Васильевская, 13. Остров свободы

Материал был подготовлен автором к 70-летию Дома кино, которое отмечали в 2004 году (стилистика и орфография автора сохранены). 

***

Дворец кино — Дом кино — Дом Танго — Дом вольности — Дом наказаний — «Дом моделей» — Центральный Дом кинематографиста — Дом исторического беспамятства?

Еще представители самого первого поколения советского кино  мечтали  обрести свое родовое пристанище, свой Дом, в котором они могли бы показывать и обсуждать свои новые работы, свободно дискутировать о волнующих всех проблемах, встречать гостей, отмечать свои победы и праздники, в достойной обстановке провожать своих товарищей в последний путь. В иных особо романтически настроенных умах такое родовое кинематографическое святилище представало в образе некоего замечательного Дворца кино, в котором имелось буквально все для счастливой и здоровой киношной жизни:

 Документ № 1

“Молодое искусство кино, Документ № 2 писал в газете «Кино» один из энтузиастов, — имеет грандиозные задачи и перспективы, разрозненные сейчас в разных местах работы, и надо сейчас задуматься над постройкой настоящего “Дома кино”. Без такового “Дома” двинуть вперед культуру кино будет значительно труднее.

“Дворец кино” мыслится мне в виде четырех — пятиэтажного дома. В нижнем его этаже должны быть: редакция, контора и магазины “Теа-Кино-Печати”, магазин Совкинторга, образцовый коммерческий кино-театр, образцовый театр культурфильмы (“Урания”), детский кино-театр и т.д. “В другом этаже должны быть два обширных просмотровых зала <…>, залы отдыха и разных развлечений, библиотека, буфет и т.д. В четвертом этаже должны быть помещения правления АРК и ОДСК, помещения для секций АРК и ОДСК и их работы, большой зал заседаний и съездов <…>. Наконец, в пятом  этаже должны быть монтажные, научно-исследовательские кабинеты с оборудованием, кабинет по изучению зрителя, просмотровый зал и прочие приспособления для научно-исследовательской и экспериментальной работы”

Впрочем, о таком Доме не только мечтали — еще с середины  совсем далеких 20-х годов предпринимались настойчивые и более чем энергичные попытки его создать. Причем желание обзавестись своим Домом было, по-видимому, настолько пламенным, что наши первоклассники от Льва Кулешова до Пудовкина и Эйзенштейна, не дождавшись поддержки от тогдашней власти, решили воздвигать его сами, на собственные денежки. Был объявлен сбор средств. Кинематографисты не скупились, отдавали все, что могли. Газета «Кино» и киножурналы конца двадцатых годов из номера в номер публиковали сведения о том, кто именно и насколько расщедрился на общее дело. Но когда после этой достаточно долго длившейся кампании подсчитали пожертвования, то оказалось, что собранных средств не хватило бы даже для плохонького ремонта здания, если бы даже таковое тогда имелось…

Но пламенные энтузиасты и инициаторы Дома-пристанища отечественной киномузы не сдавались, снова усилив свой коллективный натиск на Кремль, и  в конце концов добились  осуществления заветного мечтания. 4 мая 1934 года Московский Дом кино (так он тогда назывался) был торжественно открыт по адресу Васильевская, 13, в том самом старинном здании, где и поныне располагается его нынешний хозяин — Союз кинематографистов России.

Надо бы сразу сказать, что, несмотря на то, что инициаторами создания  Дома кино были сами кинематографисты, полноценными его хозяевами они не стали. С момента его открытия и вплоть до 1957 года у него был статус сугубо государственной организации, находившейся в ведении Главного управления кинематографии, Комитета по делам кинематографии, Министерства по кинематографии СССР и т.д.

Тем не менее, невзирая  на свой сугубо государственный статус, полностью оказенить  и стопроцентно  ограничить деятельность Дома кино рамками ритуальной советской благопристойщины не удалось.

С самого начала работы нового киноучреждения практически ВСЕ самые-самые значимые события кинематографической жизни — и радостные, победные, и печальные, и поистине трагические - происходили именно в стенах Дома Кино.

