14.01.2018

Обозреватель "Советской Белоруссии".

Источник: Советская Белоруссия № 199 (25081); 14 октября 2016 года.

Фотокорреспондент Сергей Шиманский. Фото: www.sb.by

Эта история началась год назад, когда я работал над материалом о 29 моряках 1–го отдельного отряда полуглиссеров 1–й Бобруйской Краснознаменной бригады речных кораблей Днепровской военной флотилии, совершивших невероятное — за двое суток под жутким огнем противника переправивших через реку Шпрее, в Берлине, более 16 тысяч бойцов 5–й ударной армии! За этот подвиг 25 моряков были представлены к званию Героя Советского Союза! (см. статью «29 отважных. Как днепровские моряки Берлин брали» в «СБ» за 25.07.2015 г.). Именно тогда мне на глаза и попала фотография выдающегося советского фотомастера Сергея Гавриловича Шиманского, которая имела предельно краткое пояснение–аннотацию: «Советские моряки, герои штурма Берлина, позируют американскому военному корреспонденту. 2 мая 1945 г.». Но кто они, эти бравые ребята в морской форме? Откуда они здесь — в самом сердце столицы рейха, у Бранденбургских ворот? Может быть, это и есть те самые герои–днепровцы, о которых я и собирался рассказать читателям газеты? Мое предположение оказалось верным — они! В прошлом году мне удалось опознать на том снимке всего двоих моряков. Сегодня я назову и остальных. Есть что сказать и о кинооператорах. Да, именно о кинооператорах, потому как, попавший в объектив «Лейки» Шиманского американец, снимавший наших моряков, был там не один. Заинтриговал? А теперь обо всем по порядку.

Главным ключом к разгадке тайн этого исторического фотоснимка стал дневник капитана 2–го ранга Леонида Соболева. Как известно, вести дневники нашим военным любых должностей и рангов во время войны категорически запрещалось. За этим яростно следили и не менее яростно карали вездесущие и всюду нос сующие смершевцы. Поблажки делались лишь пишущей и снимающей братии — военкорам в погонах.
Старший лейтенант Гавриил Суворов. 1945 г.
В дневнике специального корреспондента «Правды» Соболева от 3 мая 1945 года я и прочитал: «Наконец–то поехали в Берлин... Проехали мимо Бранденбургских ворот, мимо пылающего университета, мимо пожара большого дома на Унтер–ден–Линден (центральный бульвар Берлина, выходящий на Парижскую площадь, прямо к Бранденбургским воротам. — Прим. авт.). Тут же на Унтер–ден–Линден повстречал моряков. Лейтенант (это и оказался командир полуглиссеров Калинин) идет с немецким палашом вместо палки — нога ранена». Внимательно рассматривая фотографию Шиманского, я не мог не заметить, что один из офицеров забинтованной рукой опирается на трофейную саблю–палаш. Калинин? Но Соболев пишет о лейтенанте, а у этого на рукаве нашивки старшего лейтенанта! Не он? Вот досада! Но вдруг вспоминаю, что Калинин был старшим лейтенантом, но за какие–то прегрешения лишился звездочки и стал вновь лейтенантом. При большом увеличении фотографии (вот что значит качество работы фотокора Шиманского!) удалось разглядеть на его погонах всего две звездочки. Лейтенант! Погоны, значит, поменял, а с рукавов нашивки (с морской формой в годы войны были большие проблемы) спарывать не стал? Но признаюсь, червячок сомнения перестал грызть меня и оставил в покое лишь тогда, когда удалось опознать лейтенанта, стоящего справа от Михаила Калинина. Зная, что среди 29 моряков геройского отряда было всего четыре офицера — два лейтенанта и два старлея, сделать это было несложно. Старшие лейтенанты Валентин Серегин и Алексей Тетерин отпали сразу. С лейтенантом Калининым мы уже разобрались. Остался один — старший инструктор политотдела бригады по комсомольской работе лейтенант Гавриил Суворов. Совпали награды, которые у него на груди: орден Отечественной войны и медаль «За оборону Ленинграда». Именно такие имел Суворов. Помогли и его личные фотографии, которые удалось найти. А вот чтобы опознать остальных моряков, которых увековечил своим фотоснимком лейтенант Шиманский, пришлось досконально изучить весь состав отряда Калинина, всех 29 человек.

