15.10.2020

М. Большинцов

Большинцов Мануэль Владимирович (02 декабря (15 декабря) 1902, Екатеринослав (ныне Днепр) — 23 июля 1954, Тбилиси, СССР) — кинодраматерг, писатель, режиссер. Награжден орденом «Знак Почёта» (1940). С  01 августа 1944 до 11 января — 1947 — главный редактор Центральной студии документальных фильмов (ЦСДФ). С сентября 1945 — исполнял обязанности директора  ЦСДФ. Один из руководителей фронтовых киногрупп 1-го Белорусского фронта. Руководил съемками документального фильма «От Вислы до Одера».

Статья была опубликована в 1959 году в  сборнике «Вопросы кинодрама­тургии»: сборник статей / [Сост., общая ред. канд. искусствоведения И. В. Вайсфельда]. Выпуск 3; с. 395. (изд.: — М.; Искусство) — «Дневники (1939 - 1945 гг.)» / М. Большинцов (С .362-394). Фото: "Киноавтомат - авторский экземпляр И.Б. Гордийчука". Экспонат представлен в экспозиции Музея кино. 

Командование 3-го Белорусского фронта приказало отобрать из числа разведчиков тридцать пять особо инициативных и особо отличившихся сержантов для выполнения специального задания.

Тридцать пять бывалых воинов.

Правда, старшему из них не более двадцати пяти лет. Но у каждого есть своя боевая биография, которая могла бы дать обширный материал для нашей литературы. Многие из этих сержантов — гвардейцы‚ многие совершали незаурядные подвиги, и абсолютно все награждены орденами и медалями: только шестнадцать сержантов, составляющих так называемую «вторую команду», имеют в общей сложности пятьдесят орденов.

В предельно короткий срок эти люди овладели своим новым оружием — «кинопулеметом» и стали именоваться сержантами-операторами.

Было не просто познать довольно капризный нрав небольшого узкопленочного аппарата, прикрепленного к прикладу обычного автоматического ружья. Трудновато было проделать марши и идти в наступление с добавочной пятикилограммовым грузов — аккумулятором за спиной. И ещё труднее — в напряженной боевой обстановке "охотиться за кадрами". Но они — сержанты-операторы — прошли через все эти трудности и стали снимать так, что об этом стоит рассказать подробно.

Людям несведущим всегда кажется, что заснять происходящее событие очень сложно. Обычно забывают, что кинооператор никогда не знает, что именно из происходящего перед его глазами превратится в событие или станет его существенной частью, а что — мелочь, пустяк. Кинооператор, в отличие от всех иных репортеров, обязательно должен быть очевидцем событий. При съемках боевого репортажа необходимы смелость, умение, особое чутье и... удача.

Удача пришла к сержантам-кинооператорам в незабываемые дни зимнего наступления на полях Восточной Пруссии.

Боевой опыт, выдержка и темперамент разведчиков помогли справиться с новой работой.

Вот первый монтажный лист операторов В. Цепелева и М. Байчмана... Выдержки из него ясно показывают, что сержанты снимали в самом огне битвы:

«Наша пехота наступает, ее поддерживает танк... Командир орудия ведет огонь из горящего танка... Вражеский снаряд вторично поражает танк... ПРИМЕЧАНИЕ: во время съемки старший сержант В. Цепелев был ранен, но продолжал съемку.

Начальники второй команды
Голубов».

Сержанты-операторы Василенко, Свинухов, Куликов засняли один из острейших моментов боя: «Взвод лейтенанта Гавричкова занимает один из горящих домов города Бархеердорф в Восточной Пруссии. Бойцы попадают под перекрестный огонь пулеметов противника. Но, несмотря на это, атака завершается успешно — дом взят».

Руководитель фронтовой киногруппы режиссер А. Медведкин и начальник сержантской группы оператор Н. Лыткин часто встречаются со своими учениками-операторами. Я стал свидетелем одной из таких бесед, когда сержанты хмуро рассказывали о каких-то технических неполадках, помешавших им произвести интересную съемку.

Эта беседа происходила на одном из хуторов Восточной Пруссии, неподалеку от Кенигсберга.

Рядом пролегало шоссе. Ранние весенние дожди смыли последние остатки снега. В плотном вечернем тумане надрывно мычали недоенные коровы, брошенные своими хозяевами на произвол судьбы. Они брели по Восточной Пруссии во всех направлениях, забивая все дороги, мешая движению. Из хуторов к дороге приползали огромные туши специально на ветчину откормленных немцами свиней. Немцы душили голодом целые народы, но о себе они заботились отменно.

По шоссе в обе стороны непрерывно шло движение. Двигались на фронт войска и техника, шли на восток люди, освобожденные нашими воинами из фашистской каторги.

По Обочине дороги, не поднимая голов, испуганно и заискивающе поглядывая, брели «цивильные» немцы, не успевшие из-за стремительного маневра нашей армии добраться до Кенигсберга.

Сержанты-операторы снимали новые и новые эпизоды.

Но наступившие сумерки помешали снять неожиданную встречу немецкого помещика Франца Иоганна Риппа с его бывшим рабом — шестнадцатилетним белорусским мальчиком Олесем Вовко. Франц Иоганн Рипп, высокий, с пышными усами пруссак, так растерялся при окрике мальчика, что выронил плотный саквояж. Опустив глаза, он стоял перед Олесем. Он, Франц Рипп, забил до смерти мать Олеся, у него в хозяйстве за два с половиной года умерло от истощения и непосильной работы больше тридцати русских и поляков. И теперь он стоял перед своим вчерашним рабом, сыном убитой им женщины, и пробовал вымолить себе прощение.

Сколько таких встреч происходит на дорогах Пруссии и сколько их запечатлено сержантами-операторами! Фиксируя на пленке эти неповторимые эпизоды и снимая изо дня в день в боевой обстановке, сержанты-операторы продолжают учиться, совершенствовать свое мастерство. Они живо обсуждают проблемы документальной кинематографии.

Иногда дискуссии этих мужественных людей, посвященные кинорепортажу, приобретают весьма своеобразный характер.

Известно, что какая бы то ни было инсценировка в документальном кино запрещена. Но однажды одежду сержантами произошел спор:

— Вот мы, например,— сказал старшина группы сержантов,— не согласны с нашим начальником группы по вопросу об инсценировке. Мы предлагаем заснять такую историю: наши разведчики знают шоссе в тылу у немцев, здесь неподалеку. По этому шоссе часто ездят немецкие штабные машины. Мы вместе с нашими разведчиками проберемся туда, засядем с вечера, а поутру или днем, когда будет свет, необходимый для съемки, нападем на такую машину. Разведчики будут вести бой, а мы будем снимать.

Вопрос о допустимости такого рода «инсценировок» к общему удовольствию был решен положительно.

Сейчас, когда первые триста заснятых метров переведены с узкой на широкую пленку и когда кадры, снятые сержантами-операторами (Л. Акимовым, М. Байчманом, М. Коворедом, Б. Лебедевым, В. Цепелевым и Д. Червяковым), вошли во фронтовой выпуск «В логове зверя», можно смело сказать, что первый опыт подготовки боевых киножурналистов нового типа вполне удался.

Эпизоды, заснятые ими,— это живой кинорассказ воинов Красной Армии о самих себе, о своих товарищах по оружию.

Надо смело привлекать к киноработе способных и храбрых людей, и тогда советская кинематография получит новый, ценнейший документальный материал о победоносных боях Красной Армии, громящий врага в его логове.