Наверное, мало кто  помнит, что Первый Московский Международный кинофестиваль состоялся  совсем не в либерально-оттепельном 1959 году, а  еще сурово-сталинском… 1935-м (!!!). Причем его главной и единственной площадкой был наш родненький Дом кино на Васильевской, гостеприимно принявший тогда киноделегации из США, Италии, Франции, Англии, Чехословакии, Швеции, Ирана, Китая и прочих-прочих самых продвинутых  кинематографических держав. На конкурс было заявлено 65 фильмов. Отборочная комиссия оставила 26. В советскую программу (страны по тогдашнему регламенту могли участвовать программами) вошли «Чапаев», «Крестьяне», «Юность Максима», «Летчики», «Новый Гулливер» и другие самые забойные ленты.

2 марта 1935 г. состоялось торжественное закрытие фестиваля.

Документ № 2

«Просторный зал, — писала в своем отчете газета «Кино» , — переполнен. Иностранные делегации присутствуют почти в полном составе. За столом  президиума — Б.З .Шумяцкий, его заместители, тт. Эйзенштейн, Эрмлер, Г. Козинцев, Л. Трауберг, Г. Васильев, Г. Рошаль, Чиаурели, Бек-Назаров и др. …

Ярким светом горят «юпитеры», операторы кинохроники сосредоточенно вертят ручки киноаппаратов, фоторепортеры , перебегая с места на место, то и дело направляют свои «лейки»… Гремит музыка , аплодисменты.

Вечер, посвященный итогам 1-го  советского кинофестиваля, объявлен открытым.

Тов. Аросев (председатель ВОКСО, член жюри конкурса, зачитывает приветствия , полученные от различных общественных деятелей и организаций /…/

На трибуне заслуженный деятель искусств С.М. Эйзенштейн. Он объявляет при дружных аплодисментах решение жюри конкурса.

Вот представители орденоносного Ленфильма: Г. Васильев, Г. Козинцев, Л. Трауберг, Ф. Эрмлер и А. Пиотровский. Лучшие люди Ленфильма, обеспечившие фабрике своим высокоталантливым мастерством высокую награду от партии и советского правительства Советского Союза, они своими высокохудожественными произведениями обеспечили Ленфильму, а значит и СССР, первое место и на конкурсе 1–го советского международного кинофестиваля.

Первую премию — серебряный кубок для Ленфильма – получают они! Аплодисментами и звуками музыки провожает их зал.

Вторую премию — тоже серебряный кубок, но меньших размеров – получает Франция в лице талантливого режиссера Рене Клера за его произведение «Последний миллиардер». Снова овации зала.

И, наконец, третью премию, такой же кубок, получает Америка в лице реж. Диснея за его замечательную работу в области мультипликации. И снова бурные аплодисменты всего зала».

 «Кино». 1935, 5 марта.

Дебют первого ММФ на сцене Дома кино удался на славу. Знаменитые иноземные гости  были довольны приемом, изумлялись, что у советских  кинематографистов есть  такой замечательный Дом. Лишь один из них вежливо посетовал, все-таки неважнецки обстоит дело со звуком (проблема не совсем решенная, кажется, по сию пору).

Дом на Васильевской сразу же после открытия прославился и своими развлекательными мероприятиями. Диким успехом пользовались самые шикарные во всей Москве танцевальные вечера и недаром остряки быстро окрестили родовое капище киношников Домом Танго.

Но эти же стены знали и много серьезных мероприятий, даже слишком серьезных.

Здесь проходили знаменитые Всесоюзные производственно — тематические совещания, на которых утверждались ежегодные планы советской кинематографии. А заодно рушились или, наоборот, счастливо завязывались судьбы прославленных кинотворцов, ибо кто-то попадал в план, а кого-то  публично и громогласно отлучали от любимой работы...

Здесь, на экране Дома кино состоялись и первые, так много значившие показы самых знаменитых отечественных фильмов.

