Апрель 1986 года. Украина
26 апреля на Чернобыльской атомной электростанции произошла авария, ставшая самой крупной за историю атомной энергетики.
Хронологическое описание событий произошедших на Чернобыльской АЭС.
Описание мер, принятых для устранения последствий аварии.
Владимир Синельников: "В ту памятную ночь 26 апреля 1986 года я с женой и маленьким сыном ехал на поезде по Украине из Москвы в Одессу. Повод для поездки был самый кинематографический: в первое плавание уходил корабль «Роман Кармен». Союз кинематографистов и журнал «Искусство кино» командировали меня написать об этом событии. О Чернобыле я прочитал успокоительную заметку в газете и не придал ей значения...
И только вернувшись в Москву, я начал осознавать, что произошло, и даже собрался ехать в Чернобыль, чтобы написать сценарий. Но Госкино не разрешало этого никому, не разрешило и мне. Тогда я написал статью в «Правду», назвав ее «Бумеранг», о стремлении скрыть правду о случившемся...
Статью заметили — «Правда» тогда еще оставалась «Правдой», практически директивным органом. Но даже после этого только вмешательство секретаря ЦК КПСС А. Н. Яковлева помогло нашей съемочной группе отправиться в Чернобыль. Режиссером был назначен украинец Ролан Сергиенко, работавший на ЦСДФ, у которого и квартира, и семья были в Киеве.
И вот мы в аэропорту Борисполь. Грузимся в «рафик» и едем в Киев. Погода идеальная, на шоссе ни одной машины, и город пустой — такое ощущение вызывает прежде всего отсутствие детей. Теперь уже все всем стало понятно. Но при этом распространялось огромное количество слухов, например, что нельзя жечь прошлогодние листья на улице, которые радиоактивны..."
Роллан Сергиенко: "29 числа мы с Леной пошли в Покровский собор и там на меня пристально и серьезно смотрел мой покровитель Роман Сладкопевец. Его именем меня крестили в 1974 году. На душе было очень тревожно. И, когда после службы мы возвращались домой, я невольно прислушивался, с какой стороны дует ветер. Ветер был как раз ОТТУДА, с северо-востока. На следующий день я выходил на балкон и снова прислушивался. Ветер продолжал дуть с северо-востока.
1-го мая, все же приехали дети, не послушали нашего предостережения, и мы пошли проведать нашу маму, их бабушку. Шли пешком, т.к. троллейбусы не ходили. Мы влились в колонну демонстрантов студии им. Довженко и прошли по Хрещатику, потом зашли к маме.
На следующий день мне надо было возвращаться в Москву продолжать работу над фильмом «Майское утро», хотя уже пришло понимание того, что эту работу придется отложить. Сначала сниму Чернобыль, а потом закончу «Майское утро"..."
В Киеве Хаммер дал мне замечательное интервью, которое потом вошло в фильм. Пришла пора монтировать картину. Тут мы узнали, что в эти же сроки по тому же графику работали и наши украинские коллеги. Нам хотелось постараться выйти первыми. Режиссер Сергиенко не считал это принципиально важным. Но жизнь распорядилась сама. Когда наша картина уже была готова, выяснилось, что перед обычной приемкой в Госкино и прокатом ее надо было показать межведомственной комиссии, в которую входили представители тридцати трех министерств и ведомств. Ни один фильм, ни одну заметку в газете, связанные с Чернобылем, цензура не пропускала без визы этой комиссии. Наш фильм назывался «Колокол Чернобыля». Само это название уже соответственным образом настроило комиссию. Ее поправки напоминали пулеметные очереди. Ясно было, что картину ждали героическую, а не драматическую."