Жеребёнок со станции Чемодановка

Отредактировано 08.07.2023.

История о том, как снимали эпизод для художественно-документального фильма «Сергей Есенин» (1965; ЦСДФ;  режиссёры: Б. Карпов, П. Русанов; операторы: Н. Шмаков, П. Русанов; асс. оператора Г. Завьялов). В сокращенном варианте история была опубликована в реферате студента V курса операторского факультета ВГИКа Георгия Завьялова «ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ КИНООПЕРАТОРА ЦСДФ Н. Т. ШМАКОВА». На фото: Георгий Завьялов и Павел Русанов. Фото из архива автора.

Станция Чемодановка. Очень сочное название. Сразу вспоминается анекдот и слова из песни «А это был не мой чемоданчик...».

В 1920 году Есенин много путешествовал по России благодаря своему другу Грише Колобову. Они ездили в агитационном вагоне, пропагандируя поэзию, имажинизм. Выступали в домах культуры и просто с трибуны в разных городах, начиная со Средней Азии и заканчивая югом России: Тихорецк, Пятигорск, Дербент, Баку, Тифлис. Выступления имели успех.

Во время очередного переезда произошёл случай: с их поездом начал соревноваться жеребёнок, мчался наперегонки версты две, но затем, конечно же, отстал. Есенин видел это соревнование из окна вагона, переживал за жеребёнка, затем долго сидел в задумчивости, а поезд тем временем, обогнав жеребёнка, мчался навстречу другим впечатлениям.

В сентябре того же года в Политехническом музее состоялся поэтический вечер. На нём впервые собравшимся был прочитан «Сорокоуст», написанный прямо в вагоне поезда сразу же после истории с жеребёнком.

***

Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озёрных кроясь,
Железной ноздрёй храпя,
На лапах чугунных поезд?

А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребёнок?

Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?

Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернёт его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плёс,
И за тысчи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.

***

В этих строках метафорически передавался слом жизненных устоев крестьянства, уход в прошлое старого деревенского уклада. Приходила новая неизвестная жизнь. Чтобы написать такие строки, надо было иметь талант, а вот как их отснять, чтобы перенести на экран?

Даже чисто технически подобная съёмка была весьма нетривиальной задачей. Получалось уравнение с несколькими неизвестными. Первое — жеребёнок, второе — поезд,  третье — пейзаж, четвёртое — удача. Эту сложную творческую математику придумал и решил кинооператор Николай Трофимович Шмаков.

Где снимать? У режиссёра Бориса Леонидовича Карпова отец был на должности заместителя директора главка железнодорожного сообщения Москвы и Московской области. Так и нашлась станция Чемодановка. Из Рязани мимо станции Чемодановка до карьера, где добывали известняк, была проложена узкоколейная железнодорожная ветка. По этой железке ходил небольшой паровозик-«кукушка». Дорога проходила среди небольших холмов, мимо деревень и колхозных полей.

Николай Трофимович пошёл знакомиться с председателем одного из таких колхозов. Поговорили. Председатель вызвал конюха. Конюх рекомендовал задействовать в съёмках ещё маленького жеребёнка заодно с его матерью-кобылицей, Расчёт был прост — жеребёнок ещё не успел отвыкнуть от матери, и проводил с ней на выпасе всё время и следовал за ней повсюду как привязанный. В качестве помощника был прикомандирован мальчик, ухаживавший за лошадьми. Оставалось сложить все составные части уравнения  вместе.

Погода стояла отличная. Было жарко, на небе лениво перемещались стада кучевых облаков. Мальчик занимался репетицией проезда на кобыле вдоль участка узкоколейки, выбранной Н.Т. Шмаковым. Жеребёнок следовал за матерью на некотором расстоянии. Паровоз с машинистом и помощником не быстрым ходом следовали за жеребёнком, соблюдая все инструкции данные кинооператором. Локомотив толкал открытую платформу со стационарным образом размещённой на ней кинокамерой, которую при помощи реостата переключали со стандартных 24 кадров в секунду на рапид, то есть ускоренную съёмку. За кинокамерой присматривал кинотехник Садовников Костя: не дай бог «засалатит» плёнку. Тут же в кофре лежал Конвас-автомат — на всякий случай.

Все встали на исходные позиции, машинисту дали отмашку. Поезд тронулся. Наконец, подъехали к месту съёмки. Мальчик скачет на лошади, жеребёнок скачет за матерью. Облака и свет на месте, камера работает. Оператор смотрит в визир камеры, кадрирует по жеребёнку, следит, чтобы кобылица не попала в кадр. Проходят томительные минуты, скоро уже конец съёмки и Костя включает рапид. И тут — о ужас — жеребёнок чего-то испугался и бросился под колёса поезда. Я закрыл глаза…

...Когда я их открыл — всё уже было хорошо: камер сработала, жеребёнок не пострадал. Я, Николай Трофимович и Костя Садовников были мокрые от пота, а наши лица были черны как у негров — платформа использовалась для перевозки угля. В итоге, был снят всего один пробный дубль.

К вечеру приехал автобус с основным составом группы: сценарист, режиссёр-оператор, режиссёр, звукооператор, осветитель, директор картины Георгий Ефимов и водитель. Через день решили снимать пробег жеребёнка ещё раз, но в другом ракурсе, с другой точки и на другом пейзаже. Жеребёнок должен был бежать на фоне поезда и его колёс. Нашли место рядом с пшеничным полем. Запустили съёмку и сняли дубль. На втором дубле нам не повезло и в кадр попадают две лишние фигуры — мужчина и женщина, которые вышли к нам откуда-то с поля. Режиссёр Карпов произносит: «Какого чёрта?».

В результате в кинофильм о Сергее Есенине вошёл именно первый пробный дубль снятый Николаем Трофимовичем с Костей Садовниковым. Дубль, ставший историческим, свидетелем чего оказался и я...