И здесь же с самого рождения Дома проходили такие бурные и откровенные обсуждения проблем кинематографической жизни, что они то и дело далеко выплескивались за тесные рамки советской благопристойности и строжайшего чинопочитания.

Самый настоящий кинематографический бунт вспыхнул в стенах Дома кино в ноябре 1936 года. В острейшей дискуссии, полыхавшей два дня, все ведущие кинематографисты, начиная с Александра Довженко, в самой резкой и неподобающей форме выразили свое недоверие не только тогдашнему главному киноначальнику Борису Шумяцкому, но и самой системе руководства важнейшим из искусств. Взбешенный Шумяцкий немедленно издал приказ директору Дома кино — небывалый даже по тем суровым временам:

Документ №3

«Надо немедленно прекратить дискуссию в нашем Московском доме кино якобы по поводу статей в прессе, а на самом деле порочно используемую разными элементами для иных целей.

Дом кино — наш ГУК*. Впредь все дискуссии организовывать только по плану, утвержденному,  и при условии, если они полезны для руководства кино и если к тому же не стихия, а мы — ГУК — ими руководим.

Затем — Совет Дома только совещательный орган, решения которого вступают в силу после утверждения их ГУК.

Примите его к исполнению».

*(ГУК – Главное управление кинематографии).

 Однако скандал в стенах Дома кино замять не удалось. Эхо его аукнулось на страницах «Правды», громко отозвалось в кремлевских кабинетах Стихийный и яростный бунт кинематографистов, потребовавших было ослабить беспощадную цензурную и бюрократическую удавку, вышел боком  буквально всем. Через год после случившегося Шумяцкий был расстрелян, а рулить кинематографом было поручено профессиональному чекисту Дукельскому. Свою «награду» получили и бунтовщики: скорее всего, именно праздник непослушания на Васильевской показал Сталину, что кинематографистам ни под каким соусом нельзя позволять создание их творческого союза, чего они так настойчиво и упорно добивались в те и последующие годы.

Словно в насмешку и в поучение их насильно запихнули тогда  в общий профсоюз киноработников, где актеры, сценаристы и режиссеры оказались искусственно объединены и уравнены с неисчислимой ратью киномехаников, служащих прокатных контор и пролетариев заводов киноаппаратуры и кинопленки. Какие уж тут обсуждения творческих проблем в составе профсоюза, ведающего распределением санаторных путевок и раздачей красных знамен передовикам социалистического соревнования!

Вот почему в эти трудные, бескислородные годы настоящей отдушиной для кинематографического сообщества продолжал оставаться Дом кино. Как-никак именно здесь впервые в СССР тайком, из-под полы увидели свет подлинные шедевры мировой кинематографии.

В стенах Дома кино всегда, помимо официальных, тщательно планируемых и подготавливаемых мероприятий, царила своя неофициальная, настоящая и разнообразная киношная жизнь — встречались, выпивали, вели непозволительные кулуарные разговоры, заводили романы, выясняли отношения, а заодно строили планы, договаривались о совместной работе. И кто знает, кто учел, сколько и каких именно потрясающих проектов и замыслов зародилось в здешнем ресторане или у буфетных стоек…

                                     НИКА  1945 года

Нужно иметь в виду, что, помимо всего этого неописуемого многообразия киношной жизни, всегда кипевшей в стенах Дома кино, у него долгое время была еще и своя глубоко неофициальная, неафишируемая, почти тайная миссия. Пока Союз кинематографистов не был разрешен, Дом кино  был, по сути дела, его  зачаточной формой существования.

И не случайно Иван Александрович Пырьев – основоположник нашего Союза, был, и самым неофициозным руководителем и активным художественным руководителем Дома кино в годы своего относительно непродолжительного правления (1944-1946 гг.) он так раскочегарил  работу, развил такую бешеную энергию, что Дом кино неузнаваемо преобразился в считанные месяцы.

