Атлантический океан! Здесь! У этих скал! Находится мыс Финистере, что значит Край земли. Здесь – Край Европы!..Галисия, Северо-Запад Испании. Край, устремленный к Атлантическому океану, и к Бискайскому заливу. Да, крестьянин всё так же пашет скудную землю деревянной сохой, но сегодня он работает НА СЕБЯ, а не на помещика...Цитируется с экрана
Производство: Московская ордена Ленина кино-студия "Мосфильм"
Заметное место в политической экранной публицистике, ее развитии и становлении в международных масштабах занимают репортажи Романа Кармена и Бориса Макасеева с фронтов гражданской войны в Испании. Документалисты запечатлели образы бойцов — защитников республики. […]
ДРОБАШЕНКО С. Роман Кармен: путь в искусстве // Роман Кармен в воспоминаниях современников. М., 1983., Источник
[…]Несколько строк из моей корреспонденции в «Известия», отправленной в дни, когда фашистские войска предприняли большое наступление на берегах реки Харамы, имевшее целью отрезать Мадрид от Валенсии: «В эти дни на передовых линиях борьбы за Валенсийскую дорогу я несколько раз встречал человека, неуклюже шагавшего по окопам. Он пробирался на самый передний край, присаживался к бойцам интербригады, беседовал с ними. Это — известный американский писатель Эрнест Хемингуэй, он вместе с голландским кинооператором Йорисом Ивенсом снимает фильм о борьбе испанского народа...».[…]Был тяжелый день. Бои шли в районе Марата де Тахунья, где фашисты наступали большими силами, гоня в атаки массы марокканцев. На самом трудном участке оборону держала 12-я интернациональная бригада. В бой были введены советские танки.[…]
Кармен Р. Л. Но пасаран! — М.: «Сов. Россия», 1972. — 384 с. с илл. на вкл. («Годы и люди»). Тираж 100 000 экз., Источник
Мы встретились пополудни около НП 12-й интербригады. Утомленные многочасовой ходьбой по окопам, лазаньем по каменистым склонам холмов, присели, отдышались. Было ясно — трудовой день окончен, бой стихал. Штаб 12-й даже в боевой обстановке был гостеприимным домом. Матэ Залка, высунувшись из блиндажа, взглянул в нашу сторону и сказал:
— Потерпите немного, по договоренности с фашистами наступает обеденный перерыв, скоро нам принесут чего-нибудь поесть.
Хемингуэй, вздохнув, полез в задний карман своих широченных штанов, извлек объемистую флягу.[…]
Хемингуэй был одет в легкий светлый плащ, вымазанный в окопной глине. Под плащом — свитер и мешковатый пиджак. Грубые, на толстой подошве башмаки. На голове черный баскский берет. Под густыми дугами бровей — очки в круглой железной оправе. Черные, большие, чуть свисающие к углам рта, усы.
Пробежавшему мимо адъютанту Лукача Леше Эйснеру я сунул в руки «лейку»,
он щелкнул нас — Ивенса, Хемингуэя и меня, сидящих на земле. На снимке Хемингуэй смотрит в аппарат с внимательным прищуром едва заметной улыбки. Снимок сохранился, он очень мне дорог.[…]
[...]До эвакуации, до самых тяжелых дней осады Мадрида Кармен и Макасеев часто встречали американских и французских кинооператоров, которые работали изолированно друг от друга, не скрывая того, что являются конкурентами. После киносъемок они непременно отправлялись обедать в престижный ресторан, и трагические события в Испании, по-видимому, не казались им поводом для того, чтобы менять свои привычки. Когда фашисты стояли на подступах к Мадриду, американские хроникеры эвакуировались из города чуть ли не с первым эшелоном женщин и детей. Некоторые иностранные кинооператоры переметнулись на другую сторону фронта, чтобы при удобном случае снять триумфальное вступление Франко в столицу. Но были и те, кто не скрывал своих симпатий к республиканской Испании и ее защитникам. Среди них режиссер-документалист Йорис Ивенс и писатель Эрнест Хемингуэй, которые приехали в Мадрид, чтобы создать правдивый фильм об испанских событиях. Именно тогда начнется дружба Романа Кармена и Эрнеста Хемингуэя, которая продлится до самой смерти писателя в 1961 году.[...]
Алексей Голубев, Источник