Источник: www.unikino.ru/газета-ск-новости / № 9 (443) 24 сентября 2024 г.
С главой киноконцерна «Мосфильм» Кареном Шахназаровым беседовала Ирина Измайлова.
2024 год проходит под знаком столетия легендарной киностудии «Мосфильм», символа национальной индустрии. Главное, с чем студия вошла в вековой юбилей – ее модернизация и техническая оснащенность. Сегодня «Мосфильм» − один из крупнейших кинокомплексов в мире с огромными павильонами, современным оборудованием, фондами костюмов и реквизита, киноконцертным залом, не имеющим аналогов в стране, с инновационным комплексным аудиорешением. О достигнутом рассказывает идейный вдохновитель свершений, под руководством которого состоялась масштабная реконструкция студии, появились новые уникальные объекты студии, − генеральный директор киноконцерна «Мосфильм», неоднократный лауреат Государственной премии РФ, народный артист РФ, режиссер Карен Шахназаров.
− Что является официальной датой рождения «Мосфильма»?
− 30 января 1924 года, дата выхода немого фильма «На крыльях ввысь» реж. Бориса Михина. Лента не сохранилась, но считается первым фильмом студии, и в этом есть, конечно же, элемент условности. Студия тогда еще располагалась на Житной улице, а строительство нового киногорода на Воробьевых горах началось лишь в 1927 году. Пока шло строительство, кино из немого стало звуковым. Первая фабрика Госкино, на которой снимали фильм, получила современное название «Мосфильм» после многочисленных переименований только в 1936 году.
− Вы возглавили «Мосфильм» в 1998 году. Что было самым сложным в тот период, ведь вам досталась студия в непростой для страны момент?
— Это было большое приключение, честно говоря…
Меня избрали генеральным директором после того, как подал в отставку Владимир Николаевич Досталь несмотря на то, что его уговаривали остаться… Прошли выборы, и правление «Мосфильма», состоявшее из выдающихся мастеров − Георгия Данелии, Владимира Меньшова, Юрия Колосова, Владимира Наумова, Вадима Абдрашитова, Сергея Соловьева, Станислава Говорухина, – избрало меня.
Я был в курсе происходящего на студии, но только став директором, осознал, насколько разрушено хозяйство «Мосфильма» – крыши текут, канализация запущена, электропроводку надо менять… В то время невозможно было получить адекватную кинопроизводственную услугу − по технологиям студия отставала от мирового уровня на пару десятилетий… Глядя на все это, часто вспоминал свой разговор с Оливером Стоуном в начале девяностых, когда мы оказались в жюри Шанхайского кинофестиваля. В конкурсе была российская картина, вполне достойная по художественным качествам, но с точки зрения технологий (что важно для кино) в ней все было плохо – звук, картинка... После просмотра Оливер, с которым о многом говорили, подошел ко мне и произнес с сарказмом:
«Это и есть ваше российское кино?»
Мне было обидно…
Поскольку я сам в то время уже работал на крупнейших студиях Италии, Великобритании, США и других стран, поставил амбициозную задачу − создать студию, скажем так, лучшую в мире!.. И сегодня могу сказать: нам это удалось!
«Мосфильм» как производственно-технический комплекс оснащен по самым современным стандартам. Появились новые здания: Дом костюма и реквизита, крупнейшие 16-й и 17-й киносъемочные павильоны, Центр кино. Можно сказать, мы не просто его реконструировали, а в какой-то степени построили заново.
Сегодня «Мосфильм» не уступает ни одной студии в мире, а в большинстве аспектах и превосходит многие. Например, ни у кого нет такой музыкальной студии, как у нас. В ней может разместиться большой симфонической оркестр. Здесь колоссальный пульт, предоставляющий уникальные возможности. Можно записывать и музыку для кино, и отдельные музыкальные произведения.
Но главное, надо понимать: «Мосфильм» ничего не получает от государства. Мы полностью существуем на средства, которые зарабатываем сами. Многие этого до сих пор не знают.
− На чем зарабатывает «Мосфильм»?
− Мы сохранили свой фильмофонд. По закону, картины, которые произведены в Советском Союзе, принадлежат «Мосфильму». «Ленфильм», Киностудия им. М. Горького свои продали. Мы этого не сделали, хотя, прямо скажу, мне предлагали продать не раз… Это был главный наш, если хотите, инвестиционный капитал, потому что государство не давало ни копейки.