Были созданы и бешено заработали творческие секции по всем главным кинематографическим профессиям. Актеры, сценаристы, режиссеры, операторы, игровики и документалисты  все более откровенно и основательно стали обсуждать свои профессиональные проблемы.

Вновь стали закипать совсем было забытые публичные дискуссии. В рамках строго дозированного штатного расписания Пырьев умудрился  создать первичные ячейки подлинно научного изучения опыта мирового и отечественного кино, замечательно организовал информационную работу, помог быстро собрать богатейшую библиотеку из редчайших книг и изданий, наладить регулярный и даже массированный показ иностранных фильмов. В Доме кино сразу заработало множество самых разнообразных кружков и объединений по интересам. Только детских кружков (война еще не кончилась!) насчитывалось тогда с добрый десяток.

Пырьеву и правлению тогдашнего Дома кино удалось не только наладить серьезную и многообразную творческую работу. Чопорность и официозность были потеснены буквально во всем. Стали проводится яркие, веселые вечера отдыха — с капустниками, необычными концертами, Дом кино прямо на глазах стал превращаться в самое популярное в Москве заведение, куда мечтали и любой ценой стремились попасть едва ли не все московские знаменитости. Заявок и просьб со всех сторон было столько, что приходилось отказывать даже таким звездам, как Клавдия Шульженко, знаменитым писателям, светилам науки, крупным чинам из Госбезопасности и даже директорам (в голоднейшие  послевоенные годы !) крупнейших московских мясокомбинатов.

По сути дела, под прикрытием и под вывеской Дома кино, изначально числившимся подразделением Кинокомитета, т.е.  сугубо государственным  учреждением, «конторой», Пырьев шаг за шагом и очень быстро продвигался к созданию общественной организации, настоящего творческого союза.

Венцом этой деятельности стала попытка учредить премии непосредственно самого кинематографического сообщества. Незадолго до окончания войны, в январе 1945 года, в Доме кино прошло самое дерзкое, самое масштабное и продолжительное его мероприятие. На протяжении целой недели кинематографисты дружно отсматривали всю без исключения отечественную кинопродукцию минувшего 1944 года (сорок с небольшим фильмов), потом еще несколько дней, не оглядываясь на чины и регламент, с зубодробительной истовостью и откровенностью обсуждали увиденное, пытаясь определить лучшие работы по всем основным кинематографическим профессиям. Потом это страстное и не без увечий и синяков  многодневное боксирование завершилось голосованием.

Членам Дома кино были розданы анкеты для тайного  голосования, в которых каждый волен был сам определить лучший фильм, лучшего сценариста, лучшую режиссерскую работу и т д.

В результате более чем представительного голосования фавориты были определены, но в последнюю минуту огласить их имена не было позволено.

Произошло то, что и должно было неминуемо произойти. Пырьевская инициатива учредить премии самой кинообщественности была признана не только самоуправной, но и глубоко ошибочной. В стране уже вовсю функционировал институт сталинских премий. И если бы имена лауреатов премий Дома кино совпали со списком увенчанных сталинскими премиями,  

то какой тогда смысл дополнительно награждать киноработы и без того уже признанные лучшими самим вождем?

А если списки не совпадут или хотя бы не совсем совпадут (что было бы вероятнее всего), то что это тогда могло бы означать? То, что у отца народов неважнецкий вкус, что он не совсем разбирается в тонкостях кинематографического искусства?

Допустить этого было нельзя!

И не допустили.

А Пырьева за его огромную, талантливейшую и изобретательную работу на посту художественного руководителя  Дома кино  вскоре  сняли с треском и позором, предъявив ему целый букет грозных и весьма чреватых по тем временам  обвинений: недостаточное внимание к изучению марксистско-ленинско-сталинского вероучения, пресмыкательство перед кинематографам Запада (просмотры западных фильмов более чем в два раза превысили премьеры советских лент!), недопустимую легкомысленность развлекательных вечеров и пр. пр. пр.

Жизнь в Доме сразу поутихла, потускнела, заофициозилась, хотя и не совсем до такой степени и маразма, как о том мечталось тогдашнему киноначальству.

