При чём здесь реновация?

Депутаты Госдумы одобрили законопроект о сносе «хрущевок» («за» проголосовали 406!) В новом варианте законопроекта прописано, что в программу попадут только дома 1957 — 1968 годов, если за это проголосуют две трети собственников квартир...

О моем отце

15 июня — день рождения моего отца Александра Александровича Ярошевича. Я немного знаю о нем: я была маленьким ребёнком, когда он ушел из жизни. Виной его смерти стала, в том числе и реновация, которая в том или ином виде была в нашей стране всегда!.

Отец родился в 1906 году в семье чиновника. Его отец — Александр Осипович Ярошевич был средним из трех сыновей в семье. Ещё была сестра Елизавета. В конце XIX века семья переехала в Полтаву из Минска. Старший брат — Дмитрий Осипович Ярошевич (мой двоюродный дед) стал журналистом и издателем. Выпускал газету «Полтавщина» вместе с известным журналистом, писателем и общественным деятелем Владимиром Галактионовичем Короленко. Но об этом расскажу как-нибудь в другой раз.

В 30-е годы отец окончил Киевский гидромелиоративный институт по специальности "инженер мелиоратор-гидротехник". Беспартийный. Работал на стройках страны, в том числе на строительстве Беломоро-Балтийского канала. Впрочем, в те годы на стройках века работала половина населения страны. Принимал в качестве инженера участие в строительстве железной дороги на Сталинград (ныне — Волгоград), по которой велась доставка войск, техники и боеприпасов к этому городу в 1942 — 1943 годах и сыграла огромную роль в победе Красной армии в Сталинградской битве. Как вспоминала мама, отец говорил, что в нашей победе под Сталинградом есть и его заслуга.

После окончания войны папа приехал в Москву, где позже и познакомился с моей мамой, которая была значительно его моложе.
Где папа жил в Москве, я точно не знаю. Знаю только то, что папа всегда хотел иметь дом и чтобы обязательно был сад. Мечта была реализована. В 50-е годы он получил жильё, а также участок земли в поселке Перловский (ныне — городской округ Мытищи).

5 минут пешком до станции Перловская и через 20 минут электричка будет на Ярославском вокзале. Ещё 10 минут на мерто от станции "Комсомольская" и он был на работе в Старопанском переулке. В те годы он работал главным инженером проекта в проектно-конструкторском научном бюро (ПКНБ Спецстроя СССР). Позже работал в Гидропроекте на Ленинградском шоссе.

Вечером после работы он первым делом шел в наш сад (родители посадили его в начале 50-х годов), который благодаря тщательному уходу был в идеальном порядке.

Но вернёмся в Перловку конца 50-х начала 60-х годов, где и началась стройка дома, а вернее пристройка к уже существующему дому, и подведение к нему инженерных коммуникаций.

Поселок Перловский

Нужно сказать несколько слов о Перловке — это был дачный посёлок рядом с Москвой (25 км от Кремля), расположенный вдоль реки Яуза с построенными вдоль нее купальнями. Окруженный сосновым бором, в конце XIX начале XX вв. поселок был самым известным и престижным. В 1880 году в Перловке насчитывалось 80 дач. Дачи в Перловке арендовались на несколько лет вперед. Стоимость проживания была сопоставима со стоимостью аренда престижного жилья в Москве. 

Принадлежал поселок (земля) известному московскому чаеторговцу Василию Алексеевичу Перлову. Это для него в 1890 — 1893 годах был построен жилой дом и чайный магазин в Москве на Мясницкой,19. В 1896 году фасад здания переоформлен  архитектором К. К. Гиппиусом в китайском стиле. Сейчас это объект культурного наследия известен как  чайный дом на Мясницкой. 

В 1883 году имении Перловых для развлечения дачников был построен летний театр, который имел свою труппу, оркестр. Был признан одним из самых красивых дачных театров в Московской губернии. 

К тому времени, о котором речь идет в моем повествовании, посёлок, как бы сейчас сказали, был многонациональным. Проживали немцы, приехавшие в Россию ещё во времена Екатерины, русские, евреи, татары. Дома были в основном частные на 1 — 2 семьи, построенные ещё до революции 1917 года, возможно, это были дома, построенные ещё во времена В.А. Перлова, а также построенные в 30-е годы ЖАКТовские (на несколько семей) и бараки — куда же без них! Бараки по сей день стоят в Мытищинском районе, и никто не собирается их сносить.

Вплоть до середины 60-х годов многоэтажных жилых домов в Перловке было немного: всего три-четыре, так называемых "сталинских" дома! Два из них стояли на улице Семашко рядом с частными домами. Отапливались эти дома углём. В одном из таких домов было общежитие Московского кооперативного института. Половина дома была из белого кирпича, где проживали студенты из дружественных африканских стран, которым Советский Союз оказывал щедрую помощь, в том числе и бесплатной учебой в советских высших учебных заведениях. В половине дома из красного кирпича проживала со своими семьями преподаватели. Из открытых окон общежития летом доносились модные в те годы шлягеры — «Ленка-Енка», «Чёрный кот»...

