ВСТРЕЧА С ЕЛИЗАВЕТОЙ СУРИЦ

Более 40 лет — с 1981 года и доныне продолжалось наше знакомство, перешедшее в дружбу, с удивительным человеком, обаятельной и уникальной не только в области балета, но и в жизни — Елизаветой Яковлевной Суриц.

Судьба свела нас, когда мне нужно было найти рецензента для дипломной работы при окончании сценарно-киноведческого факультета ВГИКа. Мастер нашего курса — Нина Петровна Туманова, хорошо знавшая балет, посоветовала обратиться к Елизавете Суриц, лучшему в Москве историку балета. Дипломная работа называлась «Балет в кино дореволюционной России».

Но еще до этого в канун 1980 на Центральном телевидении вышла моя большая телепередача с тем же название, что и диплом. Перед встречей с Елизаветой Яковлевной мне уже были известны ее работы: книги и статьи. Это был высший класс профессионализма. Естественно, мне было волнительно, как отнесется она к начинающему киноведу и балетоведу.

Оказалось, что она видела мою телепередачу, и для нее как и для многих специалистов и зрителей киноматериалы, показанные в ней стали неожиданными.

Дело в том, что сложившиеся стереотипы, преобладавшие в киноведении и балетоведении по поводу кино и балета Москвы до революции, оказались развенчанными. Во время обучения в Московском академическом хореографическом училище, еще до ВГИКа, историю балета мне довелось изучать у Юрия Алексеевича Бахрушина, сына основателя театрального музея. Он воочию видел дореволюционные спектакли, был знаком со многими солистами балета и рассказывал о том, что видел. Потом вышла книга его лекций.

Рецензия Елизаветы Яковлевны на диплом оказалась замечательной. Она писала, что это новое слово в науке и советовала положить исследование в основу диссертации.

Но не только рецензия меня поразила. Мне удалось познакомиться с человеком огромной души, обаятельной, и в то же время удивительно скромной женщиной.

Потом, она часто приглашала меня домой в квартиру рядом с метро Аэропорт, где произошло знакомство с ее дочерью Ириной и, тогда еще маленькой внучкой Катей.

Но, мне кажется, что близость наша, не только профессиональная, но и эмоциональная, как потом она рассказывала, началась когда я приехал к ним и радостно объявил, что у меня родилась дочка Наташа. С тех пор мы обменивались не только новостями балета и кино, но и житейскими радостями и невзгодами.

Елизавета Яковлевна была совершено лишена чувства зависти к коллегам. Наоборот, всегда радовалась и поддерживала своих учеников и диссертантов.

Когда она успевала работать и писать так много — не только для российской науки, но и зарубежной, остается загадкой. У нее часто бывали гости — профессора из США, Великобритании, Германии, Японии. Она великолепно знала несколько иностранных языков и свободно общалась со всеми.

Единственно, что она не переносила — непрофессионализма. Но и тут ей было свойственно удивительное чувство такта. Так же она относилась и к своим книгам, которые дарила мне, аккуратно исправив карандашиком опечатки в них.

С тех пор Елизавета Яковлевна была неизменным консультантом моих фильмов, статей, диафильмов.

Когда из Англии приехал известный продюсер и режиссер Дэвид Иден, чтобы снимать фильм о Большом театре, она посоветовала ему обратиться ко мне, чтобы найти уникальные съемки артистов Большого.

Она порекомендовала издательству поручить мне написать буклет к первым гастролям Китайского балета, которые прошли триумфально.

Елизавета Яковлевна познакомила мою дочь Наталью Кремень — солистку Музыкального театра Станиславского с главным балетмейстером Английского Национального балета — Уэйном Иглингом, который ставил в это время в Москве балет «Синий Бог» для Андриса Лиепы. Уэйн посчитал, что Наташа вполне может войти в труппу его театра в Лондоне, где она потом проработала солисткой семь лет и стала директором профессиональной балетной школы «Natalia Kremen Ballet School» в столице Соединенного Королевства, в которой учатся более 200 детей и подростков.

Елизавета Яковлевна привила мне любовь к детективам, особенно Агаты Кристи. И мы с ней часто обсуждали сюжеты книг и фильмов по романам этой известной английской писательницы.

Жизнь нашей семьи всегда была и остается связанной с замечательной Елизаветой Суриц.  Елизавета Яковлевна и в юности, и зрелости всегда производила впечатление красивой и благородной дамы, без чопорности.

О ее профессиональных заслугах лучше расскажут ее коллеги по Институту искусствознания, в котором она проработала до последних дней своей жизни.

Вспоминаю, как в честь ее юбилея устроили замечательный концерт, на котором собрались почитатели ее таланта. Машина, на которой мы возвращались к ней домой, была вся заполнена букетами цветов.

В 2004 году уже мне довелось написать рецензию на книгу Елизаветы Яковлевны о Михаиле Мордкине в первом номере журнала «BOLSHOI».

Незадолго до ее кончины у нее дома, она рассказывала много интересного. Например, как в юности, когда отец был послом во Франции, потихоньку крестилась в Церкви.

Нам будет всегда ее не хватать. Ее доброй улыбки, заботы, тонкого ума и снисходительности.

Вечная память нашей дорогой Елизавете Яковлевне!