.

– А как отнеслись партизаны к сооружению оборонительных линий? – спросили Тябута.

– Многие встретили эту идею скептически, – ответил комбриг, – дескать, что мы в окопах сидеть будем, как на фронте. Но когда было отражено несколько попыток гитлеровцев прорваться, сомнения исчезли.

Кроме того, по распоряжению командования бригады были созданы тайные склады продовольствия, на каждого бойца имелся НЗ сухих продуктов. Хорошо потрудились политические работники подразделений. Подготовка к отражению карателей сочеталась с интенсивной боевой деятельностью на железной дороге, шоссе, из засад.

Затем докладывал Дмитрий Тимофеевич Короленко, который после моего назначения руководителем оперативной группы стал командиром Лепельской партизанской бригады. Дмитрий Тимофеевич был кадровым военным. Он готовился к трудностям военного времени еще в мирные дни. Его дочь Тамара вспоминает, что, когда мать журила отца за то, что он по три дня не брал в рот воды, тот отвечал серьезно:

– Так надо. Все может быть…

Закалка очень пригодилась в первые дни военной бури, в партизанском отряде. Свою целеустремленность, рассудительность, хорошо сочетавшуюся с разумной смелостью, Дмитрий Тимофеевич внес и в подготовку к возможной встрече с карателями. Кроме обычных оборонительных линий с окопами полного профиля, дзотами и другими сооружениями командование Лепельской бригады распорядилось построить ложные, заметные с воздуха оборонительные рубежи, специальные противотанковые сооружения, создало маневренные конные группы для нанесения ударов по вражеским флангам и тылам.

Из выступлений на совещании было видно, что работа по сооружению оборонительных рубежей ведется на всем более чем двухсоткилометровом кольце нашей зоны. Многое уже сделано. Особенно хорошо потрудились партизаны и мирные жители на участках бригад имени В. И. Ленина, «За Советскую Белоруссию», имени П. К. Пономаренко, «Алексея», имени ВЛКСМ, полка И. Ф. Садчикова и других.

Однако сделанное было лишь началом большой работы по подготовке к отражению неприятеля. Из докладов было ясно, что многие фортификационные сооружения не способны выдержать сильный натиск. Оборонительные линии бригад были недостаточно увязаны между собой, кое‑где на стыках рубежей обороны образовались опасные бреши, не везде использовались естественные препятствия местности. Следовало самым серьезным образом усовершенствовать все средства борьбы против танков.

На совещании выяснилось, что в отрядах не хватало боеприпасов. Тола почти не было, патронов осталось в среднем по 15–20 штук на винтовку, по 25–30 на автомат, не более двух магазинов на ручной и двух лент на станковый пулеметы. Обмениваясь мнениями, мы с досадой посматривали в окна. Над землей клубился туман, сливаясь со сплошной низкой облачностью. О ночных полетах в такую погоду нечего было и думать. Оставалось одно: набраться терпения и ждать летной погоды. Как только небо прояснится, самолеты доставят выделенные нам боеприпасы. Только бы каратели не полезли раньше времени.

Участников совещания в Ушачах ознакомили с приказом Центрального штаба партизанского движения об удержании зоны методами активной обороны и спасении населения. Командиры и комиссары с энтузиазмом встретили решение о создании в зоне оперативной группы, главной задачей которой была координация действий партизанских бригад и оказание помощи в решении сложных задач. Командование бригад само ощущало потребность в таком координационном органе. Я разъяснил присутствующим, что оперативная группа вовсе не собирается опекать их по мелочам, обременять наставлениями частного порядка, которые могут сковать инициативу бригад и отрядов. За командованием бригад сохраняется право непосредственной связи через свои радиостанции или через радиостанции соседних бригад с руководящими органами партизанского движения. Оперативной группе они должны были передавать разведданные о противнике, донесения о боевой деятельности бригад и их частей.

Само собой разумеется, что все приказы и распоряжения оперативной группы были обязательными для исполнения. В случае необходимости опергруппа могла самостоятельно принимать решения по организационным и оперативным вопросам.