Фотография Сергея Шиманского, с которой начался поиск.
Неожиданно оказалось, что полного списка отряда нет. Более того. Знаменитый постулат о флотском порядке в данном случае почему–то не сработал, и в сохранившихся документах присутствует несусветная сумятица в фамилиях–отчествах моряков. В одном числится старшина 1–й статьи Алавердян, а в другом — Алабердян, старшина 2–й статьи Дудник вдруг становится Дудниковым, а старший краснофлотец Самофалов — Самохваловым, Казаков — Козаковым, Кулешов — Кулишовым... Отчество Артемьевич вдруг пишется как Артемович, а Маркович — Михайлович... Все это существенно усложняло поиск. Особенно удивило то, что даже удостоенные звания Героя Советского Союза Дудников и Самофалов до 70–х (!) годов минувшего столетия так везде ошибочно и числились как Дудник и Самохвалов! В секретном приказе главкома (!) ВМФ № 0237 от 1964 года так и значится: навечно зачислить в списки части «старшего краснофлотца Самохвалова Александра Георгиевича»!
Признаюсь, был момент, когда я уже начал сомневаться: а в самом ли деле в отряде Калинина было 29 моряков? Но именно такая цифра названа в донесении командования 9–го стрелкового корпуса 5–й ударной армии, в котором они дают оценку героическим действиям днепровцев.
В форсировании Шпрее первоначально должны были участвовать 11 катеров–полуглиссеров. Но, как оказалось, полуглиссер ПГ–105 старшего краснофлотца Николая Филиппова вышел из строя и в операции не участвовал. Поэтому вношу поправку в свою предыдущую статью и, исключив из перечня «эскадры Калинина» ПГ–105, заменяю его на ПГ–108. Как известно, экипаж всех 10 полуглиссеров состоял из двух человек — командира и моториста–пулеметчика. Итого 20 моряков. Командира ПГ–105 Филиппова взяли в качестве запасного. Вместе с ним получается 21. Плюс старшина команды — главный старшина Василий Денисов. Он числится 22–м. Сам Калинин — 23–й. Вот, собственно, и весь личный состав 1–го отдельного отряда полуглиссеров. От командования 1–й бригады в помощь Калинину был направлен помощник начальника штаба бригады старший лейтенант Валентин Серегин. От политотдела в качестве внештатного замполита — уже известный нам лейтенант Гавриил Суворов. Представляю, как схватился за голову начальник политотдела бригады, когда ему на стол положили список отряда Калинина. Семь из десяти командиров полуглиссеров — беспартийные! В довесок к этому не имели заветной книжицы с надписью ВКП(б) ни старшина команды Денисов, ни сам командир отряда — лейтенант Калинин!

Берлинский кафедральный собор. 1945 г.
В отряде не было медицинского работника. Береговая база бригады прислала своего фельдшера — старшего лейтенанта медицинской службы Алексея Тетерина. Вместе с ним и со всеми вышеперечисленными получается 26 человек. А где потерялись еще трое? Здесь пришлось, что называется, попотеть. Оказалось, что к отряду Калинина были прикомандированы от бригадной бербазы двое строевых матросов: краснофлотцы Виктор Турыгин и Иван Шишкин. Оба приняли активное участие в операции. И, наконец, последним, 29–м, совершенно неожиданно оказался корреспондент газеты «Вымпел» 1–й бригады речных кораблей старшина 1–й статьи Константин Морозов! Так сложилась обстановка, что военкоровскими делами Константину Марковичу заниматься не пришлось. Заменив убитого моториста полуглиссера ПГ–107 краснофлотца Владимира Черинова, он успел совершить 6 рейсов с десантом, но был тяжело ранен.

