Лев Данилов о Владиславе Микоше. «Ни дня без кадра» (1950-е – 1980-е годы)

Я снова пошёл бы той дороге, по которой продолжаю идти, не уставая и радуясь этой дороге…

Лев Данилов о Владиславе Микоше. «Ни дня без кадра» (1950-е – 1980-е годы)

20.10.2018

Данилов Лев Стефанович (19 апреля 1926, Владивосток — 22 сентября 1991, Москва). Лауреат Ленинской премии (1980).

Опубликовано: Л. Данилов «Владислав Микоша». Брошюра Союза кинематографистов СССР, Всесоюзного бюро пропаганды киноискусства, Москва, 1983 г. Фото: "Первая борозда на целинных землях", 1954 год. Автор фото: Владислав Микоша. Из архива Джеммы Микоши (Фирсовой). Материал подготовлен к публикации Ириной Никитиной.

…С тех пор минуло немало лет. Он много наездил-налетал за это время. Каждый день рождал новый кадр… Он работает все триста шестьдесят пять дней в году, включая воскресенья, потому что у настоящих художников выходных не бывает, а праздники приходят к ним по-разному, по-разному понимают они своё счастье и отмечают свои радости по-своему…
За эти годы – годы без войн – Микоша «открыл» для нашего зрителя более тридцати стран света – в Европе и Азии, в Африке и Америке… До Антаркиды, правда, ещё не успел добраться…

Но – это «ещё», это «пока»…

Индонезия и Бирма, Дания и Швеция, Индия и Дагомея, Италия и Бурунди, Кения и Финляндия… Это было пёстро и широко по географическому диапазону. По экранам прошли портреты людей разных климатических поясов, пальмы и торосы, небоскрёбы и бунгало из стеблей сорго – весь мир…

Сквозь яркую, бьющую в глаза экзотику просматривался громадный мир с присущими ему заботами и тревогами, такой одинаковый и разный, такой разобщённый и такой единый.
Из фильма в фильм шла публицистическая струя выводов из тех гражданских вопросов, которыми живёт и будет вечно жить человечество… Фильмы эти выполняли очень важную общественную функцию – знакомили людей планеты друг с другом: какие мы? Где мы? Сколько нас? И что мы делаем? Чем занимаемся?

Помните песню «Морями тёплыми омытая, лесами древними покрытая…»? Она была привезена Владиславом Микошей из Индонезии и стала музыкальным лейтмотивом большой цветной ленты «По Индонезии» (авторы-операторы В. Микоша и И. Сокольников). Каждый кадр там был картиной. Фильм долго ходил по экранам страны. И песня из него была у нас очень популярна. Её пели повсюду. Она стала позывными радиомаяка на нашем Тихоокеанском бассейне: «Песня вдаль плывёт, моряка зовёт…», – и не неё настраивались в бури и штормы капитаны кораблей, пилоты воздушных лайнеров – и находили верные пути… Но дело не только в очаровательной заморской мелодии. Фильм «По Индонезии» был первой работой советских кинодокументалистов, открывшей путь на экран огромной серии фильмов-кинопутешествий – дорожных репортажей, фильмов – биографий народов, фильмов – географических очерков, фильмов – размышлений о людях планеты. Он явился как бы увертюрой к знаменитому «Клубу кинопутешествий» – введением в него, вступлением, открытием его ныне очень процветающей и так нужной людям деятельности.

После кинофильма «По Индонезии» (я помню, что на него ходили как на игровую ленту, и билеты брались в очередях) было много лент на «зарубежную» тематику, но этот был первым. И было ему присуще чувство глубокой симпатии к народу, сумевшему сквозь века угнетения пронести всю чистоту и красоту своей культуры.
Что определяет характер материала? Что придаёт ему зрительский интерес? Что делает материал произведением искусства?

В. Микоша вывел следующие признаки документального киноискусства и следует им:
1) Острые моменты жизни, необычнее обстоятельства, в которых всегда проявляются характеры людей (это особенно подтверждается его работой на фильмах по четырём Всемирным фестивалям молодёжи и студентов, в гуще которых он и легко, и ярко видел свои бесчисленные кадры. Так было в Берлине и Бухаресте, Варшаве и Москве… В гуще кипящих событий!).