В конце 50-х годов началась эпоха активного коммунального строительства. В Перловке началась газификация, кроме этого, за счёт собственных средств к любому дому можно было подвести центральное отопление, водоснабжение и  канализацию. Одним словом, стали доступны все блага цивилизации.

Часть жильцов начала за свой счёт благоустраивать принадлежащие им дома. Но не все хотели  тратиться на благоустройство. Часть жителей была категорически против строительства. Сказалась психология советского человека: сам не буду ничего делать и соседу не дам. Когда к нашему дому стали подводить газ, некоторые из соседей выражали свой протест тем, что ложились под машины со стройматериалами. Звучали оскорбления, "полетели" доносы в различные инстанции и т.д. В начале 60-х активная часть жителей с улицы Семашко завершили прокладку коммуникаций в свои дома к зависти тех, кто не смог или не захотел улучшить свои жилищно-бытовые условия. Зачем что-то строить, когда можно получить на "халяву".

Но всё это я знаю со слов мамы. Я родилась, когда дом уже был построен и все коммуникации подведены. Рожать маму отвезли в Москву в родильный дом № 7 на Большой Молчановке, известный в Москве как роддом Грауэрмана.  Вернулись мы в благоустроенный дом. И я никогда не знала, что такое, когда нет горячей воды и других благ цивилизации.

60-е годы — в самом разгаре строительство легендарных «хрущевок», которое началось ещё в конце 50-х годов. Идет переселение людей из бараков и коммуналок в квартиры со всеми удобствами! И началось... полетели письма в ЦК КПСС. Снесите наше «ветхое жильё» и дайте квартиру в этих новых прекрасных домах.

Действительно, в Перловке было аварийное жильё, которое подлежало к сносу (до сих пор эти дома стоят вдоль Ярославской ж/д в районе станций — Перловская и Тайнинская). Но какая выгода сносить бараки, где проживают, например, 10-20 семей, когда можно снести дом, где проживают всего 2-3 семьи. Дома, стоявшие на улице Семашко (по чётной стороне), не относились к аварийным, за исключением одного барака.

Отец сделал экспертизу жилья, предназначавшегося на снос, и с "доводами в кармане" записался на приём к Хрущёву, его принял помощник Никиты Сергеевича. Внимательно отнёсся к доводам. Отец как инженер-строитель смог аргументировано доказать, что наши дома простоят ещё лет 100, а вот бараки действительно надо сносить и предоставлять людям благоустроенные квартиры. Так называемую реновацию остановили.

Но через несколько лет Хрущёва сняли. 14 октября 1964 года Пленум ЦК КПСС, организованный в отсутствие Н. С. Хрущёва, находившегося на отдыхе в Пицунде, освободил его от должности Первого секретаря ЦК КПСС «по состоянию здоровья»... И вновь полетели письма в ЦК: снесите наше «ветхое жильё». На сей раз к голосу "народа" прислушались. В 1968 году дома по улице Семашко (18, 20, 22, 22 б, 24) начали ломать (сносить), а жильцам предоставлять квартиры в этих самых «хрущевках»...

Но не тут-то было. Одинокие люди, проживавшие в ЖАКТовских домах, и надеявшиеся улучшить своё жилище посредством переезда в однокомнатные квартиры в «хрущевках», получили комнаты в коммунальных квартирах — в домах, построенных ещё пленным немцами (по сей день в Перловке эти дома стоят). Жители частных просторных  домов получили квартиры по установленному метражу, если не ошибаюсь, это 11 метров жилой площади на человека.

И хотя дома были в частной собственности, земля под ними принадлежала государству. Нужно отметить, что жители частных домов могли продать их на стройматериалы, а за деревья выплачивали денежную компенсацию.  

Но вернёмся к реновации. В середине 60-х отец пытался сопротивляться сносу домов, но времена были другие. Выселить нас могли через суд и с милицией. Пока шло судебное разбирательство, я, слыша разговоры старших, плакала по ночам, мне было жалко наш сад, где проходило моё детство, а ещё было жалко две красивые берёзы, которые росли на соседнем участке. "Что с ними будет?" — думала я.

Судебное дело о незаконном выселении родители проиграли. Суд дал месяц на переезд в новую квартиру. Пока шел суд, сгорел дом № 22 по ул. Семашко (жильцы были выселены и дом пустовал). Только чудом огонь не перекинулся на наш дом. Возможно, дом сгорел случайно, а может быть это было предупреждение несогласным с выселением. Друг моего папы — Юрий Метроничев, который работал в Мытищинском горисполкоме, посоветовал не продолжать судиться дальше (подавать апелляцию и т.д.). Он сказал примерно следующее: "Работяги за бутылку водки сделают что угодно и не надо доводить до трагедии".

