Мой друг Алексей Бабаджан

Из воспоминаний кинооператора Георгия Завьялова.

03.05.2023

Георгий Завьялов

Родился 07 июля 1939 года в Москве. Оператор документального кино. Почетный кинематографист России.

Материал публикуется впервые. Фотографии предоставлены автором. Реставрация фото: Татьяна Юрина.

Дом в старой Москве, где мы живем — бывшая гостиница. Внутри длинный гостиничный коридор. Направо и налево двери. В конце видны две буквы «М» и «Ж». У каждой комнаты — свой номер. Я живу в комнате под номером 107.  Напротив меня живёт мой друг Алёша Бабаджан (№ 136). Входим в его «жилище». Прихожая отгорожена от основной комнаты шкафом. Направо — кухня, за деревянным ограждением стоят стол и сундук. В углу — раковина и кран с водопроводной водой. Проходим мимо угла шкафа, входим в большую комнату — 44 кв.м. Она разделена портьерами, бархатной тканью бежевого цвета. Слева у стенки расположилась тахта, покрытая с головы до ног ковром, возможно, бухарским. В углу торшер с телефоном. Большое окно. Из окна видно одноэтажное здание со стеклянной крышей и кирпичной трубой. Это оранжерея, где Александр Сергеевич Пушкин покупал Наталье Николаевне Гончаровой цветы перед свадьбой.

Вид из окна дома на углу Столешникова переулка и улицы Петровка.

На улице Кузнецкий мост расположено Министерство речного флота. Рядом Столешников переулок. Кафе «Красный мак».

В комнате перед окном большое кресло для гостей. Небольшой книжный шкаф, где на средней полке лежит загадочная книга в костяном ажурном переплёте. Буквы в книге не наши. За шкафом кровать, на ней спит ночью мой друг Алёша. Рабочий стол, заваленный разными железками, деталями и всем, чем угодно. Под столом фотолаборатория. На стене в ногах кровати висит велосипед старорежимной английской марки « Три ружья». Из-за большой ветхости и доисторического вида велосипед давно не эксплуатировался. Рядом с велосипедом на стене висела фотография. Цветная, в хорошей  рамке. С неё на мир взирал граф Лев Николаевич Толстой. Сидя в плетёном кресле в голубой рубашке, он спокойно смотрел на нас, двух идиотов, как говорила Тамара Моисеевна — мать Алёши, женщина небольшого роста, полноватая, очень подвижная в движениях, с высшим образованием. И очень занятая на работе. К сыну Тамара Моисеевна обращалась тихим голосом — «Алёша». Меня же называла не иначе как «Жорж». Мне это нравилось.

Алексей Бабаджан и Георгий Завьялов в доме в Столешниковом переулке.

Цветной фотопортрет Льва Николаевича в начале 20-го века, как выяснилось гораздо позже, мог изготовить только один человек — Сергей Михайлович Прокудин-Горский, ученик Менделеева, пионер цветной фотографии. В мае 1908 года он приехал в Ясную Поляну и снял серию из 15 снимков. Я и сейчас ясно вижу этот портрет, висящий на стене. Почему-то он привлёк моё внимание  и оставил в памяти необразованного юноши зарубку сроком на 60 лет (до того дня, когда я стал писать эти строки). Я отчетливо помню и комнату Алёши, и образ Льва Николаевича Толстого, созданный учёным-фотографом Проскудиным-Горским, про которого вспомнили в нашей стране после длительного забвения, причём совершенно случайно.

За портьерой располагалась большая комната, в середине стоял круглый стол, на котором лежало блюдо с восточным орнаментом. Рядом — вход в комнату мамы Алёши Тамары Моисеевны. По периметру стены у потолка расположились цветные театральные рисунки художника Дандуряна — на них были представлены образы будущих героев спектакля, облаченных в красочные костюмы.