Итак, мы вступали в новый этап борьбы. Одна из его особенностей состояла в том, что предстояло шире, чем прежде, сочетать специфически партизанские формы и методы борьбы с позиционными боями в обороне. Для этого было приказано увеличить глубину оборонительных полос до 12–15 километров, продолжать строить запасные и ложные позиции, превращать населенные пункты и разветвления дорог в мощные узлы сопротивления с хорошо организованной противотанковой обороной.

Подразделения должны были заранее отработать на местности взаимодействие с соседями, маневрирование с использованием гужевого транспорта, подготовиться к тому, чтобы бить противника с фронта, флангов и тыла. Особое внимание уделялось усилению разведки.

Командиры и комиссары бригад от имени партизан Полоцко‑Лепельской зоны просили заверить Центральный Комитет Компартии Белоруссии, Центральный и Белорусский штабы партизанского движения, что сделают все для выполнения приказа. Эти слова очень скоро были подкреплены боевыми делами.

После совещания его участники сфотографировались. Эти фотографии и по сей день хранятся у меня. В который раз всматриваюсь в лица своих боевых соратников. Многие из них погибли в борьбе с немецко‑фашистскими захватчиками, но их славные дела, их подвиги не забыты.

Вот Павел Минаевич Романов, командир партизанской бригады «За Советскую Белоруссию» и секретарь Бешенковичского подпольного райкома партии. Летом 1942 года партия направила его на подпольную работу в Бешенковичский район. Он начал с объединения разрозненных отрядов и групп в партизанскую бригаду «За Советскую Белоруссию». За короткий срок ряды партизан численно удвоились. В отрядах П. М. Романов добился образцовой дисциплины, сумел так организовать политическую и воспитательную работу в частях и среди местного населения, что этому мог бы позавидовать любой пропагандист и агитатор, работающий в мирных условиях. Под командованием П. М. Романова бригада «За Советскую Белоруссию» совершила ряд глубоких рейдов по северной части Витебской области. В свой район она вернулась, овеянная славой многих побед над фашистами. Эту славу бригада приумножила в местах, где начинала боевую деятельность.

На фоне исклеванной пулями и осколками старой ушачской церкви – Алексей Федорович Данукалов. Он в длинной черной овчинной шубе с белым воротником, в шапке‑ушанке. Глядя на пышные усы, задумчивые добрые глаза Данукалова, так и хочется назвать его батей. Он и был для партизан отцом, этот отчаянно смелый, всегда твердый, решительный и вместе с тем очень скромный комбриг. Бригада «Алексея» прославилась многими боевыми делами. Стремительные рейды алексеевцев в любую непогодь, по бездорожью, ошеломляющие удары по гарнизонам, скоплениям войсковых колонн, обозам, коммуникациям наводили на гитлеровцев ужас.

Среди участников совещания – Иван Федорович Кореневский, комиссар партизанской бригады имени В. И. Чапаева и секретарь Ушачского подпольного райкома партии, мужественный и очень обаятельный человек. Высокая требовательность к подчиненным у него как‑то своеобразно, если можно так сказать, по‑кореневски сочеталась с чуткостью к ним, с согревающей человеческой простотой и заражающей всех бодростью духа. Где бы ни появился Кореневский, даже в сложной боевой обстановке, там воцарялся дух уверенности, оптимизма. Кореневский и на снимке спокойный, уверенный, преисполненный оптимизма, жажды деятельности.

Автором снимков была кинооператор Маша Сухова. С кинооператорами у нас была давнишняя дружба. В эту зиму кроме Маши в зоне находилось еще двое кинооператоров – Оттилия Рейзман и Семен Школьников. Маша Сухова уже не раз переходила линию фронта, бывала во вражеском тылу, и друзья считали ее ветераном. Труд кинооператора‑документалиста нелегок и в мирных условиях. Нужно быть настоящим виртуозом, чтобы успеть подобрать нужный объект для съемок, найти самую верную точку, справиться с громоздкой аппаратурой, учесть при этом десятки непредвиденных мелочей, которые улавливаются каким‑то шестым чувством.