Около моря на закате. Крым, Мисхор. 30-е годы. Автор фото: Владислав Микоша. Источник: russiainphoto.ru.

Он умеет искать такие обстоятельства и находит их. Это – его стиль… Кинорепортаж – сплошное импровизирование композиций. Это пиршество кадров. Буйство точек зрения, их соревнование и праздник. Постоянный поиск того, что является главным в событии…
На съёмке он движется стремительно, и нельзя не пропустить его вперёд, нельзя не уступить ему дорогу и место, нельзя не заметить человека, который в этот момент сейчас больше, чем вы, занят делом… Меняет оптику. Видит – запоминает – не забудет ничего из события… Здесь ничего нет от бесцельного блуждания. Здесь – целеустремлённая изобретательность. Он никогда не оставляет дела «на потом», никогда не забывает мелочей, ибо без деталей нет искусства… Кадр у него порой может быть чрезмерно, приподнято красивым, но никогда он не будет «сладким» или мелодраматическим, или безвкусным… Просто автор порой удивляется – до чего красив мир, до чего он красив! Как он велик, как неожидан, как его щедро много, и как красивы люди в этом ракурсе, и стой точки, и с этой!..

Он чувствует себя на событии, как рыба в воде. Он умело сочетает в одном кадре крупный план с большими массовыми сценами – особенно это впечатляло в съёмках Берлинского фестиваля… И непрерывно переводит фокус с одного объекта внимания на следующий… и так далее – покуда движется жизнь им движется – развивается – набирает силу событие… И движется его камера и движется взгляд художника…

В чём сложность работы кинорепортёра?.. В чём трудность жизни документалиста? Никогда не прекращается поток информации, и постоянно прибывает количество материалов. И никто не может сказать: «Всё! Готово! Достаточно!..» Киноархив никогда не сможет стать достаточно подробным и полным, так же как никогда не сможет закончиться и завершиться биография человечества… И поэтому кинорепортёр никогда не сможет сказать – работу завершил, всё, что сделал я, – теперь уже окончательно… О том, что работа закончена, можно заявить лишь в усталости и раздражении…

Открытие Верхне-Самгорского магистрального канала. Грузинская ССР, 1951 год.Фото: Б. Макасеев, В. Микоша. Источник: russiainphoto.ru.

Обилие материала не только не облегчает дело, а – наоборот! – всячески усложняет его. Чем больше материала, тем сильнее он сопротивляется, тем труднее в нём – постоянно возникающем и прибывающем – разобраться!..
2) Жизнь – не лёгкий путь. Она полна забот и трудностей, страстей, побед и радостей. Внимание художника к жизненной драматургии сообщает его произведению черты подлинного искусства. Каждый кадр должен отзываться в любой человеческой душе…
3) Наши фильмы должны быть зрелищем… Зрелищем в конечном счёте интересным. Без этих черт даже самые глубокие мысли становятся скучными. Рациональность искусству противопоказана. С нею степень понимания зрителя к том, что происходит на экране, резко падает… Кадр должен говорить, кричать, шептать, орать. Кадр должен быть куском очень неравнодушной жизни. В этом – смысл, плод работы кинодокументалиста. Направление поисков. Направление взгляда. Точка зрения. Уровень воспитанности. Уровень привычек. Ниже которых опускаться – как раньше говорили – неприлично…

Всякий художник в любой сфере, на любом событии снимает что-то и от себя, и про себя, и о себе. Художники – это тысячи настроений и пристрастий, и через это выражают они большой изменчивый мир… Один любит осень, другой – улыбку, третий, подверженный грусти, даже в море веселья увидит только печаль. Каждого привлекает своё. Кинохроника – сфера, в которой в своё время было довольно много людей, случайно «служивших» в ней, – теперь становится искусством, где люди выражают себя, выражают свои взгляды. Микоша когда-то начал это делать одним из первых. Он не заявлял – вот сейчас я на ваших глазах стану пионером, открывателем новых путей, сделаю сейчас такое, что всех потрясёт. Нет. Это не так. Во-первых, всё искалось эмпирическим путём. Путём размышлений и анализа. Бесчисленным количеством попыток… И, во-вторых, просто в этот жанр кино пришёл поэт. Им всегда бывает трудно. Но такая уж у поэтов должность на этой земле. Они – люди, которые в жизнь больше, чем другие, задумывались над жизнью. Над её сложностями. И противоречиями… Там, где кто-то прошёл, – Микоша остановился. Там, где кто-то был спокоен, – Микоша удивился… Там, где кто-то другой просто удивился, – Микоша задумался. Задумался глубоко, понял что-то и сказал то, что другим доселе известно не было…

Открытие Верхне-Самгорского магистрального канала. Грузинская ССР, 1951 год.Фото: Б. Макасеев, В. Микоша. Источник: russiainphoto.ru.