Придя на студию, я заключил контракт с Первым каналом на право пользования библиотекой фильмов кинокомпании. Деньги пошли на зарплату сотрудникам и осветительную технику. Нам удалось и дальше вкладываться в приобретение оборудования, ремонт помещений и модернизацию. Система заработала. Мы сегодня рентабельны и постоянно в прибыли, причем налоги платим.
Но надо заметить, техника быстро устаревает, и мы за прошедшие годы в некотором роде уже по второму разу переоборудовали студию.
С 2020 года у нас есть совместный с ВГТРК канал «Мосфильм. Золотая коллекция», а недавно открылся многофункциональный комплекс «Центр кино» − большой кинотеатр для проведения кинофестивалей, кинопремьер, концертов, конференций и других культурных мероприятий. Ежедневно в нем демонстрируем ленты из коллекции «Мосфильма», современные отечественные и зарубежные картины. Самый посещаемый из четырех кинозалов Центра кино – тот, в котором идут отреставрированные картины студии. Их мы восстанавливаем, напомню, без привлечения государственного или спонсорского финансирования.
− Большая ли аудитория YouTube-канала «Мосфильма»?
− Канал был запущен в 2011 году, и «Мосфильм» стал первой российской киностудией, открывшей его на всемирно известном видеохостинге. Сегодня уже два канала – российский и международный для зрителей Европы, Азии, Северной и Латинской Америки, поэтому одним из приоритетных направлений работы является субтитрование мосфильмовских картин на разных языках. В общей сложности у нас около 7 млн подписчиков. Понимаю: нельзя сказать, что YouTube и Google − дружественные нам компании, но считаю, что трансляция мосфильмовских лент через видеохостинг – проявление «мягкой силы», инструмент расширения внешнеполитического влияния Российской Федерации.
Представьте: отреставрировали фильм «Коммунист», выложили его на YouTube с субтитрами для иностранной аудитории. Только за шесть дней 46 тыс. зарубежных зрителей, а в России посмотрело 200 тыс. человек!
Если взять недавние данные (за 28 дней у нас в России), – 45 млн просмотров!
Ни один канал крупнейших студий не имеет такой аудитории за рубежом, как наш. Мы опережаем и «XX Век Фокс», и Walt Disney, и Miramax.
− «Мосфильм» не только сохраняет кинонаследие, но и кует молодые кинокадры. На студии действуют бесплатные курсы по подготовке и повышению квалификации специалистов. Многие ли из выпускников остались в профессии?
− Курсы готовят прежде всего специалистов второго состава – редакторов фильма, декораторов, инженеров кинопроизводства, ассистентов режиссеров и операторов, вторых режиссеров и т. д. Они очень востребованы.
После наших курсов 80% выпускников остается в кино. Я сам работаю со многими из тех, кто закончил курсы. Мы сознательно делаем их бесплатными, чтобы в профессию пришли ребята, которые не могут заплатить за обучение, но хотят работать в кино. И конечно же, стараемся дать хорошее образование – у нас читают лекции и дают мастерклассы очень известные кинематографисты, за что я им очень благодарен.
− Во ВГИКе вы выпустили два курса. Кто среди ваших учеников?
– Среди учеников − Пётр Буслов, Сергей Попов, Виталий Суслин, многие другие. Педагогика – особый талант, а у меня этого таланта нет… Моим мастером во ВГИКе был Игорь Таланкин − хороший режиссер, отличный педагог.
− Какой совет вы дали бы молодым кинематографистам? Что нужно сделать сегодня, чтобы состояться в профессии?
− Когда я учился во ВГИКе, мои родители пошли на Московский международный кинофестиваль, а в программе была картина знаменитого кинорежиссера Стэнли Крамера. После фильма они увидели его в фойе, набрались смелости, подошли, и папа, который говорил по-английски, сказал, что его сын учится на режиссера, и попросил дать молодому студенту совет. Крамер взял бумажку и написал «patience», что по-английски значит «терпение».
Мне тогда этот совет показался слишком простым, а сейчас я думаю, что режиссер был прав. Кино – довольно сложный путь. Если хочешь пробиться, нужны терпение и упорство.
Самое любопытное, что с фильмом «Мы из джаза» я попал крупнейший кинофестиваль в Монреале. Картина хорошо прошла, и после показа на пресс-конференции было много журналистов. Я обратил внимание на человека в дальнем ряду и поинтересовался у ведущего пресс-конференции, кто это. Тот ответил:
«Это же Стэнли Крамер! Ты представляешь, какая честь! Он пришел на твою пресс-конференцию!»