Тогда папа совершил обмен нашей квартиры в «хрущевке» на квартиру в «сталинском» доме. Но уже не было ни сада, ни тихого дачного места.

Пожилые люди, привыкшие к своим домам и размеренному образу жизни, переехав в новые квартиры, стали умирать один за другим. Не выдержав жизни в коммуналках, ушли в мир иной так называемые "писатели" (ведь в ЖАКТовских домах у них были отдельные квартиры, хотя и без удобств, но с просторными террасами и садом).

И ещё одно воспоминание, которое врезалось в мою память навсегда. На следующий день после переезда мы пришли в наш, уже бывший сад, чтобы собрать вишню, которую по причине переезда мама не успела собрать (ежегодно из фруктов нашего сада мама варила 100(!) литров компотов и варенья. которые за долгую московскую зиму съедались без остатка).  Это были большие красивые деревья, усыпанные вишней. которая в тот год уродилась на славу. К ужасу своему мы обнаружили, что сад фактически уничтожен. Какой-то варвар все деревья сломал.
Больше мы в сад не приходили...

На месте снесённых домов строительство 8 лет не велось. Потом начался "долгостой". Строили новый корпус Кооперативного института, которому нужно было расширяться. С распадом Советского Союза поток студентов из дружественных африканских стран прекратился. Сейчас в старом корпусе расположены коммерческие структуры... 

Папы не стало в 1971 году. В то время я была ещё маленькой девочкой, но сегодня полагаю, что именно у него я научилась отстаивать свои убеждения и доводить всё начатые дела до конца.

А дом и наш сад мне иногда снятся...

Реновация по-американски

Пару лет назад я смогла сравнить жилье в наших "хрущёвках" с жильем в штате Нью-Йорк. Я жила несколько дней на Лонг-Айленде в районе "Бушвик". Весь район — это 3-х — 4-х этажные дома, которым лет 60 или больше. В основном дома кирпичные или покрыты алюминиевым или виниловым сайдингом (хотя вдоль Бушвик-авеню есть исторические постройки — это особняки, которым лет 100).
Также, как и в "хрущёвках", в этих домах нет лифта. Деревянные узкие лестницы. Вероятно, в большинстве домов деревянные перекрытия. Но по сравнению с этими домами советские  "хрущёвки" — это просто шедевр строительства.

В Бушвике домовладельцы сдают квартиры в аренду, чтобы иметь средства на ремонт зданий или облегчить получение ипотеки.  В 2011 году дома на две семьи продавались  за 400 000 - 500 000 долларов. Дома на три семьи по цене от 500 000 до 700 000 долларов. Аренда квартиры  с одной спальней составляла около 1300 долларов в месяц и выше. Стоимость аренды квартиры из двух спален составляла от 1400 до 1800 долларов в месяц.

В последние годы в Бушвике инвесторы выкупают дома у собственников, реконструируют их и получают современное комфортабельное жильё, которое можно сдавать уже по более высокой цене. Никому в голову не придёт сносить дома и на их месте строить небоскрёбы — это запрещено законом штата.

Реновация по-московски

Сейчас трудно сказать, чем обернется реновация для москвичей. По сути — Москва уже давно превратилась в огромную строительную площадку.
Мнение экологов при строительстве давно не учитывается. Полное молчание со стороны архитектурного сообщества города.

Недавно мой старый знакомый, квартира которого находится в доме (попавшим под реновацию) в районе метро Первомайская, рассказал, что к ним приходят люди и предлагают подписаться за реновацию под угрозой, что лучше «добровольно» согласиться на переселение, а не иметь дело в будущем с застройщиком! А это уже угроза...

Вместо послесловия

21 августа в Ростове-на-Дону огнем повреждены или полностью уничтожены более 120 строений. Среди них и ЖАКТовские дома. Сегодня, как правило, это строения малой этажности еще дореволюционной постройки, расположенные в историческом центре городов преимущественно Южного Федерального округа.  Строили дома капитально, они хорошо держат прохладу летом и тепло зимой, высокие потолки (от 3-х до 4,5 метров). По сути, ЖАКТ  — это та же коммунальная квартира, только с индивидуальными удобствами во дворе.  

В Ростове-на-Дону в уничтоженных огнём домах проживали 218 семей. На пути огня было еще более 500 жилых домов, в которых проживают более 2 тысяч человек. Дома, в которых проживали погорельцы в основном были не застрахованы. Есть свидетельства того, что незадолго до масштабного пожара людям предлагали выкупить землю с домами по цене ниже рыночной так называемые в народе «черные риэлторы». В адрес людей звучали угрозы...

Как сообщают РИА Новости, 22 августа, пожар в районе Театрального спуска в Ростове-на-Дону 21 августа не был первым: две недели назад там же сгорели несколько домов. МЧС установило, что причиной пожара 7 августа был поджог, и передало материалы в полицию.

Материалы по теме

1. Один день в ИМЛ (Что мы ели при Советской Власти...)
2. Страшная история, рассказанная на ночь