Есть у Микоши ещё одно качество художника – это вечное недовольство собой. Недовольство тем, что сделано… Черта отличная, завидная.
— Чему завидовать? – сказал мне как-то Микоша. – Она мне спать спокойно не даёт – эта твоя отличная черта. Всё хочется сделать что-то получше…
Микоша умеет мгновенно оценивать свою работу и тут же сделает лучше – соревнование с самим собой вечно… Таких художников знаю мало. Обычно себя любят больше, чем того допускает уровень воспитанности. Людям, к сожалению, свойственно думать о себе в превосходных степенях.
— Ещё столько нужно работать, чтобы не отстать от века. Довести своё профессиональное оперативное мастерство до виртуозности.

Чтобы не отстать от века…Усилиями таких людей, как Микоша, наше искусство развивалось быстро и быстро шло вперёд. И вот теперь человек, который так много сделал для развития своего искусства, старается не отстать от темпа, который сам задал веку…
Приходили люди и приносили новые моды, в которых – выяснялось потом! – не было ничего, кроме кокетничанья и кривляния, желания эпатировать кого-то и заявить о себе – частенько скандальным образом… Приходили новые люди – приносили моды. Приходили моды и уносили моды, а искусство оставалось…

Микошу порой можно было назвать лидером мод – то это был нефокусный – чуть-чуть «размытый» первый план, то съёмки сплошь телеоптикой… И это было так ново, ярко и неожиданно, что разжало волну подражания. Для кого-то эти методы становились самоцельными, а Владислав Микоша уходил дальше и открывал в своём искусстве всё новое и новое…

Список произведений Микоши может занять не одну страницу, но всё же в этом длинном перечне есть работы принципиального характера, что определяют лицо кинооператора В. Микоши.

Первая весна на целине.1954 год. Автор Фото: В. Микоша. Источник: ussiainphoto.ru.

Это – и участие в съёмках документального фильма «Первая весна» - о подъёме целинных земель – большом патриотическом движении народа, начавшемся в 1954 году – серьёзная и важная киножурналистская работа… Вместе с десятками тысяч молодых патриотов, что в зимние морозные дни уезжали из многих городов и сёл по призыву Коммунистической партии Советского Союза в отдалённые районы Сибири и Казахстана, в одном эшелоне с ними выехали в дальнюю командировку-киноэкспедицию и лучшие советские репортёры. Одним из первых вызвался ехать Владислав Микоша… Впереди были заметённые снегом степи и сотни километров пути новосёлов-целинников к новому дому, переправа техники по дорогам, проложенным во льдах, и бурные весенние разливы рек, первые борозды на вечное непаханой земле и первый урожай… Впереди была жизнь, когда люди представали перед объективами кинокамер съёмочной группы в разнообразии трудовой и бытовой обстановки.
Всё это сложилось в волнующее киноповествование, идейные и воспитательные качества которого трудно переоценить…

Яркие зарисовки первых дней покорения целины – те «старые» съёмки 1954 года – ныне по праву считаются золотым фондом кинолетописи нашей страны. Эти кадры теперь широко «цитируются» в различных кинопроизведениях, а я глубоко убеждён, что ценности кинодокумента в немалой степени проверяется его способностью поддаваться «цитированию»…

Далее – это полнометражные фильмы: «100 дней в Бирме» (1956, реж. Л. Варламов), «Над нами одно небо» (1957, реж. А. Ованесова), « Необыкновенные встречи» (1958, реж. А. Ованесова), «Это видел Нью-Йорк» (1959), «Город большой судьбы» (1962, реж. И. Копалин), «Страна моя» (1967, реж. И. Копалин), « Поезд в революцию» (1969, реж. Д. Фирсова, «Золотой голубь» – награда Лейпцигского международного кинофестиваля), « Стокгольм, который помнит Ленина» (1970, реж. Д. Фирсова), «Память навсегда» (1975, реж. Д. Фирсова), «Трудные дороги мира» (1974, реж. А. Колошин, Государственная премия СССР), «На переднем крае мира» (1977, реж. А. Колошин), «Четыре дня в мае» (1978, реж. А. Колошин), «ФРГ — урок немецкого» (1979, реж. А. Колошин).