Я вспомнил о записке, хотел подойти к нему, но не успел − режиссер уже ушел… На следующий день мне показали газету New York Times с интервью Стэнли Крамера. Он, делясь впечатлениями от монреальского фестиваля в числе прочего сказал:
«Я посмотрел фильм советского режиссера «Мы из джаза» и был у него на пресс-конференции. Картина мне понравилась, а режиссер был похож на британского банкира».
Это был мой первый фестиваль, и я надел костюм. Видимо, выглядел очень официально… С тех пор перестал носить галстуки.
− Почему стали режиссером?
− Все мы придумываем легенды, почему пришли в кино. Понятно: когда мы поступали во ВГИК, хотели перевернуть мир… Но, думаю, как и всех молодых людей, кино привлекало меня праздничной стороной – фестивали, шампанское, красивые женщины… И она, сторона эта, действительно в профессии есть. Но, когда начинаешь работать по-настоящему (и если тебе удается работать, что большая редкость…), понимаешь: кино – довольно жесткий мир, и праздничности в нем не так много. Но она есть, все равно есть!..
− Ваш фильм «Хитровка. Знак четырех» стал триумфатором «Золотого орла». Успешно показан в кинотеатрах, по телевидению; собирает огромное число просмотров в сети. Чем вас привлек сюжет?
− Мне хотелось сделать жанровую зрительскую картину без философии, с погонями, с детективными поворотами сюжета − такую, что могут и дети смотреть, и взрослые. Давно не делал такого кино, а оно у меня чисто жанровое и требует определенных режиссерских подходов. Надо уметь снимать погони, драки. В советском кинематографе таких фильмов было много. Мне как режиссеру интересно было снять развлекательную картину, предназначенную для отдыха и не требующую от зрителя значительных интеллектуальных усилий.
Получился такой фильм-шутка, фантазия на тему. Константин Станиславский, Владимир Немирович-Данченко, Владимир Гиляровский, и даже Антон Чехов, но не в качестве каких-то застывших бронзовых фигур, а живых людей, с эмоциями.
− Правда ли, что Союз кинематографистов сыграл важную роль в вашей жизни?
− Моя общественная карьера началась, считаю, на V съезде кинематографистов, который проходил тогда в Большом Кремлевском дворце. Я был делегатом съезда, на котором с первого дня заговорили о наболевших проблемах. Ко мне подошла Валентина Абрамовна Корнешова − замечательный, очень творческий сотрудник Союза, она вела секцию молодых режиссеров − и неожиданно предложила выступить. Я был в курсе, что назначены выступающие (такие вопросы предварительно согласовывались), но они отказывались произносить речи. Я согласился помочь Валентине Абрамовне. Съезд был первый перестроечный, на котором действительно говорили открыто, откровенно, без ссылок на ЦК КПСС. Видимо, выступил я довольно ярко, в русле времени, сорвал аплодисменты… После этого меня ввели в Секретариат Союза кинематографистов, и я стал самым молодым секретарем. Когда на секретариате стали формировать список руководителей кинообъединений «Мосфильма», мне посоветовали подать заявку на создание студии молодых. Так я стал руководителем объединения «Старт», которое потом стало «Курьером», вошел в правление «Мосфильма». В 1998 году меня выбрали на должность генерального директора студии.
Я потом подумал: если бы я в то время не выступил, испугался… Молодым надо уметь угадать момент.
Надо быть смелым, а порой безрассудным!..
− Какими видите перспективы «Мосфильма»?
– В принципе, мы построили новую студию, и это база. Времена могут меняться, но, если есть место, где можно снимать, делать кино, кинематограф будет. Для страны очень важно иметь студию такого масштаба. Конечно, невозможно отделить «Мосфильм» от общей ситуации в кино. Мне кажется, российская киноиндустрия не отвечает потребностям сегодняшнего дня и нуждается в серьезной реформе.
У нас не сформулирована (хотя вроде бы формируется) необходимая идеология, доктрина. Хочешь, не хочешь, кино как часть искусства возникает от внутренней необходимости, когда есть, что сказать и продвигать.
Будут идеи – будет и новое кино, а «Мосфильм» − производственная база, где можно его создавать. Потому что какие бы художественные замыслы у тебя ни были, ты их не реализуешь, если такой базы нет.