Учились мы плохо, хотя и интересовались науками, но не по школьной программе. Алёша был на два года меня старше, он ставил перед собой определенные цели, я же больше мечтал. Наступило время больших перемен. Меня приняли в пионеры. В пионерской комнате я целовал угол красного знамени, вскоре меня первый раз в жизни выгнали за дверь из класса во время урока пения — я громко смеялся. Как учился Алёша, это тайна. Ему симпатизировала наша учительница по физике по прозвищу «Клёпа». Она дала Алёше поручение — отремонтировать паровую машину. Эта машина была небольшая, но вполне рабочая, единственный дефект — дырка в котле. Мы заделали дырку деревяшкой и всё заработало. Мы долго испытывали это паровое чудо, прячась за шкаф.

В один из  дней умер Иосиф Виссарионович Сталин. Занятия в школе отменили. Народ стремился проститься с вождём. Дом Союзов, где находился гроб с телом генералиссимуса, находился недалеко от нашего дома. Люди лезли по крышам, пробирались проходными дворами, чтобы проститься с «любимым мудрым учителем». Москва была на осадном положении. А мы с Алёшей сидели у окна и смотрели на улицу. По Петровке шли цепью молодые солдаты с винтовками в руках, угрожая штыками огромной толпе, оттесняя прорывавшихся людей по улице к Трубной площади. Начало Столешникова переулка, около магазина «Подарки», было перегорожено грузовыми машинами. В конце переулка, на углу с улицей Пушкина, напротив булочной находился меховой комиссионный магазин, в витрине которого красовался медведь, державший в лапах деревянную тарелку (ещё с времён Новой экономической политики). Тарелка, видимо, была для «чаевых». Тротуар около магазина был усеян выбитыми стёклами. Перед входом в 50-е отделение милиции расположилась большая куча потерянных народом галош. В стране начинались перемены.

Алёша стал ходить на занятия по вождению автомобиля. Полуторка, учебная машина детской школы водителей, находилась на Цветном бульваре во дворе цирка. Алёша получил права юного водителя. Был очень доволен.

В новом учебном году объединили школы. Мы стали учиться вместе — и мальчики, и девочки. У Алёши стали появляться шумные компании, преимущественно из девочек. Я иногда мешал посиделкам. Алёша придумал отвлекающий манёвр. На дверь вешался большой амбарный замок. Он висел на одной петле. По виду — дома никого нет.

Лето 1956 года. Алёша работает на заводе. Его станок изготавливает пилки для лобзика. Станок полуавтомат. Потребность в пилках для лобзиков в стране огромная. Пионеры просят больше пилок. Алёша зарабатывает хорошие деньги. Заказывает у портного однобортное пальто. Покупает костюм, ботинки. До зимы, может быть, и на шубу накопит. Но фортуна отворачивается  от него. После окончания рабочего дня, переходя улицу на переходе, он попадает в беду — на него наезжает грузовая машина с одноосным прицепом. Перелом левой ступни ноги. Захожу навестить больного. На турецкой тахте, на белоснежной простыне лежит Алёша. На лице улыбка, большое торжество. Армия отменяется. По листку нетрудоспособности оплата до выздоровления 100%.

Лёжа на тахте, начался образовательный процесс, увлечение музыкой, техникой. Сделана электрогитара с пьезо-кристаллом. Мандолина. Появился саксофон альт (тётушкин). Кипела работа по изготовлению самодельного магнитофона. Покупка некондиционных товаров в магазине, который находился на Петровских линиях напротив парка. В магазине продавали полевые телефоны, трофейные радиоприёмники и радиолампы к ним (Telefunken, Saba), фотобумагу «Мимоза», главный дефицит — магнитофонную ленту — и прочий трофейный военный хлам. Это ведь так увлекательно – что-то создавать и покупать. Вскоре в СССР зазвучал на знакомой волне задумчивый голос Ива Монтана. Лёжа на персидском ковре, мы слушали песни Монтана, записанные на самодельном магнитофоне, ощущали свою независимость от внешнего мира.

Была куплена книжка в жёлтой суперобложке с красивым названием «Солнцем полна голова». До конца книжку я так и не дочитал. Потом был фильм «Плата за страх». Алёше посчастливилось — попал на концерт Ива Монтана, который проходил, как он мне потом сказал, в помещении Малого театра. Москва пела песни французского шансонье: «Большие бульвары», «Опавшие листья», «Ходит Мари в шубке норковой».

