Ким Николай Алексеевич (1907, Славянка, Приморская область, Российская империя[1] — не ранее 1950, Москва) — организатор кинопроизводства. Член ВКП(б).
Из воспоминанй Малика Каюмов известно, что Николай Ким был организатором и руководителем студии кинохроники в Ташкенте[2].
Во время Великой Отечественной войны, с 01 октября 1944 года, зам. директора Центральной студии документальных фильмов[3].
Совещание начальников фронтовых киногрупп. Москва, 1944 гг. На фото в 1-я ряду (сидят слева направо): Георгий Терезников, Соломон Гробер, Николай Ким, Василий Каштелян; 2-й ряд (слева направо): Роман Кацман, Федор Васильченко, Иосиф Хмельницкий, председатель комитета по делам кинематографии при СНК СССР Иван Большаков, Марк Трояновский, Владимир Ешурин, Роман Кармен; 3-й ряд (слева направо): Александр Кузнецов, Илья Копалин, Зусман Рогозовский, Михаил Юров, Сергей Уралов, Федор Филь, Сергей Евтеевич Гусев, Николай Левченко, Борис Тимофеев-Рясовский. Фото из архива В. В. Петухова (внука И. В. Хмельницкого).
После окончания войны работал начальником производства на киностудии «Мосфильм».
Похоронен рядом с могилой матери в Верхнечирчикском районе Ташкентской области на кладбище бывшего колхоза «Политотдел» (ныне фермерское хозяйство «Дустлик»).
[...]Сначала и документальное, и игровое кино были вместе, на одной студии.
Малик Каюмов, кинооператор, режиссер, Источник
Но вот приехал из Москвы Николай Алексеевич Ким и создал первую в республике Узбекхронику. Документалисты старшего поколения обязаны ему всем. Это был уникальный человек, Я знаю много прекрасных людей, но такого, как Николай Алексеевич Ким, больше не встречал. Он был для нас и руководителем, и братом, и другом, и отцом… Он учил нас не только работать (это прежде всего), но и как вести себя, как носить костюм, как завязывать галстук, как разговаривать — всему. Всегда безукоризненно аккуратный, со вкусом одетый, он научил нас приходить на работу, как на праздник.
Николай Алексеевич на всю жизнь остался дня меня образцом руководителя и настоящего мужчины. Я и сейчас стараюсь делать все так, как учил он. Вот уже 40 лет я стараюсь ни на одну минуту никуда не опаздывать, никогда не приходить на студию в несвежей рубашке или небритым, или в плохо выглаженном костюме — за это ему спасибо. Он никогда не повышал голос (чего я не могу сказать о себе), но был требовательным, в делах жестким и дисциплинированным. Я не знал своего отца, может быть, поэтому так полюбил Николая Алексеевича.
В годы войны он работал на Центральной студии, но всегда встречал нас, своих питомцев, как родных детей… Николаю Алексеевичу Киму я обязан профессией репортера. Не любительской, не самодеятельной, а серьезной, ответственной (что было для него самое существенное) профессиональной работой.
Когда Ким умер, уже после войны, в Москве, он оставил завещание: «Прошу Малика мой прах похоронить в Ташкенте, рядом с мамой». Так я и сделал. В последний путь его провожала вся студия. И я снова тогда вспомнил слова школьного учителя: «Не бойтесь своих слез. Оплакивая мертвых, вы учитесь ценить и беречь живых.[...]
Николай Алексеевич Ким был очень энергичным человеком и скоро добился здания для студии кинохроники по улице Лахути. До этого документальная студия размешалась в маленьком домике на Ленинградской улице, вся студия — в одной комнате. В новой студии мы, кинематографисты, все делали своими руками: оборудовали кинолабораторию, монтажные комнаты, просмотровый зал, зал звукозаписи. Не знали ни ночей, ни выходных, все были увлечены и горды тем, что у нас в Средней Азии появилась прекрасная по тем временам студия, со всем необходимым оборудованием.[...]
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников, в том числе ГЦМК (— Ф. 56). Фото из частных архивов.