Документ об эксгумации и перезахоронении 7 моряков–героев на кладбище
в Гожуве–Велькопольском с ошибками в званиях, фамилиях и датах гибели.
Когда у меня наконец–то был список всех 29 человек героического отряда Калинина, я вновь взялся за фотоснимок Сергея Шиманского. Самого Калинина и стоящего справа от него лейтенанта Суворова мы уже опознали. Правее Суворова, в фуражке, с погонами главного старшины — это Василий Денисов. Сложнее с моряком, который стоит перед Денисовым. Именно на него направлена кинокамера американского военного корреспондента. Судя по тому, что у него на голове фуражка, а не бескозырка, он имеет звание старшины. Нашивки на погонах видны плохо, поэтому определить, 1–й или 2–й статьи старшина перед нами, невозможно. Но на его груди медаль «За отвагу», а среди оставшихся в живых шести моряков, имевших звание старшин, такую награду имели только двое: старшины 1–й статьи Михаил Зеленер и Григорий Алавердян. Но Алавердян был ранен в лицо и правую руку. Выходит, что перед нами представленный к званию Героя Советского Союза, но получивший орден Красного Знамени командир ПГ–115 Михаил Львович Зеленер.
Кинооператор капитан Николай Киселев у Бранденбургских ворот. 3 мая 1945 г. Съемка капитана Владимира Томберга. Осталось опознать последнего — офицера, которого очень плохо видно, его заслоняет своей кинокамерой «Аймо» американец. Внимательно изучая фотографию Шиманского, можно разглядеть на ней и вторую кинокамеру. Тоже «Аймо», но более старого, довоенного выпуска, с одним объективом. Значит, кинооператор был не один! И это, судя по аппарату «не первой свежести», не американец. Хорошо известно, что взятие Берлина снимали 39 советских операторов, имевших на «вооружении» те же «Аймо». Возможно, это кто–то из них? Но кто? Для киносъемок за 5–й ударной армией генерала Берзарина, части которой переправляли через Шпрее наши моряки, были закреплены, а во время войны, как известно, советские кинооператоры всегда работали парами, капитаны Владимир Томберг[1] и Николай Киселев[2]. С них я и начал. В дневнике Николая Киселева нахожу: «3 мая. Съемки у Бранденбургских ворот. Встретили американских кинооператоров». Владимир Томберг описывает эту встречу более подробно: «У Бранденбургских ворот, основательно заваленных каменными глыбами, осколками, щебнем, стреляными гильзами от орудий и автоматов, мы с Киселевым повстречали американского кинооператора: он только что проскочил в центр города на своем «Виллисе». Так же, как и мы, он снимал главную улицу Берлина Унтер–ден–Линден. Мы искренне обрадовались встрече с заокеанским коллегой, но наше незнание английского языка заставило нас общаться в основном жестами и взаимными улыбками. Но мы хорошо понимали друг друга. Несмотря на непродолжительное знакомство, Киселев успел нас заснять на фоне дымящегося Берлина». Но ни у Киселева, ни у Томберга нет ни слова о наших моряках–героях! Но, к счастью, сохранился еще один очень важный документ — монтажный лист! К каждой своей съемке операторы его обязательно оформляли. Он называется: «В покоренном Берлине» (для фильма реж. Райзмана), оператор Киселев Н. — 180 метров, оператор Томберг В. — 130 м. 1. Встреча. У Бранденбургских ворот прошла встреча американских и советских кинооператоров. Это первые представители союзников, попавшие в Берлин после его капитуляции. Сняты беседующие с ними операторы Томберг и Киселев. Корреспонденты союзных войск сняты также с нашими бойцами и МОРЯКАМИ. Снята их работа». Только теперь все стало на свои места. Потрепанная кинокамера «Аймо» с одним объективом, которая попала на фотографию Шиманского, принадлежит Томбергу, с ней он прошел всю войну. Американский кинооператор, судя по всему, тоже был не один — с напарником.

