В Белом зале СК РФ, 22 января, прошел показ фильма «Строгая сенсорная депривация» (реж. Т. Чивикова, ВГИК, 1979), по окончании просмотра состоялась дискуссия на тему «Художественный образ в научном кино».
Эта талантливая научно-популярная лента долгое время считалась утерянной, однако организаторы мероприятия выяснили, что единственная сохранившаяся копия находится у оператора картины Сергея Астахова. Ее и показали в Белом зале. Киновед, научный сотрудник ВГИКа Сергей Каптерев, выступая после просмотра, заявил, что разговоры об утрате фильма несостоятельны — в 90-е годы лента была оцифрована и по сей день хранится в институте.
К сожалению, режиссер Татьяна Чивикова не смогла присутствовать на дискуссии. Оператор Сергей Астахов оказался великолепном рассказчиком: он подробно поведал об истории создании фильма. По его словам, основой послужила заметка в советской газете об опытах по расширению сознания, проводимых американским психологом Джоном Лилли — именно он разработал и первым испытал на себе камеру сенсорной депривации. Татьяна Чивикова загорелась идеей сделать фильм о подобном эксперименте, однако в СССР аналогичные исследования если и проводились, то в закрытом режиме. Информации об этом практически не было. Поэтому то, что показано в картине — это примерная, а не точная реконструкция эксперимента. Одним словом, перед нами — полностью постановочный фильм. Астахов также рассказал, как и откуда возникали визуальные образы измененного сознания — режиссер и оператор проявили здесь незаурядную фантазию.
В дискуссии приняли участие приглашенные ученые, киноведы и наиболее активные зрители. Было много вопросов по психологическим проблемам, за которыми как-то затерялись размышления о художественном образе в научном кино. Тем не менее, мероприятие прошло успешно: зрителей было много — практически полный зал.
Лично я видел эту ленту во ВГИКе 45 лет тому назад. Должен признаться, что и сегодня этот фильм смотрится неплохо. Однако, полноценная психоделическая часть (хаотичные, странные и порой страшные видения в процессе изменения сознания) сегодня кажется до неприличия короткой. Раньше ее вполне хватало, чтобы почувствовать это иное, живущее по своим законом измерение. А сегодня нет. Мы, люди ХХI века, избалованы, пресыщены визуальной информацией, поэтому, когда речь идет о психоделическом путешествии, наш мозг требует чего-то более эффектного, хаотичного и паранормального и, конечно же, более продолжительного. И тогда гениальный финал — герой, вернувшийся в реальность, с трудом, шаг за шагом восстанавливает свою чувственную связь с внешним миром — мог бы быть еще более понятен современному зрителю в сопоставлении с тем экстремальным духовным опытом, который приобретает человек во время сенсорной депривации.