Страшная история, рассказанная на ночь

Опубликовано: Frog-Barrnet, 30 марта 2012 года.

В детстве мама перед сном вместо сказок рассказывала мне истории из своего далёкого детства.

Родилась она в Тамбовской губернии в деревне с красивым названием — "Синие кусты" (ныне — Кирсановский район Тамбовской области[1]),  в семье так называемых  КУЛАКОВ[2]...Я и моя мама. Она была пятилетней девочкой, когда в 1929 году её отца и моего деда Дмитрия Калуцкого арестовали. В семье мама была самая маленькая из шестерых детей — три сестры и три брата. Старшему из детей, брату Лёне, было 14 лет. Мама помнит, как во время обыска бабушка, которая держала её на руках, шепнула: "Попроси воды". Мама стала плакать, тогда подошёл отец и тихонько передал ей какой-то свёрток.  Затем детей побросали  в сани, накрыли перинами и увезли за 40 верст. Им повезло. Больше их не искали. Деда и других зажиточных односельчан сослали в крупнейший исправительно-трудовой лагерь СЛОН[3]. Эшелон с заключенными был сформирован в Тамбове. Конвой поставил заключенных на колени, чтобы они ползли на коленях к вагонам, как особо опасные преступники. Дед из лагеря больше не вернулся. Ему было всего 33 года.

О его гибели рассказал родственник, который также был этапирован в СЛОН вместе с дедом и вернулся из заключения в 30-м году (в 1939 был арестован вторично и больше о нем ничего не известно). Работали заключенные по 18 часов, кормили селедкой, а пить давали морскую воду. Многие не выдерживали. Трупы заключенных не хоронили, а выбрасывали в море…

Все дети выжили. В школу им ходить запрещалось. Было такое понятие,  как сын или дочь кулака. Старшим братьям пришлось уехать из "Синих кустов". Мамины братья были высокого роста и крепкого телосложения, поэтому хотели пойти служить на флот  (туда по традиции брали ребят статных). Но их не взяли… дети КУЛАКА. А в 41-м на фронт забрали всех. Младший из братьев — Митя — погиб от снайперской пули во время боёв за освобождение Киева. Другие два брата вернулись с войны инвалидами. А девочки дожили до глубокой старости. Жизнь раскидала их по всей стране.

О воровстве и жадности

Что могла помнить моя мама, будучи совсем маленькой девочкой, думаю, немного. Но некоторые яркие воспоминания о прежней жизни у неё, безусловно, сохранились.  Например, она помнила, что был просторный и красивый дом,  а в доме были книги Пушкина... красивая посуда... лампа "Молния", за домом находился огромный сад, где её мама варила варенье из вишни на меду и что все взрослые работали с раннего утра и до позднего вечера...

Мамин двенадцатилетний  брат Саня стал тайно ходить играть в карты с так называемой беднотой. Мальчишку естественно обыгрывали. Саня, чтобы отдать карточный долг, стал потихоньку воровать из амбара зерно. Однажды мой дед увидел, как Саня выносит из амбара мешок с зерном. Мальчик испугался и бросил мешок с зерном в колодец. И хотя в семье детей пальцем не трогали, но тогда мой дед  его сильно выпорол вожжами. Не воруй!

После ареста деда, моя бабушка умерла от крупозного воспаления лёгких, промочив ноги в половодье (она решила снять ботинки, чтобы их не испортить, и пошла босиком по воде). Дети остались с её мамой и моей прабабушкой. Жили они в заброшенном доме.  Питались тем, что собирали в поле колоски, оставшиеся в поле после уборки уже колхозной пшеницы. Посадили огород. И даже эти крохи пытались отобрать. Прабабушки тоже вскоре не стало. Детей разобрали родственники. Долго на одном месте не жили. Семьи у всех были большие. Сами жили  впроголодь, а тут ещё сироты. Так они и переходили от одних родственников к другим… перекати-поле — это Татьяна и Мария, маленькие девочки-сироты.

И вот однажды эти две девочки пяти и семи лет от роду, взявшись за ручки, брели, как перекати-поле, из одной деревни  в другую. Была пасхальная неделя. Из изб доносился запах печеного хлеба. Они зашли в один из домов и попросили попить воды — в надежде, что их покормят. Воды попить дали, а вот накормить — нет…

Тётя! Дай кусочек!

В начале войны мама и её старшая сестра Анна уехали в эвакуацию к родственникам в Астрахань.  Муж Анны — Яков Ильин — капитан подводной лодки, погиб в самом начале войны и Анны осталась с новорождённой дочерью на руках.  Каким-то образом смогли исправить возраст мамы в документах, чтобы она могла пойти работать. Вначале мама работала в подсобном овощном хозяйстве. Фрукты и овощи выносить за территорию было запрещено. Но одна молоденькая работница взяла пять яблок, её обыскали при выходе с территории и нашли яблоки. За это ей дали пять лет тюрьмы. И за воровство машины муки, тоже давали пять лет. Маме был известен такой факт. Позже мама стала работать на хлебозаводе. Устроил на работу кто-то из родственников. Мака как работница хлебозавода стала получать дополнительные хлебные карточки. На эти карточки можно было выменять ВСЁ. Хлеб у рыбаков меняли на рыбу и икру. Мама часто рассказывала, как люди меняли бриллианты на картошку...