Это только большие, «этапные», как принято их называть фильмы с участием В. Микоши. А сколько ещё небольших, короткометражных, но не менее «этапных» для творчества художника!..

Некоторые фильмы этого ряда относятся к жанру воспоминаний о прошлом… Авторы вспоминают, находя в прошлом источник волнений и забот сегодняшнего времени, извлекая из прошлого элементы воспитательные, пропагандистские и проповеднические. Иначе – зачем вспоминать?.. В прошлом всегда есть то, что созвучно дню сегодняшнему. И богатые фонды киноархивов помогают в этом кинодокументалистам… А как поступать и что делать, если на свете не осталось, не существует, не было и нет никаких кинодокументальных свидетельств о чём-либо?.. Нельзя же упрекать кинокамеру в том, что она опоздала родиться и по сравнению с гусиным пером оказывается невероятно юной, и досталось ей следить только за нашим веком и то, отступя от его начала несколько лет…

Фильм «Поезд в революцию» повествует о событиях марта-апреля 1917 года, когда В.И. Ленин с огромными трудностями и немалым риском сумел приехал из Цюриха в Россию. Авторы киноленты как бы реставрируют шаг за шагом, час за часом все важнейшие моменты и детали этого исторического переезда. И пока идёт фильм, зритель словно сам – в поезде, пешком, на пароме – совершает тот путь, по которому проехал в прошёл Ильич, пробираясь на родину, где его ждала партия большевиков, революционный народ… От тех восьми весенних дней, в течение которых совершалось это мужественное путешествие через вражескую Германию и Швецию, не осталось (не сохранилось? не найдено?) ни одного кинокадра. В руках авторов фильма было только три фотографии. На вокзале в Стокгольме группу В.И. Ленина, только что ступившую на улицу шведской столицы, сфотографировал – сделал несколько случайных снимков – фотограф Мальмстрем, молодой высокий флегматичный швед… Несколько шагов дороги вождя после тяжкой четырнадцатилетней эмиграции…

Вы помните эти фотографии – Ленин быстро идёт широким шагом (фотографии остановила миг, в котором читается упругий и стремительный шаг Владимира Ильича). На нём то самое демисезонное пальто с бархатным воротником, которое теперь широко известно как экспонат Музея В.И. Ленина. У этой одежды из скромного гардероба вождя Революции – дырки на плече и рукаве от пулевых входов, сделанные выстрелами террористки на заводе Михельсона… Дырки аккуратно заштопаны Надеждой Константиновой, а музейные работники пометили их крестиками из красных гарусных ниток…

Шведы сохранили в своём архиве кадры, которые «пришлись» у этому фильму. Паром, перевозивший поезда через Балтийское море из немецкого Засница в шведский Треллеборг… По крохам, по кадрикам восстанавливалась атмосфера того времени. И перед зрителем – тогдашний паровоз и тогдашние вагоны, тогдашний паром поезд в Швецию, и тогдашний вокзал в Стокгольме… Из этих кусочков, дагоценных кадриков, отысканных в различных странах, складывается в фильме образ поезда. Поезда в революцию…