 «Руководство кинематографией утвердить на Васильевской улице…»

Новый взрыв активности и очередная реинкарнация мятежного киношного духа произошла уже только в первые годы  «хрущевской оттепели», когда неугомонному Ивану Пырьеву с сотоварищами удалось, наконец, вырвать у  нового генсека  соизволение на создание Союза кинематографистов. Шел уже 1957-й год…

С той поры — Оргкомитет Союза работников кинематографии, Союз кинематографистов СССР, Союз кинематографистов России — это настоящие близнецы-братья, связанные  абсолютно общей судьбой. Шли дела в гору в Союзе — ярче, богаче, интереснее бурлила жизнь и в его витрине и зеркале — Доме кино. Сбавлял обороты СК — заметно подкисала и тускнела жизнь в соседствующем Доме. 

                                      «Дом моделей»

Последний пик самой большой его активности пришелся, конечно же, на перестроечные годы. Чего только не повидали и не услышали в эпоху перестройки и гласности его стены!

Тут впервые было повержено многоголовое чудовище советской цензуры. Задолго до официальной отмены цензуры и рождения нынешнего закона о печати в стенах Дома кино было принято требование об освобождении «полочных» картин. Все они без исключения вернулись на экран из своего многолетнего тюремного заточения, обретя «жизнь после смерти» в первую очередь на видавшем виды экране Центрального Дома кинематографиста.

Кстати сказать, в ту же перестроечную пору, когда официально было утверждено это новое название, народная кинематографическая молва переименовала его в «Дом моделей», поскольку именно здесь прошли обсуждения базовой модели кинопроизводства — радикальной организационно-экономической программы переустройства советского кино, разработанной климовским СК…

В эту бурную пору, полную еще самых радужных упований на разумную и достойную жизнь, в стенах ЦДК выплеснулись не только самые больные вопросы сугубо кинематографического бытия, но и едва ли не все проблемы советской жизни как таковой. Дом на углу Брестской и Васильевской стал одним из эпицентров перестроечного урагана, ареной рождения и громкого заявления самых радикальных реформаторских идей и инициатив.

Здесь было официально принято и впервые прозвучало обращение к советскому правительству с требованием вернуть гражданство Александру Солженицыну.

Здесь же впервые был проведен замечательный вечер, посвященный его творчеству и судьбе. Здесь нашло поддержку и первоначальный приют общество «Мемориал».

Здесь посмертно Владимир Высоцкий был выдвинут на Государственную премию СССР. А немного позже получила поддержку (в том числе и материальную) инициатива создания музеев Василия Шукшина и того же Владимира Высоцкого.

В стенах Дома кино родились и ныне существующий «Мемориал», и Фонд защиты гласности, и замечательная культурно-экологическая организация «Возрождение», здесь впервые была выдвинута и основательно проработана идея создания Общественного телевидения, позднее присвоенная и позорно девальвированная тогда еще неизвестными эрнстами и швыдкими.

Тут сумели собрать немалые средства жертвам Чернобыльской катастрофы и землетрясения в Спитаке.

Тут быстрее, не по-дежурному откликались тогда  практически чуть не на каждое  значимое событие в стране, начиная от трагических кровавых  событий в Тбилиси, Вильнюсе и Баку и кончая неумелыми попытками  вернуть  политическую цензуру.

Кстати сказать, может быть, теперь мало кто помнит, что кинематографисты тогда грудью встали на защиту выброшенных из эфира «взглядовцев», пойдя даже на крайнюю меру и объявив со сцены Дома кино бойкот Центральному телевидению, продолжавшийся несколько месяцев.

От авторов фильмов, предназначавшихся к телепоказам, реками потекли тогда заявления с требованиями снять их произведения с эфира, а многие прославленные кинематографисты принципиально отказывались принимать участие в телевизионных программах. И, надо сказать, когда кинематографистам после развала СССР стало совсем худо, никто из телевизионщиков, коих они так защищали, даже не шевельнул пальцем, чтобы в свою очередь поддержать коллег. Впрочем, наша «песня — не о том…»

Конечно, вот уже 70-летняя биография Дома кино вместила в себя не только  яркие, живые, светлые события. При столь искалеченной общей биографии нашей страны и тут, конечно же, случалось всякое, в том числе и такое, о чем хотелось бы навсегда забыть.

