В ЗРИТЕЛЬНОМ ЗАЛЕ СТАЛИН, или «ЗАПИСКИ ШУМЯЦКОГО». Документ №13

Замечания И.В. Сталина во время просмотра готовых частей документального фильма о С.М. Кирове 5 декабря 1934 г.

В ЗРИТЕЛЬНОМ ЗАЛЕ СТАЛИН, или «ЗАПИСКИ ШУМЯЦКОГО». Документ №13

05.12.2020

Опубликовано: Архив Александра Н. Яковлева. Фото: "Иосиф Сталин у гроба с телом Сергея Кирова в Таврическом дворце. 1 декабря 1934 года". На фото (слева направо): Жданов, Молотов, Сталин, Ворошилов. Источник фото: МАММ / МДФ.

Моя краткая запись замечаний Кобы на просмотре кинохроникальных кусков будущего фильма о С.М. Кирове, 5.XII-34 г.

(Присутствуют К. Ефр. [Ворошилов], Вяч. Мих. [Молотов], Серго [Орджоникидзе], Анастасий Иванович [Микоян], Л.М. [Каганович], Александр Андреевич1 [Жданов]).

Первые кинодокументы вызвали напряженное внимание.

Коба особенно напряженно смотрел все те куски, где покойный С.М. дается в движении. Выразил пожелание, чтобы показ отдельных кусков был бы более продолжительным, т.к. мелькание их не дает возможности сосредоточиться.

Когда в кусках показывались эпизоды с населением, читающим печальное известие, все отметили, что реакция на событие показана сильно и ярко.

Съемки митингов на предприятиях Москвы вызвали замечания, что не нужно сильно детализировать их. Иначе рассеивается впечатление.

Особенно напряженно смотрел Коба и др. тт. все съемки Ленинграда — в Тавр[ическом] дворце, у гроба и проводы гроба с телом на вокзал.

Коба сделал только три замечания на этот счет: 1) убрать подготовку выставления гроба в Таврическом дворце, ибо детали как-то не вяжутся, 2) показать, если можно, проходы рабочих за гробом по улицам Ленинграда с факелами, 3) убрать один из неудачных портретов покойного и 4) дать поясняющие надписи или фразы диктора.

Московская часть материала вызвала следующие замечания Кобы:

1) Надо больше показывать площади рабочих районов, которые бурлили при встрече в Москве тела С.М. Кирова.

2) Надо убрать мелкие детали прохода тела с вокзала до Колонного Зала Дома Союзов.

3) Надо дать на отдельных эпизодах поясняющие надписи или словесные пояснения диктора.

Когда закончился показ этого (немого) материала, я предложил просмотреть и послушать весь собранный нами звуковой материал о С.М. Кирове. Все охотно согласились.

Первые звуки голоса С.М. буквально наэлектризовали слушателей. Особенно сильное впечатление произвели речи С. Мир. на съезде ударников-колхозников Ленинградской области и на последней Ленинградской областной партконференции о марксистско-ленинском воспитании, об учебе и о победе коммунизма во всем мире. Я указал, что мы хотим нашу ленту начать с одной из этих речей, и просил указаний.

Коба предложил начать именно с последней речи как наиболее важно характеризующей образ покойного. В этой речи — весь Киров. Он и простой близкий товарищ, он и пламенный трибун, он и волевой человек. С этого и начните. Этот кусок ленты — многого стоит. Вот когда особенно сильно выступает роль кино и как документа и, что особенно важно, как художественного произведения, находящего такие черты сходства с оригиналом, которые обычно не замечают и которые, вместе с тем, будят лучшие и наиболее яркие воспоминания о виденном, или, как в данном случае, о близком безвременно ушедшем человеке.

Б. Ш[умяцкий] указывает на важность не только в этой трагической связи записать речи всех руководящих товарищей. Ведь это нужно и сегодня и завтра, тем более для истории. Более чем досадно, что это не делается.

К. Ефр. и Пав. Петр. [Постышев] подтверждают важность этой меры. Только нашей небрежностью можно объяснить отсутствие у нас записей этих речей. Потом же нам этого не простят.

Коба хвалит работу снимавших последние дни работников «Хроники». Они сумели заснять все и просто, и, вместе с тем, подлинные чувства Ленинграда, Москвы и страны. Это важно. Если эту ленту хорошо смонтировать и оформить, то она будет смотреться не хуже «Чапаева».

После окончания просмотра Анастасий Иванович начал рассказывать о том, как они вместе с С.М. работали в Астрахани, как брали Баку, и характеризовал С.М. как пламенного оратора. Рассказал про его речь на первой открытой маевке в Баку, в которой С.М. говорил о солнце социализма, о том, что оно скоро начнет освещать наш путь, тогда еще трудный, путь кровавой борьбы за право нашей страны жить и работать.

Тов. Микоян рассказал также, как они с С.М. двигались с одним блиндированным поездом от Дербента на Баку, как переходили линию фронта под видом людей, желающих попробовать хорошее азербайджанское вино, как, возвращаясь из тыла белых, их на мосту, разделявшем фронт, остановил офицер Азербайджанских мусаватистских войск2 Лордкипанидзе, удивляясь, как они могли пройти в тыл, и на предложение перейти на сторону советов ответивший чванливым офицерским отказом со ссылкой на то, что он не кто-нибудь, а старый царский офицер. Это, как говорил далее т. Микоян, не помешало ему первым бежать в сторону меньшевистской Грузии, когда мы с боем на плечах отступавших муссаватистов ворвались вБаку.

Коба во время всей этой беседы несколько раз возвращал разговор на характеристику С.М. Кирова — говорил о нем тепло, задушевно.

 

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 828. Л. 70–73.

_____________________________
1 Правильно: Андрей Александрович.