КАК СНИМАЛАСЬ «ЛИНИЯ МАННЕРГЕЙМА»

Журнал «Огонек» № 17-18 (704-705) 20-30 июня 1940 года (с. 14-15). Фото: Владимир Ешурин и фотограф Израиль Озерский[1] на фронте. 1940 г. Автор фото: кинооператор Соломон Коган (предположительно).

Из записной книжки кинооператора

«Линия Маннергейма»[2] — документальный фильм. Снимался он прямо на фронте. Операторы Союзкинохроники вместе с бойцами перешли границу; операторы были на военных кораблях и засняли высадку десанта; операторы летали на боевых самолетах над войсками противника и снимали врага сверху; под пулеметным огнем противника операторы подползали с саперами к ДОТ'ам и снимали, как эти ДОТ'ы взлетают на воздух.

Почти два часа идет картина, на экране каждую секунду появляется что-то новое, событие следует за событием, и ничто не повторяется.

Одного только не увидит зритель на протяжении всей картины: это операторов, которые се снимали.

Предлагаю вниманию читателей «Огонька» несколько записей из моего фронтового блокнота.

Полуторатонка Союзкинохроники приведена в боевую готовность.

За рулем сидит шофер, комсомолец Макаренко, готовый в любую минуту тронуться вместе с войсками. Но когда наши войска пошли в наступление, мне сразу стало ясно, что если я поеду

на своей машине, то снимать мне придется только следы войск, а не сражения. Взял я пятьсот метров пленки, договорился с Макаренко, что он меня будет догонять, а сам, обгоняя двигавшиеся к фронту части, побежал краем дороги туда, где я был больше всего нужен.

Проволочные заграждения белофиннов прорваны. Первый противник, которого встретила Красная Армия, — это лес и мины.

Не принимая боя, белофинны прячутся в густых лесах и оттуда по-бандитски охотятся за  нашими бойцами. Красноармейцы натыкаются на разбросанные по дорогам, тщательно замаскированные мины. Взорвавшаяся мина ранила шедшего впереди меня красноармейца. Зажимая рукой рану, умирающий боец говорил:

— Как обидно умирать без боя, умирать от мины... Если бы уж умирать, так в открытом бою...

***

…Сегодня я впервые снимал большой бой. Вместе с комиссаром дивизии и комбригом Вещевым мы ехали на передовые позиции.

У местечка Помпола, на перекрестке двух дорог, над нами засвистели пули. Комбриг крикнул:

— Выбрасывайтесь из машины!..

Лежу в снегу. Комбриг быстро освоился с обстановкой. Приказав комиссару ползти вправо и поднимать в атаку бойцов, сам, пригибаясь, побежал влево. Я снял его удаляющуюся фигуру…

Комиссар короткими бросками бежит к цепи. Видя боевого комиссара, бойцы поднимаются и идут на сближение с врагом. Я торопливо снимаю перебегающих бойцов. Мелькают стальные каски, лезвия штыков. По сторонам шлепаются пули и, шипя, зарываются в снег.

— Ешурин, иди назад! — говорит комиссар. — Не твое дело — лезть в самое пекло.

Но что значит «иди назад»? Здесь фронт всюду. Следую за комиссаром. Тщательно вглядываюсь в даль в надежде обнаружить противника и заснять его.

Враг хитер. Он как будто сросся с землей. Неожиданно около двух сосен, словно из-под земли, выросли два белофинна. Появление их было так неожиданно, что я растерялся. Поздно  заметил их и комиссар. Казалось, что вот сейчас белофинны пустят в нас очередь из ручных пулемётов.

И пустили бы, если бы из-под земли так же неожиданно не появился красноармеец в белом халате. Ловко бросив гранату, смельчак исчез. Красноармеец спас нас от верной гибели. А мы так и не узнали фамилии смелого, находчивого бойца.

В этом бою мы взяли в плен двух офицеров. Нужно было срочно доставить их в штаб. Я как раз собирался туда ехать, чтобы перезарядить пленку, и сказал командованию, что могу захватить пленных. Наш караван из восьми грузовиков тронулся по снежной дороге.