После объединения мужских и женских школ появились новые знакомства. Так, Алёша познакомился с девушкой —  Наташей Морозовой. Она проживала в старом доме на Кузнецком мосту в коммунальной квартире. Соседкой по квартире была работник Центральной студии документальных фильмов Нина Алексеевна Мжедлова. Правда, до сих пор неизвестно, как и по чьей рекомендации Алёша устроился в 1957 году на студию помощником кинооператора.

Молодёжный фестиваль в Москве. Кутерьма в городе невообразимая. Алёша работает помощником кинооператора. Мне нравилась эта его работа. В свободное время я в качестве рабочей силы помогал ему на киносъёмках. Мы ездили на студию Горького в павильоны, там снимали участников фестиваля: делегаты поют песни, танцуют. На Москве-реке около Парка культуры с лодки проходила киносъёмка эпизода панорамного фильма «Широка страна моя родная». Молодой кинооператор Сергей Евгеньевич Медынский снимал огромной громоздкой кинокамерой. Это было необычайно интересно и осталось в памяти.

У Алёши начиналась увлекательная работа. Командировки — одна, другая, успевай только ездить. Мечта стать узаконенным оператором (надо поступать во ВГИК). В 1961 году Алёше выпала длительная экспедиция в Антарктиду — снимать китобоев. Кинофильм панорамный, аппаратуры много и она тяжёлая. Целая флотилия из специальных кораблей отправилась на промысел, массовое убийство китов. Слова из песни: «Мне бить китов у кромки льдов, рыбьим жиром детей обеспечивать». Кинооператором на фильме был Соломон Яковлевич Коган, фронтовой оператор. Март 1961 года. Фотография той экспедиции — Алёша на китобойном сейнере К/23 стоит у пушки, стреляющей гарпуном с гранатой. После возвращения он подарил мне на память зуб кашалота.

Алексей Бабаджан на китобойном сейнере К/23. 1961 год.

Любовь не прошла мимо Алёши. Ассистент режиссёра Галина Александровна Зиновьева (по студийному прозвищу «Хвост») покорила его сердце. Алёша одолел ВГИК, стал дипломированным кинооператором. У него родились две дочки — прекрасная Наташа и любимая Маша. Вскоре произошло знаменательное знакомство с кинодраматургом, специальным корреспондентом «Правды» Олегом Константиновичем Игнатьевым. По его сценарию снимался фильм «Поступь свободы» — командировка в Африку, киносъёмки в джунглях (Алёша работал совместно с кинооператором Юрием Ивановичем Егоровым). В то время практиковался перевод на Центральное телевидение для  работы на корреспондентских пунктах в разных странах. Алёша стал работать на ЦТВ и в 1975 году уехал на корреспондентский пункт в Португалию. Там он познакомился с журналистом–международником Игорем Сергеевичем Фесуненко. Алёша снимал, а Фесуненко комментировал телевизионные сюжеты.

В 1975 году Алёша вернулся в СССР на Центральное телевидение. Всю жизнь он мечтал о хорошем автомобиле. И вот, он приехал в Россию на красивой машине розового цвета, причем доехал своим ходом. Каждое утро он выходил, садился в свою любимую машину и направлялся на работу. Летом 1997 года автомобиль ждал его у подъезда. Он вышел, машина не заводилась. Открыл капот, поковырялся в моторе. Почувствовал себя плохо. Голова закружилась, он упал около своей любимицы. Галина Александровна вызвала скорую помощь. Поехали в институт Склифосовского. По дороге Алёша скончался. Инсульт. Прощание проходило в зале больницы. Выступали коллеги, друзья, приятели. Говорили, что он был добрым, отзывчивым человеком. Игорь Сергеевич с грустью в голосе сказал, что смерть Алёши большая человеческая потеря для него.

Алёша лежал с открытым лицом. Большой лоб выделялся на его лысеющей голове. Я подошёл посмотреть в закрытые глаза друга. Наклонился и поцеловал в лоб. Холод пронзил меня. Я понял, что друг ушёл и унёс с собой нашу солнечную песню молодости.