А началось всё в 1961 году. Тогда в Скандинавию поехал, сопровождая хор имени Пятницкого на гастролях, кинорепортёр В.В. Микоша. Задание было определённым: рассказ о концертах. Микоша выполнил задачу с солидным превышением – к «Русской песне в Скандинавии» прибавил киноочерк «В гостях у Битструпа»… Когда он снимал в Швеции, его воображение населило Стокгольм людьми, дорогими его сердцу. Остались улицы, дома и скверы, мало изменившиеся за пятьдесят лет. Однажды он узнал, что будут сносить отель «Регина» – гостиницу, в которой тога – в апреле семнадцатого – на один день останавливался В.И. Ленин. И оператор, забыв всё, бросился снимать «Регину». Он снимал её с разных точек. Он не знал, для чего снимает, зачем? Куда пойдёт материал? Но он сохранил для истории, для потомков кусочек той ленинской эпохи. Потом снимал улицы, по которым ходил Ленин, библиотеку, где работал… И родился замысел, осуществившийся только через восемь лет, потому что, когда в 1961 году Микоша, кроме основного фильма (плюс «киновизит» к Битструпу…) ещё привёз материал для внеплановой картины «Стокгольм, который помнит Ленина», – её производство отложили до следующего года. А потом вдруг выяснилось, что весь негатив оказался смытым. Ушла в регенерацию серебра «Регина», уже переставшая существовать… И всё-таки идея не осталась бесплодной – родился фильм «Поезд в революцию»!..

Итак, фильм рассказывает о том, как В.И. Ленин из последней эмиграции возвращается домой… На вас обрушивается целая гора невиданного материала. Казалось бы, в скольких фильмах видели мы знакомые кадры: Февральская революцию, первая мировая война. Но здесь всё новое – революционный Петроград, дочь английского посла, Гучков, Платен, Германия, быт на фронте… Уже одно это поражает. Говорит о любви к кинодокументальному делу. О вере в лучшие традиции нашего искусства. Но, конечно, не только это рождает ощущение времени, тот удивительный эффект соучастия, который вызывает ни с чем не сравнимое волнение. И текстовые документы эпохи – слова Шоу и Уэллса, французского и английского послов в Питере Палеолога и Бьюкенена, друзей Ленина, очевидцев того, что снято операторами того далёкого времени, – поражают не меньшей новизной, чем сам киноматериал…

Работа Микоши в фильме весьма показательна – оператор, дотоле работавший на контровом свету длиннофокусной оптикой, на композициях объёмных и ярких, здесь подчинил свою работу задаче скромной, но необыкновенно сложной – снять сегодняшние «объекты» так, чтобы было видно в них далёкое «вчера»… Это было очень непросто – «отказаться» от себя, снимать усреднено, просто, незаметно. Но это было нужно. Это было единственным выходом из трудного «киноматериального» положения. Осталось ведь несколько кадром столицы Швеции – порт, ратуша, грустные чайки на серой воде… Грустный ветер качает грустные парусники… Всего-то и осталось на киноплёнке от той прошлой жизни… Хорошо. Но – мало. А ведь была та жизнь!.. И не могла уйти без остатка… Что её могло восстановить?.. И Микоша начал снимать продолжение старой кинолетописи. Он создал эти недостающие кадры, пользуясь условиями освещённости и расположением предметов, настроением, ходил-искал мотивы из начала века. Нашёл снял… В кадрах – ничего лишнего, строгость, почти до аскетизма. И в то же время кадр насыщен эмоцией. От этого возникли вечные мотивы… Это стало продолжением. Подошло. Состыковали – без швов – кадры 70-х годов и съёмки 1909, 1911, 1912 годов. Ведь стихам порой дано родиться из одного слова. Микоша нашёл это Кинослово и дописал свои стихи… Не было в его действиях ни подтасовок, ни инсценировок (упаси, Боже!), ни комбинированных кадров, ни мультипликаций, ни желаний, выдаваемых за действительность… Чистая хроникальная съёмка. Он только узнал, какая было тогда – в прошлом – погода?.. Какая была тогда температура воздуха?.. И не изменился ли с тех пор городской облик… А на экране всё то же – то же небо (как тогда!), та же вода (как тогда!), те же корабли (как тогда!), те же дома (как тогда!), те же портовые канаты и слёзы дождя на чёрных ветках чёрных деревьев… А вот Ленина на экране нет. Его не могло быть… Он не был снят. Страшно жалко. Невыносимо жаль. Но что поделаешь! Приходится принимать как данность – нет таких кадров. Есть только фото – несколько сотых секунд из далёкого начала века…
Что поделаешь! А всё же зритель – странное дело! – зритель ощущает, что Ленин здесь только что был. Только что прошёл. Вот только что ушёл… Прошёл, а мы не успели за ним… Опоздали – он ушёл раньше… Такое ощущение создаётся. И крепко держит зрителя в свое власти. Ну, что ж, это прекрасно! В задачу искусства входит также и необходимость создания ощущений… Правда, это трудно. Не всякий сможет сделать. Но мастерам – удаётся.