Втройне трудно оператору в боевой обстановке, когда приходится снимать под свист пуль, при разрывах снарядов. Маша Сухова умела это делать превосходно.

Мы старались максимально облегчить и обезопасить труд кинооператоров. Особая сложность состояла в том, что боевые операции по взрыву эшелонов, автомашин и т. д. партизаны обычно совершали немногочисленными группами, которым легче скрытно подойти к объекту и бесшумно минировать его, легче маневрировать. Когда к такой группе присоединялся кинооператор, все усложнялось. Нужно было создать условия для съемок, прикрыть, помочь таскать нелегкую ношу. Маневренность группы снижалась, возрастала опасность быть отрезанными, окруженными.

Сложность состояла и в том, что кинооператоры обычно не хотели довольствоваться, так сказать, рядовой операцией. Им подавай выдающуюся, с которой не стыдно выйти на экран. Но ведь ее и снимать труднее. Маша Сухова старалась снимать преимущественно такие операции. Многие ее кадры вошли в кинофильмы «Народные мстители», «Освобождение Советской Белоруссии», «Великая Отечественная», «Дорога без привала».

В качестве ассистента оператора Сухова принимала участие в съемках документального кинофильма «Разгром немецких войск под Москвой». Когда партизаны узнали об этом, они стали относиться к ней с особым уважением и симпатией. Шутка ли сказать: девушка собственными глазами видела, как начинался важный поворот в ходе Отечественной войны. И не только видела, но и принимала участие в создании фильма об этом великом событии.

Пошли расспросы: как все это было, видела ли Маша их земляка генерала Льва Доватора? Маше приходилось рассказывать не только о том, что видела под Москвой, но и о себе. А судьба у нее трудная, не совсем обычная. На киностудию она пришла по комсомольской путевке. Профессии не было, образованием тоже не могла похвастать, и определили Машу уборщицей. Потом перевели в лабораторию. Жадно принялась Маша за учебу, постепенно освоила все процессы обработки пленки. Из книг, которые читала запоем, очень много узнала о других сторонах кинопроизводства. Особенно интересовалась девушка работой оператора. Киноаппарат тянул ее к себе как магнит. Маша добилась своего. В 1941 году она стала ассистентом оператора. Женщин‑операторов тогда было очень мало. Как и шоферское, операторское дело считалось чисто мужским.

На фото (на втором плане слева) кинооператоры Мария Сухова и Иосиф Вейнерович. 1943 год. Фото из семейного архива.

– Трудно было поначалу, особенно в боевых условиях, – рассказывала Маша, – но ничего, привыкла.

Стать военным оператором Маша Сухова готовилась вместе с Оттилией Рейзман. Учились стрелять, прыгать с парашютом. Получив обмундирование и оружие, иногда прогуливались по Москве.

Ребята со студии над нами подшучивали, – вспоминает Оттилия, – что мы теперь самые красивые девушки на Петровке: ходим в новеньких полушубках и в сапогах, горделиво поскрипывая ремнями.

В последний раз к нам в зону Маша Сухова прилетела в 1943 году, в самый разгар «рельсовой войны». Девушки очень много работали. Вели себя мужественно, особенно Маша. Рейзман говорила, что с Суховой ей нигде не страшно. Однажды девушки попросили помочь им снять, как немцы, чтобы обезопасить себя от внезапного нападения партизан, вырубают лес вдоль шоссе. Выделили мы им подводу, охрану, и кинооператоры отправились на задание. Девушки не ограничились съемками. Они решили попутно испортить телеграфно‑телефонную связь противника. Спилили несколько столбов, перерезали провода. Так увлеклись работой, что чуть не просмотрели подошедших гитлеровцев. Маша заметила их первой. Партизаны предложили отходить. Но девушки и слушать не хотели. Решили встретить врага огнем. Сани отогнали в сторону, а сами залегли и, когда фашисты подошли совсем близко, открыли огонь из автоматов. Нанеся гитлеровцам потери, девушки вышли из боя невредимыми. Только у Маши пуля пробила полушубок.

