Борис КОРАК
организатор кинопроизводства, редакторКраткая биография
Материалы, связанные с жизнью и профессиональной деятельностью Б. Я. Корака, предоставлены иcториком, к.и.н., доцентом кафедры теории и истории государства и права Академии труда и социальных отношений О. И. Капчинским.
Корак Борис Яковлевич (1892, м. Ясинево, Подольской губернии, Российской империи — не ранее 1969 года) — организатор кинопроизводства, коммерческий директор АО «Пролеткино», торговый агент Наркомвнешторга СССР, редактор, издатель. Член РСДРП(б) с мая 1917 года.
Родился в 1892 году в семье землевладельца.
С 1905 по 1918 год работал переплетчиком. Окончил одноклассную школу, 3-годичное училище и первый курс факультета общественных наук МГУ. Владел русским, французским и еврейским (идиш) языками.
В 1917 — 1918 годах — член правления Союза печатником в Одессе.
В 1918 году — председатель парткома Уездного продовольственного комитета Феодосии, позднее — секретарь Балтского уездного комитета КП(б)У Одесской губернии, с 1920 года — секретарь парткома Уездного продовольственного комитета в Сквире, член президиума СНХ Каменец-Подольского уезда.
Участник Гражданской войны: служил рядовым 367 стрелкового полка, начальником АХО, секретарем редакции политотдела 41 стрелковой дивизии, начальником редакции издательского отдела Политуправления Киевского военного округа.
С июня 1923 года — директор-распорядитель хозпредприятий и кино-бюро ПУРа РККА.
С июля 1924 года по июнь 1925 года — член правления — коммерческий директор АО «Пролеткино». В «Пролеткино» был делегирован руководителем Культотдела ВЦСПС Ф. Сенюшкиным, 11 июля 1924 года ЦК РКП(б) оформил командировку Б. Я. Корака в «Пролеткино». После ухода из «Пролеткино» был откомандирован в НКВТ и назначен в Северную Персию (Мешхед) торговым агентом.
В 1926 году вернулся в СССР и свыше 2-х лет работал начальником экспортно-импортного отдела Уполномоченного НКВТ в Средней Азии.
В 1928 году — заместитель председателя окружного исполкома в Ташауз (Туркмения).
В 1929 году назначен торговым агентом СССР в Мазар-и-Шарифе, где работал до 15 декабря 1931 года.
С января 1932 года — в Москве. В 1935 — 1938 годах — уполномоченный Наркомвнешторга СССР в Иране. Непосредственно перед арестом работал заведующим торговым отделом Медгиза Наркомздрава СССР.
Арестован 12 октября 1939 года, осуждён по статьям 58-7 и 58-11 УК РСФСР. Наказание отбывал в Минлаге (ст. Инта, Печорской ж. д., 5-й ОЛП/отдельный лагерный пункт).
Дата и место смерти неизвестны (позднее 1969 года).
СЕМЬЯ
Данных нет.
__________________________________
Источник: ЦГАМ (— Ф. 2237. — Оп. — 1.— Д. 586. — Л. 208-212); (— Ф. 2185. — Оп. 1. — Д. 568. — Л. 18); РГАСПИ (— Ф. 17, — Оп. 171, — Д. 421, — Л. 225).
Цитаты
[...]В ночь с пятого на шестое марта 1953 года весь лагерь мгновенно проснулся от того, что истошно завыли собаки — псарня была по соседству с лагерем. Никто не мог понять, почему матерые овчарки вдруг всполошились. Утром идти на работу, но не уснуть: от этого истошного, рвущего душу воя некуда было укрыться. Произошло еще одно непонятное событие: вертухаи стали спешно запирать бараки на замки. Потом в зону впустили псов. Боже упаси оказаться в это время вне барака — овчарки были натренированы кидаться на каждого движущегося зека, причем псов натаскали хватать людей за половые органы...
Мишкевич Г. И., Источник
Тут все поняли, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Судили-рядили и так и этак, бараки гудели. Наконец, по баракам пошли офицеры и сержанты лагерной охраны. Они приоткрывали дверь барака и с порога объявляли:
— Сегодня развода на работы не будет! — и запирали дверь.
Посмотрел на градусник: на дворе минус двадцать два. Обычно при минус сорок на наружные работы не выводили, стало быть, мороз ни при чем. На взволнованные вопросы никакого ответа не давалось. Начались кривотолки. Кто утверждал, что объявлена война, кто говорил о пожаре в промышленной зоне... Борис Яковлевич Корак оказался мудрее всех:
— Не иначе как кто-то из больших начальников отдал богу душу...
Ведь мы ничего не знали о болезни Сталина: были приняты строжайшие меры изоляции от внешнего мира. В лагере не было ни газет, ни радио.
А собаки выли, надрывая душу и еще больше усиливая волнение тысяч людей, запертых в бараках.
От чего же выли овчарки? Смешно было бы полагать, что псы в Инте почуяли то, что произошло в Москве. Конечно, для зоопсихолога этот вой мог бы представить научный интерес. Однако, объяснение следует искать в ином, более вероятном предположении: псам передалось сильнейшее волнение и возбуждение лагерной администрации. Она-то была до основания потрясена, вмиг выбита из устоявшейся десятилетиями привычной, хорошо наезженной колеи! Что же теперь будет? Сохранится ли прежняя жизнь?
Несомненно, собакам передалось испуганно-тревожное состояние тех двуногих, которым они подчинялись. К вечеру шестого марта мы увидели из окон барака на доме, где жил начальник лагеря майор Михайлов, траурный флаг, полоскавшийся на сильном ветру, и поняли, что действительно кто-то из вождей скончался. Но кто — это оставалось тайной. Собаки перестали выть. Еду приносили в бараки из кухни — никого по-прежнему не выпускали.
После вечерней переклички заключенные обступили старшего лейтенанта Соколова, прося рассказать, что же случилось? Он потребовал полной тишины и произнес то, что было разрешено сообщить высшим начальством:
— Скончался Иосиф Виссарионович Сталин. — И ушел из барака, предоставив нам возможность оценить его сообщение.
Что тут началось! Словами передать реакцию зеков немыслимо. Люди обнимали друг друга и навзрыд плакали от счастья. Борис Яковлевич Корак сказал:
— Если бы это произошло десять лет назад, была бы уже десятая годовщина. Теперь, зеки, ждите больших перемен в своей судьбе, ибо главного палача не стало!..
Какой радостью и надеждой светились глаза зеков! Особенно радовались ленинградцы — их было довольно много в лагере: Михаил Ильич Костринский — бывший начальник отдела внешних сношений наркомата Военно-морского флота СССР, Иван Михайлович Сайкин — бывший секретарь Ленинградского губкома комсомола, Иван Абрамович Маханов — бывший главный конструктор одного из ленинградских заводов, врач-хирург Георгий Леонардович Крупович, Николай Иванович Ордынский — бывший начальник отдела штаба Балтфлота и многие другие.[...]