Вдобавок – с тем новым стокгольмским негативом провели лабораторную операцию контратипирования и – пожалуйста! – явилось на экране чудо – кинодокумент полувекового возраста… Владислав Микоша говорит: «Я призываю людей к воспоминаниям не потому, что раньше сахар был слаще и ярче солнце (не разделяю смешной и жалкой печали тех, кто, брюзжа, находит в суете сегодняшних волнений и забот поводы для подобных выводов). Я призываю людей к воспоминаниям, потому что без прошлого мы ничего из себя не представляем. В суматохе дней своих мы частенько забываем оглянуться назад. А оглядываться назад – не признак слабости или растерянности. Назад смотреть не стыдно. Нужно смотреть назад, чтобы увидеть путь, пройденный нами, оценить сурово жизнь свою: а так ли мы жили эту жизнь?.. Что за ошибки были? Какие радости? Чистые ли? Не на чужих печалях радовались? В пути вперёд помогает опыт, извлечённый из прошлых лет…»
В работе над большой публицистической лентой «Трудные дороги мира» Микоше также пришлось «вернуться» далеко назад и вспомнить то, что было летом сорок третьего… Тогда он в Сталинграде снял кадры, которые придумать было невозможно – их нужно было только увидеть в жизни. И он увидел: на иллюминаторе вражеского «юнкерса» – кружевные занавесочки – пиратская машина стала жильём для строителей города – комсомолок из Астрахани. Крыльцом служил обломок самолётного крыла, и ноги девушек ходили по чёрной свастике… В сохранившемся блиндаже, у входа в который были втоптаны в глину стреляные гильзы (много!), поселились девушки из Кемерово. А уходили они на работу – восстанавливать город, который обороняли гвардейцы Жуков, Харламов, Дубинин – «население» этого блиндажа в дни боёв – и тени их от раннего солнца скользили по стене блиндажа, на котором остались бурые пятна крови. Микоша снял тогда длинную панораму города с «У-2»… «Кукурузник летел от изуродованного вокзала к пустой коробке универмага, над домом Павлова, над мельницей, над Волгой… И в долгом-долгом кадре шли одни развалины, и тень самолёта неслышно скользила по бывшим улицам, бывшим домам и бывшим скверам…

Для «Трудных дорог мира» нужно было повторить тот кадр сегодня. Пролететь тем же маршрутом. И чтобы так же, как тогда, тень самолёта сопровождала кадр… Приём-ход-сюжет фильма были просты, как хлеб, вода и свет: столкнут в фильме кадры тех мест, что были опалены войной, а сейчас – осияны солнцем мира… Таким образом решалась задача фильма – борьба Страны Советов за мир во всём мире. Она была выполнена философски, многослойно. Зритель увидел Сталинград в 43 и 74… В 1974 году Микоша снимал Лондон и Ковентри точно по кадрам военной кинохроники – повторял старые съёмочные точки, – но ни Лондон и ни Ковентри не горели – повсюду была жизнь, солнце и радость мирной жизни… Этот «эффект Колошина» был очень силён.

Ещё более мощным он стал от великолепных съёмок Владислава Микоши… Разве можно забыть эпизод – Ленинград сорок первого года и сегодняшнее интервью у старого ленинградского ополченца-музыканта из оркестра Филармонии?.. Тот рассказывал о том, как слушал первое исполнение Седьмой (Ленинградской) симфонии Д. Шостаковича, о днях блокады… Режиссёр Анатолий Колошин «положил» этот синхронный рассказ на кадры военных лет, перемежая их параллельными съёмками современного Ленинграда, проведёнными главным оператором картины…

На этом снимке оператор В. Микоша и звукооператор К. Никитин после съёмки прослушивают фонограмму рассказа старого ленинградского музыканта…
Одна из самых последних лент – «ФРГ – урок немецкого». О чём она? Что должен здесь «пройти» зритель? Какую задачу решить? Что получилось в итоге?..
Для русского непрост и нелёгок вопрос: послевоенные немцы на Западе – какие они? Как относятся к своему прошлому? К самим себе? К нам?.. От понимания этого и от взаимного доверия во многом наверняка зависит будущее.