Пришлось пожурить девушек, разъяснить, что у них свое, очень ответственное задание и что устраивать засады и завязывать по своей инициативе перестрелки с противником им не разрешается. Снять на пленку будни и боевые действия партизан – вот их прямая обязанность, остальное – наша забота, наш долг. Девушки, конечно, со всем согласились и хотя повинились, но было видно, что они ничуть не сожалеют о случившемся. По‑человечески их можно было понять, но, если разобраться, по молодости они многим рисковали.

Зиму 1943/44 года москвичи прожили в деревнях. Кинооператоров везде встречали радушно. Деревенские женщины надивиться не могли, как это простые девушки, а таким мудреным делом овладели. Охали и вздыхали, радовались и плакали. Искренне жалели уходящую в лихолетье девичью красу и молодость и тут же хлопотали в кладовых и у загнеток, стараясь получше угостить отважных девушек.

Кинооператоры приняли активное участие в боях в период апрельско‑майской блокады.

Почти одновременно с нашим состоялось совещание командного состава партизанского соединения Борисовско‑Бегомльской зоны. Присутствовали командиры и комиссары бригад. Майор А. Ф. Бардадын ознакомил участников с приказом ЦШПД. Были намечены мероприятия по удержанию зоны и спасению мирного населения. С Р. Н. Мачульским, секретарем Минского подпольного обкома партии и командиром партизанского соединения, условились о взаимодействии и средствах связи с нашим соединением. В январе А. Ф. Бардадын как представитель опергруппы принял участие в совещании командиров партизанских бригад Сенненско‑Оршанской зоны. Совещание состоялось в деревне Волова Гора, недалеко от Лепеля. На нем присутствовали комбриг Ф. Ф. Дубровский, его заместитель С. В. Маркевич, комбриги В. С. Леонов, А. Д. Гурко, П. И. Кириллов, Н. П. Петровичев и другие. С ними также договорились о взаимодействии и связи. Это было новым отрадным явлением в действиях крупных партизанских соединений.

После совещания члены нашей опергруппы побывали в партизанских бригадах. На это ушло несколько дней. Впечатление от поездки было хорошее. Везде соблюдалась строгая воинская дисциплина, моральный дух бойцов и командиров был высок, партизаны деятельно готовились к решительным боям. Оружие находилось в хорошем состоянии. У партизан имелись главным образом винтовки, карабины, автоматы, ручные и станковые пулеметы, трофейное оружие. Но боеприпасов к ним было недостаточно. Особым почетом пользовалась у партизан так называемая карманная артиллерия – ручные гранаты различных систем. Гранаты для партизана незаменимый вид оружия, они несколько восполняли недостаток в противотанковых ружьях и минометах.

Широкое распространение получила простая по конструкции, безопасная в обращении и падежная в работе партизанская ручная граната (ПГ), созданная самими партизанами. Было налажено массовое производство ПГ. Выпускались они в различных вариантах – от двухсотграммовых до полуторакилограммовых противотанковых. Осенью 1943 года партизаны смастерили партизанский гранатомет (ПРГ). Так же как и граната ПГ, гранатомет отличался простотой устройства и мог быть изготовлен в любой нашей мастерской.

Мастерские по производству и ремонту оружия, выплавке тола из неразорвавшихся снарядов и авиабомб в конце 1943 – начале 1944 года имел почти каждый крупный партизанский отряд. В этих затерянных среди глухих лесных чащоб и топких болот оружейных мастерских, зачастую очень примитивных, творчество партизанских инженеров и техников било ключом. Партизанские умельцы создавали собственные автоматы и даже пушки. Техническая смекалка наших пушкарей до сих пор поражает посетителей Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.

