Талант и судьба-злодейка

Фото: «Ледяные скульптуры Веры Андрияшиной. г. Наро-Фоминск. 1973-1974 гг.». Текст к публикации подготовлен редакцией сайта «Музей ЦСДФ». Публикуется впервые.

В 1974 году редактор киножурнала «Пионерия» дала мне задание съездить на электричке по Киевской железной дороге в Наро-Фоминск. Там в частном доме недалеко от станции живёт девочка 12-13 лет. Она увлекается скульптурой — изображает животных, материал самый разный — глина, гипс, снег, использует всё, что есть под рукой. Таких художников и скульпторов называют анималистами. Явление довольно редкое. Скульптору надо иметь божественный дар. 

Я доехал до Наро-Фоминска. Недалеко от станции нашёл частный дом, девочку-школьницу Веру Андрияшину, и её маму. Зашёл в дом и увидел её работы. Я сразу понял, что у неё золотые руки и большой талант. Захотелось показать молодого анималиста и её скульптуры нашей большой стране. Мы договорились, что я в ближайшее время приеду и сниму для киножурнала «Пионерия» сюжет. Героиня — Вера — дала мне небольшую пачку фотографий её работ, которые я увёз с собой, чтобы показать редактору. Снимки понравились. Пришло время киносъёмок. Редактор мне говорит: «Возьми с собой на киносъёмки молодого режиссёра Андриканис Екатерину Евгеньевну, только что окончившую ВГИК, она тебе поможет». Фамилия Андриканис звонкая, запоминающаяся. И тут я вспомнил, что её отец — знаменитый кинооператор, снявший не один фильм, получивший премию в Каннах. Высшая техническая комиссия французского кино присудила фильму «Великий воин Албании Скандерберг» Большую премию за операторское мастерство. Евгений Николаевич Андриканис был кинооператором и на других фильмах: «Пржевальский», «Отелло»...

Посчитав, что лишние руки во время киносъёмки не помешают, я согласился. Киносъёмка проходила в несколько этапов. Сначала я завёз кое-какую киноаппаратуру. В день съёмки девочки-скульптора я встретился с Екатериной Евгеньевной на перроне вокзала, и мы вместе поехали в Наро-Фоминск. Потратив час на разговор и проезд до станции, мы добрались до места съёмки. Нам повезло: Вера завела щенка, прекрасную пушистую собачку. Мы сняли, как Вера играла со щенком, ласкала его с любовью, как поила его молочком из блюдечка, запечатлели прекрасную собачью морду. Сняли школьницу Веру, нашу героиню, как она лепит скульптуру. Из всего снятого Екатерина Евгеньевна слепила как из глины или гипса свою первую работу на студии — сюжет для киножурнала «Пионерия» № 5 за 1974 год. С этого маленького эпизода и началась трудовая деятельность Екатерины Евгеньевны на ЦСДФ.

Метро Аэропорт. Здесь в двухкомнатной квартире в кооперативном доме жила Галина Семёновна Шестакова, бывшая балерина, окончившая Московское балетное хореографическое училище. Оно располагалось на Пушечной улице. Моя мама говорила, что до революции с улицы Башиловка в училище Галину Семёновну возил персональный извозчик в собственной коляске и на собственной лошади. Её отец был известным наездником, участвовал в рысистых забегах лошадей на Московском ипподроме.

Я любил приходить к Галине Семёновне в гости. Квартира всегда была наполнена густым ароматом цветов и духов. Её грубоватый, прокуренный голос всегда звучал разумно и поучительно. Однажды она спасла меня от болезни. В третьем классе врачи определили у меня затемнение в лёгких. По собственной инициативе тётя Галя водила меня на консультации и осмотры к врачам — профессорам, светилам по лечению лёгких. Мне тогда запретили есть сладкое: мороженое, пирожные, шоколадные конфеты. Надо было вести дневник-график температуры тела, записывая показания каждый день, и пить столовыми ложками рыбий жир. Через полгода затемнение рассосалось. Мы победили болезнь!

В этот счастливый день я зашёл в квартиру, в освещённую солнцем комнату, затуманенную разными приятными запахами, в голубоватый табачный воздух. Всё передавало торжественное состояние моей души. В комнате на диване сидел сын тёти Гали Олег Глинка — красивый молодой человек, сбежавший из Ленинградского военно-морского училища. Дед купил Олегу однокомнатную квартиру в доме, построенном в Волковом переулке около зоопарка. Дом был кооперативным, в нём поселилась творческая интеллигенция. У Олега в квартире собиралась артистическая молодёжь из всех театров Москвы. Грустно не было, было весело. Рядом с Олегом на диванчике расположилась девушка, одетая в белое платье. Необыкновенно воздушное, дымящееся облако в лучах желтоватого солнечного света. Лицо у девушки совсем молодое, кукольное, решительное, с тонкими губами. И, как мне показалось, с большими глазами. Я поздоровался. В её взгляде я отсутствовал. Она увлечённо разговаривала с Галиной Семёновной, изредка поглядывая на Олега. Она была обворожительна. Так случайно я увидел будущую звезду экрана Татьяну Евгеньевну Лаврову (по отцу Андриканис). Один её образ остался в памяти навсегда. Это её образ в фильме «Девять дней одного года», который замечательным образом передавал атмосферу эпохи, в которой мне придётся жить. Не будем, однако, бежать в мыслях впереди телеги. Сядем в телегу и поедем. Путь окажется трудным и долгим.