Полуглиссер ПГ–111 на реке Шпрее. Крайний справа Гавриил Суворов, слева от него — Михаил Калинин. 3 мая 1945 г. Фото С.Шиманского.
В этой киносъемочной истории больше всего удивляет то, что и Томберг, и Киселев уделили все свое внимание лишь американцу. Наши моряки у них просто фон, задний план. А ведь все они, все без исключения, настоящие герои штурма Берлина, представленные к награждению «Золотой Звездой»! Именно благодаря им части 5–й ударной армии ворвались в самый центр Берлина, взяли имперскую канцелярию Гитлера и вышли по Унтер–ден–Линден к Бранденбургским воротам! Наши кинооператоры об этом не знали? Тогда это непростительный прокол в работе главного политрука 5–й ударной армии члена военного совета генерал–лейтенанта Федора Бокова, который в Карлхорсте не только жил рядом с Томбергом и Киселевым, но и ежедневно общался с ними.

Фотография, сделанная с кинокадра, снятого капитаном Николаем Киселевым.
В центре кинооператоры: американский и советские капитаны Владимир Томберг и Николай Киселев
(автор статьи ошибается и в кадре нет кинооператора Н. Киселева; — прим. ред.).
 На заднем плане между ними — старший лейтенант Валентин Серегин. 3 мая 1945 г.
На фотографии, сделанной с кинокадра, снятого Николаем Киселевым, по огорченным лицам наших моряков видно, что они прекрасно понимают, что снимают, увы, не их... Главные герои съемки Киселева — Томберг с американцем! На заднем плане хорошо виден третий офицер–моряк, которого мне ранее опознать не удалось. Это старший лейтенант Валентин Серегин. Окончательно убедиться в том, что это именно он, мне помогла исследовательская работа Галины Сергеевны Селькиной, которая многие годы собирает материалы о Каспийском военно–морском училище, в котором учился и Серегин. Среди выпускников 1941 года есть его фото. Теперь нам известны все моряки, которые попали 3 мая 1945 года (а не 2–го, как было на подписи к снимку ранее) в объектив «Лейки» Шиманского.
Кстати, подвиг моряков отряда Калинина «проспали» не только в политотделе 5–й ударной армии, но и в политуправлении Военно–Морского Флота. Лишь 29 апреля в Берлин срочно прибыл инструктор Главпура ВМФ капитан Ниссон Пивень с «главным калибром» — лучшим спецфотокором ВМФ Сергеем Шиманским, которого прикомандировали к 1–й Бобруйской бригаде речных кораблей. Отряд Калинина в Берлине Шиманский нашел не сразу — он базировался на полуострове Штралау, омываемом с одной стороны Шпрее, а с другой — озером Руммельсбургер. К тому времени война для оставшихся в живых моряков 1–го отряда полуглиссеров закончилась. Они приводили себя и свои «крейсера» в порядок: заделывали пробоины в фанерно–деревянной «броне», красили, перебирали двигатели. Словом, время зря не теряли. Вместо погибшего от прямого попадания мины ПГ–107 в состав отряда «включили» немецкий прогулочный катер. Трофей!


3 мая 1945 г. Полуглиссеры пришвартовываются к берегу в центре Берлина.
Поддерживаемый под руки, опираясь на саблю–палаш, на берег с ПГ–111 сходит Михаил Калинин.
Слева от него Валентин Серегин, справа — Гавриил Суворов.
На заднем плане швартуется ПГ–115 Михаила Зеленера. Фото С. Шиманского.
Появлению Шиманского моряки искренне обрадовались. Центральная пресса их своим вниманием не баловала. По просьбе Сергея Гавриловича сделали несколько постановочных снимков: посадка десанта, форсирование Шпрее... 3 мая на трех полуглиссерах решили сходить по реке к самому рейхстагу. Эту историческую экскурсию скрупулезно запечатлела «Лейка» Шиманского. Вместе с Калининым, Суворовым и Серегиным он находился на гордо рассекающем воды Шпрее ПГ–111. К берегу пришвартовались недалеко от Берлинского кафедрального собора, который без малых куполов (их в целях маскировки сняли немцы) очень похож на рейхстаг. Первым на берег шустро десантировался Шиманский. Благодаря этому мы имеем снимок, на котором с борта ПГ–111 сходит поддерживаемый под руки Серегиным и Суворовым, опирающийся на саблю–палаш Калинин. Порывом ветра ему едва не сорвало фуражку, он опустил на подбородок ремешок–тренчик. На берегу моряков радостно, с нескрываемым удивлением приветствовали наши пехотинцы.
На следующем снимке одиннадцать героических парней отряда Калинина маршируют на фоне Берлинского кафедрального собора. Впереди идут Калинин, Суворов и Серегин. Сразу за ними — старший лейтенант медицинской службы Тетерин и главный старшина Денисов. Из оружия — на всех только один автомат ППШ. Мимо парка Лустгартен они идут на Унтер–ден–Линден. Всего чуть больше километра — Парижская площадь, а на ней Бранденбургские ворота! Совсем рядом – рейхстаг.