Угроза вторжения в партизанскую зону крупных сил карателей заставила принять дополнительные меры по увеличению мощности оружейных мастерских. Их удалось пополнить инструментом, материалами, а кое‑где даже станочным оборудованием. Партизаны, в большинстве своем местные жители, многое из необходимого для оборудования мастерских приносили из дому, недостающее брали с боем при разгроме гарнизонов, обозов, эшелонов. Благодаря принятым мерам удалось увеличить производство мин разного назначения, особенно противотанковых, гранат и другого вооружения.

В районах расположения партизанских бригад имени П. К. Пономаренко, «За Советскую Белоруссию», имени В. И. Ленина мужчины всех возрастов по собственной инициативе стали изготовлять финки, кинжалы, пики, шашки и приходили в партизанские отряды с просьбой включить их в боевые взводы. Патриотическое начинание по изготовлению холодного оружия было одобрено опергруппой. В письме партизанским соединениям и подпольным райкомам партии она рекомендовала создать в каждом населенном пункте зоны боевые дружины из местных жителей, вооружить их холодным оружием, силами самообороны организовать круглосуточное патрулирование и наблюдение за местностью и воздухом.

Не остались без внимания скипидарно‑дегтярные заводы, производившие главным образом оружейно‑смазочные материалы и зажигательную смесь для борьбы с танками, столярно‑бондарные мастерские, где изготовлялись сани, телеги, лыжи. Все было подчинено задаче подготовки к отражению неприятеля.

Во время поездки по бригадам члены оперативной группы интересовались условиями расселения и быта мирных жителей. Полоцко‑Лепельская партизанская зона была как бы на особом положении. Фактически ее территория была недоступна для оккупантов. Все попытки гитлеровцев сжечь урожай 1943 года потерпели неудачу. Осенью и зимой вражеские стервятники прекратили налеты на населенные пункты, и жизнь в зоне текла сравнительно спокойно.

С наступлением холодов населения в зоне прибавилось. Спасаясь от фашистских варваров, сюда пришло около 20 тысяч человек из деревень, находившихся за пределами зоны. Командование бригад, райкомы партии позаботились о размещении беженцев и погорельцев в домах, обеспечили их продуктами питания и всем необходимым.

Тепло принимали крестьяне своих собратьев, прибывших из‑под Орши, Витебска, Бешенковичей, Полоцка, делились с ними всем, что имели. В этом ярко проявились благородные черты советских крестьян, сложившиеся в процессе социалистического преобразования деревни.

Колхозник из деревни Илющино Городецкого сельсовета Ушачского района Тимофей Хрипель в честь дня Красной Армии сделал трое саней для общего пользования сельчан и партизан. Можно привести мпожество подобных примеров. Опасность сблизила, сплотила людей. Все жили одним желанием, одной думой: не допустить в партизанскую зону врага. Именно в эти дни были подхвачены строки неизвестного партизанского поэта:

Мы стоим на левом берегу,

Мы не дадим пройти сюда врагу.

Край голубых белорусских озер защищали русские и белорусы, украинцы и казахи, грузины и узбеки, армяне и туркмены, поляки и венгры, чехи и французы, словаки и перешедшие на сторону партизан немцы. С группой бывших немецких солдат во главе с унтер‑офицером мы познакомились в одном из отрядов бригады имени К. Е. Ворошилова. Их было четырнадцать. Они сами пришли в отряд и принесли с собой миномет, станковый и ручной пулеметы, 14 винтовок и карабинов, много боеприпасов. На вопрос, почему решили перейти на сторону партизан, ответили:

– Военный крах Германии неизбежен. Сопротивление стало бессмысленным. Гитлер подло обманул немецкий народ. Теперь это понимают многие офицеры и солдаты.

Перебежчики из вражеских гарнизонов были во всех бригадах.

Обширная партизанская зона площадью 3245 квадратных километров с 1220 населенными пунктами превратилась в единый лагерь. Мы нигде не слышали жалоб, не видели на глазах слез. Решимость устоять в борьбе можно было прочитать на лицах партизан и мирных жителей. Люди были готовы к самым трудным испытаниям.


Материалы по теме