С Олегом Глинкой мы были знакомы с детских лет. Он был старше меня лет на шесть. А началось наше детское знакомство сразу же после окончания войны с фашистской Германией. Галина Семёновна в то время жила около Сокола, недалеко от конечной станции метро. В октябре 1942 года, когда немецкие передовые отряды мотоциклистов прорвались к окраинам города,  в районе Сокола на шоссе звучала стрельба.

В доме, как у всех творческих работников, был небольшой хаос. Валялись разнообразные детали: остов ржавого пулемёта, поломанные приклады винтовок, разбитые автоматы, медные гильзы, пулемётные ленты. Всё, что было бутафорией наших игр в войну. Олег говорил, что весь этот хлам можно найти в придорожных канавах. На всё это безобразие с недоверием смотрела высокая стройная, худая женщина, уже ставшая старухой, однако жизненные невзгоды не согнули её прямую спину. Одетая в платье, похожее на сарафан, подпоясанная передником, она олицетворяла образ домработницы. Звали её Марфой. Когда ей задавали вопрос: «Сколько Вам лет, Марфа?», она отвечала: «Без году семьдесят». Галина Семёновна говорила, что Марфа — осколок крепостного права. На самом деле она была матерью отца Галины Семёновны. Родилась Марфа в Рязанской губернии, была крепостной скотницей у дворянина Варягина, владельца захудалого конного завода. От барина родила мальчика. Варягин не отказался от сына, взял мальчика на воспитание. Сын окончил гимназию, поступил в университет, но смерть отца помешала закончить обучение. Отцовская страсть к лошадиному племени перешла по наследству к сыну. Он стал знаменитым наездником на Московском ипподроме.

Наследственной страсти к лошадям у Олега не было, его с детства привлекало оружие. Когда он приезжал на каникулы в морской военной форме с кортиком на поясе, одного его вида было достаточно, чтобы у меня разыгралось воображение. Обучаясь в военно-морском училище, Олег приобретал знания в военном деле. После окончания войны Олег он собирать фашистские ордена и медали, наградные знаки отличия, все знаки, которыми  награждались фашистские захватчики, а также (совсем немного) холодное оружие. Все эти атрибуты войны обменивались или покупались. Постепенно сформировалась коллекция. В его доме на стене висели сабли, штыки, клинки, рапиры, палаши. Он сам их реставрировал, доводил до кондиции. Олега подвело тщеславие. Он опубликовал в журнале «Огонёк» заметку о своей небольшой коллекции оружия. На фотографии в журнале красовались все раритеты. Надо сказать, что дверь у Олега в квартире на цепочку не закрывалась. Знакомые часто  посещали хозяина. Прошло немного времени. В один из дней к нему в дом пришли милиционеры. Поздоровались с Олегом, осмотрели коллекцию, стали допытываться, есть ли на неё разрешение. Олег ответил, что закон не запрещает собирать холодное оружие. Тем не менее, стали составлять акт об изъятии оружия. Предметы, перечисленные в акте, конфисковали. Потом выяснилось, что на Петровке 38 один из генералов собирал коллекцию оружия, и у него не хватало экспонатов. 

Перебирая свой небольшой архив, я наткнулся на пачку фотографий. Пятьдесят лет они пылились на полке. На меня со снимков глядела девочка, стоящая у своих скульптур. Вера Андрияшина, школьница, анималист смотрела на меня с укором: фотографии я не вернул, сюжет, снятый на плёнку, не показал, в Наро-Фоминск не приезжал. О дальнейшей судьбе талантливого скульптора Веры ничего не знаю. На этих воспоминаниях обрывается небольшой рассказ о Вере, Надежде и Любви к людям.

От редакции сайта #МузейЦСДФ

В век Интернета нет ничего невозможного. Нам удалось найти информацию об удивительной девочке. 

Андрияшина Вера Витальевна — единственный в Наро-Фоминском округе художник–анималист. Основное направление ее творчества — анималистическая живопись и мелкая пластика.  

В детстве занималась в художественной студии под руководством Степана Георгиевича Пугачева, организованной при Наро-Фоминском шелковом комбинате. После окончания школы работала на комбинате художником-оформителем.

В 1983 году окончила Московский текстильный институт им. А.Н. Косыгина по специальности «Художественное оформление текстильных изделий». После завершения учебы продолжила работу на шелковом комбинате в качестве художника-текстильщика, где проработала вплоть до ликвидации предприятия в августе 2003 года.

Вера Андрияшина участвует в различных художественных выставках. 31 января 2022 года в ЦДК «Звезда» состоялось открытие персональной выставки Веры Витальевны.

К сожалению, на сайте киноархива НЭТ-ФИЛЬМ в оцифрованном виде журнал не представлен. По этой причине посмотреть сюжет нам пока не удасться.