Этот фильм, снятый цепким и пристрастным, внимательным и заинтересованным кинорепортёром Микошей, в течение часа рассказывает (широко, подробно, щедро, умно, открыто, детально, глубоко) о том, какая сегодня Германия, как поднимает в европе голову воинствующий неонацизм. Обращает внимание на его приметы. Повадки. Множественность проявлений…

С разоблачением коричневой опасности авторы фильма справляются мастерски. Антифашистский разоблачительный пафос кинопроизведения очень высок. И гневен. И сдержан. Не поверхностен. Средствами искусства документального кино тонко анализируются явления (здесь сравнения и метафоры, здесь кинонаблюдения, поставленные рядом, и слов порой не надобно для выводов, морали и сентенций…). Авторы фильма оперируют не только старыми, отлежавшимися, отстоявшимися, получившими вроде бы свой истинный смысл кадрами. Не только словами, которые порою очень сильно взаимодействуют с изображением. Нет – кадрами сегодняшнего дня, кадрами сиюминутными, полученными в жизни, текущей перед глазами, увиденными сейчас там – в ФРГ. Кадрами доказательными. Снайперскими. И когда-то зритель, увидев всю эту часовую панораму ФРГ с помощью кинорепортёра, проходит очередной политический урок… Зрелое политическое мышление Владислава Микоши, его умение отличать главное от второстепенного, не поддаваться власти и гипнозу очевидного, искать причины явлений и находить их – всё это помогло постановочной группе фильма решить сложные идейные задачи. Микоша – соавтор этой политической ленты. Самостоятельный и полноправный. Его умение получать яркий репортаж, которому он уже в процессе съёмки придаёт форму, смысл и цель, лёгкость (видимую!..), с которой он решает на съёмочный площадке сотни возникающих проблем будущего зрительного ряда картины – всё это придаёт фильму «ФРГ – урок немецкого» черты острополитического эмоционального кинопроизведения…

В сложных условиях зарубежной поездки Микоша снял картину в привычном для себя философско-поэтическом ключе. И руки у него были твёрдыми, глаза зоркими, а душа художника мудрой и лиричной…

Это большие фильмы. Этапные. Но были ещё и небольшие, совсем маленькие – десять минут экранного времени. Такие, как «Осенние мелодии», «Мороз и солнце», «Когда в город приходит весна», «Встреча с Джокондой». Их было много – начиная ещё с тридцатых годов, когда Микоша как режиссёр-оператор сделал первую серию киноочерков о Стране Советов для «Интуриста». Но эти, последние, были самыми яркими, самыми характерными. Десять минут без единого авторского слова – только любовный дуэт оператора и композитора – изображения и музыки. Эти фильмы дали начало целому телевизионному направлению – направлению поэтического киноочерка о городе в определённое время года, в определённом настроении, в определённом ракурсе. Но, как это часто бывает, уйдя от своего автора, направление сохранило только формальные признаки первоисточника – музыка и изображение остались главным, подчас есть даже лиризм, и кинорифма, а поэзия – поэзия не получается. Потому что взяди они у Владислава Микоши только форму, и даже снимать научились, «как Микоша», а главным в этих коротких фильмах-стихотворениях, фильмах-сонетах была их глубокая поэтическая и философская наполненность. Вот хотя бы «Осенние мелодии». В них за 10 минут в образах московской осени проходит вся человеческая жизнь – и полнота зрелости, и грусть увядания, и печаль ухода, и радостное предчувствие обновления, и желание покоя, и страстное ожидание возрождения…