Тут  коллективно затаптывали Сергея Эйзенштейна в1936-м году — за «Бежин луг», в 1946-м за вторую серию «Ивана Грозного». Здесь же и прощались с ним.

Здесь в 49-м целых три дня клеймили и неистово разоблачали шайку безродных космополитов, пытавшихся сбить советское кино с верного большевистского курса. Тогда властям удалось организовать это позорище-побоище таким образом, что при всех срывать маски и разоблачать вредоносных космополитов в своей среде пришлось самим кинематографистам. Причем этому малопривлекательному занятию предавались режиссеры, сценаристы, критики, до последнего дня состоявшие с выводимыми на чистую воду «антипатриотами» в теснейшей и нежнейшей дружбе. Это событие перессорило тогда едва ли не всех кинематографистов, на долгие годы отравило и изгадило атмосферу в нашем кино. Тем более, что и в дальнейшем власть не раз умело и неумолимо принуждала служителей киномузы к политическому лакейству, заставляя осуждать то нобелевский роман Бориса Пастернака, то — вроде бы из чисто дружески и лучших же побуждений — публично, всем многоголосым кулиджановским секретариатом поучать в стенах того же Дома кино Андрея Тарковского за  «Зеркало» и читать нотации Андрею Смирнову за его «Осень».

Впрочем, было и много других всевозможных «нежданчиков» и срывов, безусловно, никак не красящих биографию главного кинематографического  Дома. Да разве и сегодня не приходится в тех же дорогих и любимых стенах внезапно ощущать от случая к случаю непроизвольные выбросы неких ароматов далеко не самого благородного свойства?

И все-таки при всех очевиднейших «пятнах на солнце» 70-летие Дома кино — праздник достойный, заслуженный, красивый. Сколько потрясающих, прекрасных фильмов — и нашенских, и забугорных – впервые предстали на его экране! Сколько незабываемых встреч с уникальными  людьми подарил нам этот столь неказистый на вид дом! Сколько тут было услышано умного, сердечного, врачующего душу! А уж как тут умели подшутить и посмеяться!

Но  опять о грустном — куда деваться! — как трогательно и достойно проходили тут последние прощания с великими нашими кинематографистами. Сколько горьких, безутешных слез было пролито под яркой фреской Леже, когда на траурном постаменте засыпанные с ног до головы цветами неподвижно лежали лучшие из лучших, любимцы всей страны. Кому довелось видеть последние проводы Василия Шукшина, тот никогда уже не забудет скорбную очередь, протянувшуюся к Дому кино от самого Белорусского вокзала…

Так пусть же и дальше  крепко стоит этот Дом, верно служа кинематографистам, москвичам. А если говорить серьезно, по большому счету — всей стране.

Пусть среди тех, кто отвечает за его работу, не окажется больше ни мастеров поднабить карман, ловко используя так называемый брэнд хорошо раскрученного места, ни самовлюбленных посредственностей, без зазрения совести использующих «намоленное место» исключительно для саморекламы. И пусть его, прежде всего, минуют стороной грандиозные планы новых перестройщиков, вроде бы уже возмечтавших возвести на месте старенького и действительно не самого совершенного и во всем удобного здания нечто грандиозное и невообразимо прекрасное. А к тому же — и хорошо доходное.

Конечно, нынешний Дом кино — не прежний Храм Христа Спасителя. Разбирать его долго не придется — взрывчатки много не понадобится. Впрочем, с новейшими технологиями дело, скорее всего, вообще можно будет сделать совсем быстро и по-тихому. Никто и глазом не успеет моргнуть, как исчезнут стены столь много повидавшие и столько пережившие…

Но неужели весь жуткий, разрушительный, бездонно трагический опыт минувшего российского века так ничему нас и не научил?