Мама не выменяла на хлеб ни одного украшения.  А еще при выпечке хлеба образовывался так называемый припёк. Припек работникам разрешалось брать. Под окнами хлебозавода всегда толпились беспризорные дети и просили: "Тетя! Дай кусочек!". Мама говорила, что кроме неё никто из работников беспризорникам припёк не отдавал. Вероятно, в небесной канцелярии ей за это поставили зачёт! Мама дожила до преклонного возраста…

Мыло в обмен на куриные яйца

Когда мне исполнилось пять лет, мама повезла меня на свою малую Родину. Дом наших родственников был довольно большой и разделён на две половины. В одной жила мамина тетя и моя двоюродная бабушка Александра, а в другой её сын Василий с молодой женой, которую он привез в Прибытки к неудовольствию местных из другой деревни. Звали невестку Полиной. Одета она была всегда неопрятно, дети чумазые, а в доме раздолье для мух. У бабушки Александры (домашние звали её Саня) в горнице[4] была идеальная чистота.  И, как полагается, иконы в правом углу горницы, которые я увидела впервые в жизни. Поражало белоснежное бельё, горы пуховых подушек и белоснежные занавески на окнах. Как добивались подобной белизны, так и осталось для меня загадкой. Тем более, что бельё стирали в речке. Мылись тоже в речке. Баня — раз в неделю. Между прочим, мыло покупали в сельпо в обмен на куриные яйца!

Моим маленьким троюродным братьям я очень понравилась. Этакая московская девочка с бантиками и в красивых нарядах. Мой четырехлетний братик Коля срывал огурцы с грядки и со словами "это Нине" бежал дарить их мне. Ещё у местных детей была такая забава: изваляться в пыли, а затем бежать на речку купаться. И ХОТЬ БЫ ЧТО. В знак протеста я решила заболеть. У меня поднялась температура. Вызвали врача, который посмотрев на меня, констатировал: "Да, если Ваша дочь поваляется в пыли, как местные, она просто умрет!.." На дворе был август, а как люди жили в этих краях зимой, я так никогда и не узнала…

И ещё одно наблюдение из детства. В Тамбове есть свой говор. Например, там не говорят Таня или Анна (Нюра), они говорят "Танькя", "Нюркя". Или ужасное для нашего слуха "чяво". В "Синих кустах" по какой-то непонятной причине говорили с нашей точки зрения правильно, т.е. "чего". Мама говорила, что за это произношение их дразнили "чевочками"…

Вместо послесловия

В самом начале 80-х я рассказала одной из своих подруг историю ареста и последующей гибели моего деда в Соловецком лагере. Она была крайне удивлена: "Не может быть! На Соловках сидели одни уголовники". Да, пропаганда работала хорошо …

Мамин старший брат Леонид после войны жил с семьей в станице в Ставропольском крае. Имел небольшое, но крепкое хозяйство. Мы пару раз были у них в гостях. Все разговоры сводились к тому, что у крестьян должно быть больше земли. Умер он в конце 80-х, так и не дождавшись перемен. Второй мамин брат Александр жил в Орджоникидзе (теперь это Владикавказ). Сестры уехали жить в Прибалтику (теперь это заграница). Дети маминых двоюродных братьев и сестёр  давно покинули Прибытки и живут в Тамбове. По политическим убеждениями они все без исключения коммунисты.

Моя мама из Астрахани переехала жить в Москву, где познакомилась с моим отцом, который был старше её на 17 лет. Позже у них родилась я.

Мой дед Калуцкий Дмитрий Наумович до сих пор не реабилитирован, впрочем, как и миллионы других крестьян.

_____________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. На карте Центрального Черноземья России Тамбовская область появилась лишь в конце 30-х годов XX века. Ранее ее современная территория входила в состав Тамбовской губернии, просуществовавшей около 150 лет (1779-1928 ). Губерния, как административно-территориальная единица, была упразднена, ее города, села, деревни включены в Центральную Черноземную область, учрежденную в 1928 году. Спустя 5 лет ЦЧО распалась на две области: Воронежскую и Курскую. Решением ЦИК СССР от 27 сентября 1937 года образована Тамбовская область, но в современных границах она окончательно сформирована Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1939 года в составе 42-х районов с территорией 34,3 тыс. км2. Ныне ее границы соприкасаются: на юге — с Воронежской, на западе — с Липецкой, на севере — с Рязанской, на востоке — с Пензенской и Саратовской областями.
2. КУЛАК (kulak) — на официальном языке кулаком называли богатого крестьянина, эксплуатировавшего частный труд. Был предназначен Сталиным к "ликвидации как класс" во время коллективизации 1930-х гг. В действительности же кулак зачастую был самым умелым сельским работником (фермером), уничтожение которого нанесло невосполнимый ущерб сельскому хозяйству. (Политика. Толковый словарь. — М.: "ИНФРА-М", Издательство "Весь Мир". Д. Андерхилл, С. Барретт, П. Бернелл, П. Бернем, и др. Общая редакция: д.э.н. Осадчая И.М.. 2001).
 3. СЛОН — Соловецкий лагерь принудительных работ ообого назначения (в 1923 — 1933 гг.) располагался на Соловецких островах в Белом море. За время существования Соловецкого лагеря в нем умерло около 7,5 тыс. человек. (Альманах "Соловецкое море" № 3/2004).
4. Горница — самая большая и чистая комната в крестьянском жилище у народов Восточной Европы. Использовалась как парадное помещение (Этнографический словарь. 2000).

Материалы по теме

1. При чём здесь реновация?
2. Один день в ИМЛ (Что мы ели при Советской Власти...)