Моряки–днепровцы маршируют по Берлину на фоне Берлинского кафедрального собора.
Во главе отряда идут лейтенанты Михаил Калинин, Гавриил Суворов и старший лейтенант Валентин Серегин.
 Следом за ними — старший лейтенант медицинской службы Алексей Тетерин и главный старшина Василий Денисов.
3 мая 1945 г. Фото С. Шиманского.
Вернувшись в тот же день на базу в Штралау, моряки подняли стаканы за победу (это тоже сфотографировал Шиманский), не забыв помянуть семерых погибших в бою за Берлин товарищей.
Герой Советского Союза капитан–лейтенант М.Калинин (в центре)
с моряками 4–го Пинского дивизиона катеров–тральщиков. 1947 год.
Их похоронили более чем в 100 километрах от Берлина — на братском кладбище в Кюстрине. Кто мог тогда знать, что прямо напротив Штралау, на другом берегу Шпрее, в Трептов–парке будет сооружен грандиозный мемориал, где в 1946 году перезахоронят более 7.000 советских воинов, павших при взятии столицы Третьего рейха. А в Кюстрине (тогда это уже будет польский Костшин) моряки, посмертно удостоенные звания Героя Советского Союза, увы, не нашли упокоения. Во всех справочниках они и поныне числятся захороненными в этом городе. На самом деле 16 июня 1953 года их прах был потревожен. Моряков–героев эксгумировали и перевезли на кладбище в город Гожув–Велькопольский. Не знаю, имеют ли они отдельные, именные могилы, но согласно официальному списку перезахороненных там допущены грубейшие ошибки. То, что даты гибели и воинские звания указаны неверно, — это полбеды. Самое прискорбное — путаница в фамилиях. Погиб Черинов, а записан Черников (он, слава богу, остался жив!), вместо Дудникова — Дудник, Самофалова — Самохвалов, Сотникова — Сетников, Филиппова — Филипов. Кто наконец–то проявит уважение к Героям и исправит ошибки?