Едем наощупь. Фары у машин не горят. Вокруг глубокая тишина. Вдруг офицеры начали кричать: видимо, надеялись, что их услышат свои. Предлагаем им замолчать — не слушаются.

Пришлось пригрозить им оружием — только тогда они замолчали.

Снимать выстрелы нашей тяжелой артиллерии очень трудно.

Она так грохочет, что земля сотрясается, а огромные сосны качаются как стебли камыша. Еще труднее снимать стремительно мчащиеся под огнем противника танки.

…Вчера я видел, как бойцы 123-й ордена Ленина дивизии прорывали «линию Маннергейма».

После артиллерийской подготовки в бой пошли танки. К каждому танку сзади был приделан стальной щит. На этот щит ложились пять-шесть саперов в белых халатах. В руках у них взрывчатые вещества. Однажды мне удалось вместе с бойцами пробраться к ДОТ'ам. Я заснял, как наши бесстрашные саперы, соскользнув со щита и плотно прижимаясь к снегу, волочили за собой ящики се взрывчатыми веществами. Они подобрались к ДОТ'у и благополучно вернулись назад. Потом раздался такой взрыв, словно на том месте, где они оставили мины, произошло извержение вулкана.

***

Вхожу в захваченный нашими бойцами ДОТ. Просторное помещение.

Вдоль стен стоят койки, есть водопровод, электричество.

Видно, что белофинны не собирались отсюда так скоро уходить. В углу стоит пианино, валяются бутылки из-под вина.

Здесь жили офицеры. В щель для пулемета проникает полоска света. Один боец просунул в эту щель лыжу. Только кончик ее выглянул с той стороны. Вот какова толщина стены ДОТ'а.

Разгромив «линию Маннергейма », бойцы рвутся дальше. Раздаются возгласы:

— На Выборг! Добить врага! На пути вторая линия укреплений.

Дороги завалены сотнями деревьев. Но саперы по-прежнему прекрасно работают. Они идут впереди расчищают дорогу. На лесном аэродроме механики  подвешивают к самолетам бомбы.

Бегут к своим «Ястребкам» летчики-истребители. Увязая по пояс в снегу, упорно идет вперед пехота. Каждый боец в белом халате.

Врага не видно, только снаряды, разрывающиеся на снегу, да суровые лица бойцов говорят зрителю о том, что это передовая линия фронта и противник находится в нескольких сотнях метров. Я подполз к валуну, поднял осторожно голову, только хотел нажать кнопку аппарата, как над головой просвистела пуля.

Лег. Осмотрелся. Опять чуточку поднялся, опять свист.

Отполз от валуна, нашел новое место. Здесь как будто не так опасно. Осмелев, встаю на колени и снимаю подожженный белофиннами Выборг.

Возвращаясь с фронта, мы бережно везли драгоценную пленку, на которой нам выпала честь запечатлеть бессмертные подвиги доблестной Красной Армии …

Бойцы жали нам руки, желали счастливого пути.

Сейчас «Линия Маннергейма» идет на сотнях экранов Союза.

Работа операторов, снимавших ее, получила высокую оценку.

Радостно сознавать, что плод твоих трудов заставляет взволнованно биться сердца миллионов советских патриотов.

___________________________

1. Озерский Израиль Абрамович (1904 — 1971) — советский фотограф. Трудовой путь начал рабочим-сварщиком. Позже освоил фотографию и в тридцатые годы начал сотрудничать в агентстве Союзфото. В РККА с 1926 года. Находился в частях действующей армии с начала войны с Финляндией. Во время Великой Отечественной войны был специальным военным корреспондентом ТАСС. Снимал на Северо-Кавказском, Крымском, Северо-Западном, 2 Украинском фронтах. Его снимок «Солдатский труд» вошел в классику советского военного фоторепортажа. После войны работал фотокорреспондентом на ВДНХ, в агентстве печати «Новости». Награжден орденами Красной Звезды (1942), Отечественной войны II степени (1943) и медалями.
2. «Линия Маннергейма» — пропагандистский фильм о боевых действиях Красной Армии и Краснознаменного Балтийского флота во время войны между СССР и Финляндией в период с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года.