Даже не будучи образцовым верующим, как теперь говорят, воцерквленным гражданином, все равно по сему случаю истово перекрещусь.

Пронеси, Господи!

---

СПРАВКА

4 мая 1934 года в Москве на Васильевской улице в здании Алексеевского народного дома, названном в честь сына Николая II, построенном архитектором Владимиром Сероцинским, открылся Дом кино.

Здесь во время Первой мировой войны разместился госпиталь, а после Октябрьской революции здесь трижды выступал Владимир Ленин.

С  21 февраля по 01 марта 1935 года состоялся Первый советский кинофестиваль (1-ый Московский международный кинофестиваль.

В мае 1944 года на общем собрании московских киноработников кино – членов Дома кино был избран Совет.

Всего было избрано в Совет Дома кино 29 человек. Председателем Совета был избран тов. И.А. Пырьев, заместителями председателя – Б.И. Волчек и А.М. Згуриди.

В последующие годы Дом кино неоднократно менял свое местоположение. Сначала он переехал в здание гостиницы «Советская», затем — в Государственный театр киноактера на улице Поварской.

В 1967 году на углу Васильевской и Второй Брестской улицы рядом со зданием старого Алексеевского дома был возведен новый Дом кино (с канозалом, новым рестораном, кафе, баром и бильярдной); группой архитектором руководил Евгений Стамо.

Официальное открытие Дома кино состоялось в апреле 1968 года.

Кинозал на 1100 мест был оборудован новейшей аппаратурой для демонстрации фильмов, в том числе широкоформатных. 400 мест снабжены наушниками для синхронного перевода.

Фойе Большого зала Дома кино  украшает яркое мозаичное панно, созданное по эскизу французского живописца и скульптора Фернана Леже.

На торжественном открытии Центрального дома кино с приветствиями выступили первый секретарь правления Союза кинематографистов СССР Л. Кулиджанов, председатель Комитета по кинематографии при Совете Министров СССР А. Романов, крупнейшие деятели кино и театра, представители творческих союзов.

и конференц-зал (70 человек). В нем по-прежнему проводятся премьеры фильмов, кинофестивали, церемонии вручения кинематографических премий, презентации новых книг о кино, конференции и дискуссии по вопросам киноискусства, детские киномероприятия и встречи со зрителями.

В настоящее время Центральный дом кино разделен на несколько залов. Большой зал (1100 человек), белый зал (550 человек), малый зал (60 человек) и конференц-зал (70 человек). В нем по-прежнему проводятся премьеры фильмов, кинофестивали, церемонии вручения кинематографических премий, презентации новых книг о кино, конференции и дискуссии по вопросам киноискусства, детские киномероприятия и встречи со зрителями.

Директорами Дома кино в разные годы были М. Лянный, А. Алексеев, А. Федорин, Р. Ишимбаев, Ю. Гусман, А. Кушлянский, И. Угольников, Е. Цуканова. Сегодня руководит Домом кино режиссер и продюсер, Екатерина Головня, художественным руководителем является кинорежиссер Валерий Ахадов.

Сотрудниками коллектива Дома кино являются редактор Рита Шенгелия и старший киномеханик, инженер Юрий Леечкис, электрик Виктор Кучер, долгие годы работающие здесь. Много сил работе в Доме кино отдают креативный продюсер Дарья Муромова, редакторы кинопрограмм Наталья Федорова, Елена Реймер, руководитель отдела аудио и видео Владислав Мина, видеоинженеры Сергей Куликов, Алексей Лепегов, Александр Ляхов, кинотехник Сергей Тишкин, Валерия Трегубова и многие другие. По-прежнему на площадках Дома кино представляют фильмы, а по сути, читают лекции о кино такие известные киноведы, авторы книг по истории кино,  как доктор искусствоведения Ирина Гращенкова, профессор, доктор искусствоведения Валерий Фомин и многие другие.

(Справка подготовлена по материалам сайта www.unikino.ru)