Лейтенант М.Калинин на борту ПГ–111 на Шпрее. 3 мая 1945 г.
Фото С. Шиманского.
По–разному сложилась послевоенная жизнь героев фотоснимка Шиманского.
Герой Советского Союза Михаил Калинин к весне 1947 года уже имел звание капитан–лейтенанта, служил в 4–м Пинском дивизионе катеров–тральщиков 2–й Лунинецкой бригады речных кораблей. Уволился в запас в 1959 году капитаном 2–го ранга, жил в Черкассах, умер в 1973 году.
Больших высот в службе достиг его внештатный замполит Гавриил Суворов. За проявленный на Шпрее героизм награжден орденом Ленина (представлялся к званию Героя Советского Союза), был удостоен чести принять участие в Параде Победы. Успешно окончил военно–политическую академию, служил начальником политотдела бригады подводных лодок в Балаклаве (Черноморский флот) и дивизии подводных лодок в Велючинске (Тихоокеанский флот). Нес боевую службу на подводных лодках, ходил в дальние походы, стал капитаном 1–го ранга. Жил в Севастополе, умер в 1986 году.
Мало что мне известно о награжденном орденом Красного Знамени («Золотую Звезду» Героя ему так и не дали) Валентине Серегине. В 1946 году в звании капитан–лейтенанта он служил флагманским штурманом 2–й Лунинецкой Краснознаменной бригады речных кораблей.
Еще меньше удалось узнать о старшине 1–й статьи Михаиле Зеленере, удостоенном ордена Красного Знамени (представление на Героя Советского Союза реализовано не было). Михаил Львович жил в Москве, имел дочь. Умер в 1977 году, похоронен на Малаховском кладбище.
И совсем нет никаких сведений о послевоенной судьбе главного старшины Василия Ивановича Денисова, награжденного орденом Красного Знамени и тоже представлявшегося, но не получившего «Золотую Звезду» Героя. На этом я и закончу историю, навеянную всего лишь одной фотографией с той, увы, и до сего дня хранящей свои тайны Великой Отечественной.
_________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Владимир Эрнестович Томберг
 Заслуженный деятель искусств Эстонской ССР (1949). Трижды лауреат Государственной премии СССР (1945, 1947, 1951) и Государственной премии Эстонской ССР (1948). Кавалер ордена Отечественной войны второй степени. Почётный кинематографист России (1995).
В 1937 году закончил операторский факультет Государственного института кинематографии (ГИК). Работал на киностудии «Межрабпомфильм», Хабаровской и Горьковской студиях кинохроники. В июне 1943 года был направлен кинооператором на фронт. Снимал боевые действия на Мурманском направлении Карельского фронта. С июня 1944 года до окончания войны в качестве военного кинооператора был прикомандирован к Первому Белорусскому фронту.
В июне 1943 года был направлен кинооператором на фронт. Снимал боевые действия на Мурманском направлении Карельского фронта. С июня 1944 года до окончания войны в качестве военного кинооператора был прикомандирован к Первому Белорусскому фронту. Заснятый В.Томбергом киноматериал вошёл в фильмы: «Бобруйский котёл», «Освобождение Советской Белоруссии», «Хелм - Люблин», «На подступах к Варшаве», «От Вислы до Одера», «Померания», «Знамя Победы над Берлином водружено», «Берлин». За киносъёмки, вошедшие в фильм «Берлин», удостоен Государственной премии СССР первой степени. За фронтовые киносъёмки удостоен ордена Отечественной войны второй степени, медалями «За взятие Берлина» и «За победу над Германией».
С августа 1945 года – режиссёр-оператор «Таллинфильма». С 1948 года – заместитель министра кинематографии Эстонской ССР. 
В 1952-1989 годах – режиссёр Центральной студии научно-популярных фильмов («Центрнаучфильм»). Создал более 60-ти кинокартин.
Книга В. Э. Томберга «В тылу и на фронте. Воспоминания фронтового кинооператора» (М., Эйзенштейн-центр, 2003) удостоена премии Гильдии киноведов и кинокритиков России в области киноведения и кинокритики «Слон» за 2004 год в номинации «Мемуарно-биографическая литература о кино».
2. Николай Порфирьевич Киселев (16 (29) ноября 1912, Тула  — 04 декабря 1987, Куйбышев (ныне — Самара)). Награжден орденами "Красной Звезды" (1945) и Отечественной войны II степени (1985), а также медалями.
В 1937 году окончил окончил операторский ф-т ГТК, после чего был направлен в Куйбышевскую студию кинохроники. В период с 1941-1943 годы Николай Киселев снимал трудовые подвиги в Поволжье, он запечатлел парад 7 ноября 1941 года на площади Куйбышева. В 1943-м ушел на фронт. В составе 5-ой ударной армии побывал в Белоруссии, Польше, Правобережной Германии – снимал форсировании реки Одер, штурм Берлина, взятии Рейхстага и рейхканцелярии. Фильмы «Освобождение Советской Белоруссии», «От Вислы до Одера», «Освобождение Варшавы». После победы Киселев еще год проработал в освобожденной Германии, а затем вернулся в Куйбышев. Киселев был специальным корреспондентом строительства Жигулевской ГЭС. За фильм «Куйбышевский гидроузел» он награжден дипломом международного кинофестиваля документальных фильмов в ГДР. Киселев не расставался с кинокамерой до последних дней. Преподавал в клубе кинолюбителя, работал в киноцентре Куйбышевского политехнического института и воспитал целое поколение молодых операторов Куйбышевской кинохроники.