И только Микоша мог снять Мону Лизу смотрящей на сверстниц своих из двадцатого века, и только он мог увидеть в московских девчонках прелесть и загадку Джоконды – в мимолётной улыбке, в повороте головы, в коротком взгляде, в лукавинке, спрятанной в уголке губ…
Документ и поэзия… Факт и видение художника… Как прости и как трудно!..
Как и все кинодокументалисты, он следит за событиями, происходящими в стране, в мире, и поддерживает себя на уровне дня, недели, года… События для своей работы выбирает те, что более всего близки ему как гражданину и художнику. Потому что кинорепортёр – это (Микоша убеждён в этом глубоко и прочно!) сначала зрелый гражданин, который помогает художнику, чутко реагирующему и откликающемуся на всё новое в развивающейся литературе и рождающейся музыке, в скульптуре, парковом хозяйстве и архитектуре, в живописи и балете… Кинорпеопртаж – не автономное искусство. Никакое отдельно взятое искусство в этом мире автономным быть не может, не может не питаться достижениями и победами в других сферах творческого духа человека. Так же, как и другие искусства, питаются теперь достижениями и успехами сферы кинорепортажа. В последнее время это стало очевидным. Усилиями мастеров, в шеренге которых идёт Микоша, кинорепортажное искусство выходит на первый план.

Таков один из людей кинохроники. Тот, что снимает кадры репортажа – где просто люди, просто радости и горе, собрания и свадьбы, солнце и смерть… Кадры – остановленные мгновения, мгновения жизни, в которых остались – отразились частицы вечных вопросов, что сопутствуют каждому из нас. Эти вечные вопросы есть в каждом репортажном кадре, ибо жизнь даже в самых частных своих проявлениях и формах, казалось бы, незаметных, не бессмысленна…

Кадр – кинорепортаж. Он источник искусства. И ради единого кадра Микоша готов идти и мчаться куда угодно… Вы можете сказать – она ведь повсюду и везде – эта кипучая жизнь… Всюду жизнь, куда не глянь. Тогда зачем же срываться и мчаться куда-то сломя голову?.. Всё так, всё правильно – всё жизнь, но ведь существуют, бывают, назревают, бушуют, творятся события, в которых тоже жизнь, но только чуточку поярче и стремительнее. Так же, как водопад – та же вода, как шторм – тот же океан, так же, как ураган – тот же воздух… И ради этих кадров Микоша и его друзья мчатся к эпицентрам событий, чтобы взять там единственные и неповторимые кадры, что станут потом называться кинохроникой. А через десять – двадцать – тридцать (ХХI век!..) лет всё это окажется бесценным и великим изображением наших дней и наших с вами сегодняшних современников.

Я знаю Микошу тридцать с лишним лет плюс пять длинных интервью, которые взял у него специально для этой книги… Шестое не вышло – Микоша уезжал в командировку. Надолго. Далеко… И эпилогом книги будут два его ответа на мои вопросы из этой очень краткой встречи…
— Как прожила жизнь?.. – переспросил Микоша. Он замолчал. Задумался. И продолжительно молчал… потом ответил – коротко и просто:
— Осталось ощущение, что не было тяжёлого труда – была сплошная радость…
А труд-то был громадный, напряжённый. И длился больше полувека. Почти двадцать тысяч съёмочных смен!.. Вот что значит дело по душе, когда оно – часть жизни и предмет гордости… Чтобы так писать биографию человечества, нужно очень любить людей… И быть готовым к неизбежной грустной мысли о том, что никому не дано завершить всех своих дел, ибо никогда не было так, что наши планы были бы короче нашей жизни…
— Как бы я поступил, если бы мне дано было вновь начать жизнь и вновь выбирать дело всей жизни?.. – медленно, отделяя слово от слова, переспросил мой герой второй вопрос… - Я опять пошёл бы на испытания в Военно-морское училище. И пусть мне опять сказали бы: «Без сопливых обойдёмся». И это было бы страшно несправедливо, ибо в тот момент я опять всерьёз думал бы, что лучшего, чем я, кандидата в моряки на целом свете нету…

И я опять пошёл бы в ту жизнь, которую уже прошёл… И опять принял те унижения и потери, что сопровождали меня, хотя знаю, что у нас в искусстве это больнее и хлестче, глубже и пронзительнее, чем где-либо в ином месте и в иной сфере бытия… Но – через это нужно было пройти, потому что это было запрограммировано в моей судьбе, так же, как были смоделированы и испытания в ГТК – следующего номера программы, что стала моей жизнью…
Я снова пошёл бы той дороге, по которой продолжаю идти, не уставая и радуясь этой дороге…


Материалы по теме