Восточно-Сибирская студия кинохроники. Кинополководцы – режиссеры: Валерий Владимирович Хоменко

Опубликовано на сайте Иркутского областного кинофонда 22 марта 2011 года: www.pribaikal.ru. Фрагмент из книги Татьяны Зыряновой "Мастера экранной публицистики Сибири" (Иркутск, 2009 год). На фото: режиссер Валерий Хоменко и оператор Геннадий Ландин на съемках фильма "Большой десант".

Валерий Владимирович родился 25 декабря 1938 года в столице Азербайджана г. Баку. Он настолько сросся с Иркутском, что мне поначалу казалось, что он — коренной сибиряк. Помню, как-то на съемках протянула ему веточку цветущей черему­хи, и когда он спросил, что это за растение, я решила, что Ва­лера меня разыгрывает. На что он с обидой ответил, что он южанин и не должен знать всех местных растений. Да, с бота­никой вышел конфуз. Зато географию Сибири, Дальнего Вос­тока и Крайнего Севера он знал не по учебникам, исколесив эти края вдоль и поперек, сняв за 30 лет работы более пятиде­сяти документальных фильмов и добрую сотню спецвыпусков киножурнала «Восточная Сибирь».

Причем его фамилия в титрах — это знак качества. И неудивительно. Уже во время учебы во ВГИКе он выделился из це­лой плеяды талантливых студентов. Режиссерской мастерской руководил документалист с мировым именем Роман Лазаревич Кармен — сценарист, режиссер, оператор. Как оператор, он снимал Гражданскую войну в Испании, войну за независимость в Китае («Китай в борьбе», 1938-1939 гг.). В годы войны руко­водил фронтовыми киногруппами (к/ф «Разгром немецких войск под Москвой», «Ленинград в борьбе» (1942), «Берлин» (1945)). Возглавил съемки Нюрнбергского процесса «Суд наро­дов» (1947, Государственная премия СССР). Объехал с камерой полмира (Чили, Вьетнам, Индия, Германия и т. д.). Его ленты пять раз получали главные призы на международных кинофе­стивалях в Лейпциге, Оберхаузене. И вот этот человек из всего курса выбрал именно Хоменко и отправил его как своего асси­стента на съемки в Братск, доверив ему самостоятельно сделать эпизод для своего фильма.

Так Валерий впервые попал в Сибирь. Там познакомился с оператором Борисом Винокуром, который пригласил его в Иркутск, где он прошел студенческую практику на Иркутской сту­дии кинохроники (так в те годы называлась ВССК). Вместе с однокурсником и другом Л. Суриным они впервые приехали в Иркутск летом 1962-го. Вот как пишет об этом сам Хоменко: «Очарованы были городом, ни на какой другой не похожим, уютным и праздничным, с норовом столицы сибирской и по-домашнему провинциально-гостеприимным... Иркутск стал не просто «второй родиной». Это, наверное, как счастье, прива­лившее однолюбу — любимую жену встретил и на всю жизнь». Первая самостоятельная работа Хоменко носит почти сим­волическое название «Транзит» (1966) На долгие годы транзит станет образом жизни талантливого режиссера. Короткие оста­новки в Иркутске, где шел монтаж и озвучивание отснятого ма­териала — и снова в путь.

Фильм «Транзит» был посвящен строительству дороги Хребтовая — Усть-Илим. Уже в этой первой ленте проявились особенности творческого почерка Хоменко. Вместо унылой хроникально-повествовательной формы, властвовавшей до тех пор на студии, Валерий Владимирович показал возможности монтажа образного, ассоциативного, использовал темпоритмические особенности монтажного искусства. Вот как писала об этом газета «Советская культура» за 8 декабря 1966 г.: «Монтаж фильма динамичен и горяч. Но не в одном вихревом ритме пе­ремежающихся планов, отсылающих то в прошлое, то в день сегодняшний, находит режиссер возможность языком кино пе­редать свой замысел. Время от времени камера надолго задер­живается на выразительной детали, на лице персонажа, захва­ченного врасплох, в момент высокого напряжения, отражаю­щего «жизнь человеческого духа». Три тысячи километров Юж-сиба... Последнее звено... 14 тысяч опор. Новые железнодорож­ные станции, названные именами первых строителей, которых уже нет в живых — Кошурников, Стофато, Журавлев... Эстафе­ту приняли молодые... Сколько дорог может проложить человек за свою жизнь? Трудно сказать. Транзит вечен». (Спец. корр. «Советской культуры» Ф. Меркова).

А редактор Семен Аркадьевич Меклер в газете «Восточно-Сибирская правда» за 22 марта 1967 года в рецензии «Герой до­кументальной ленты» писал:

«Семь лет собирала студия летописный материал о стройке. «Транзит» позволил увидеть философскую связь событий, помог понять психологию строителей: что им дорого и почему. В фильме есть неподдельная романти­ка и есть правда — и это трогает... Если спросить: кто больше всех заинтересовал зрителя в очерке, я бы не задумываясь отве­тил: человек, которого нет на экране — кинорежиссер... Весь фильм окрашен эмоциями этого человека, подчинен мысли, которую режиссер передает с экрана зрителю». Недавно в бывшей студии, а теперь «Доме кино» отметили семидесятилетие Валерия Владимировича. Меня попросили на­писать поздравление. Мне не составило труда написать его на трех страницах и состояло оно только из названий его фильмов: «В те годы Валера пустил крепкие «Корни» в сибирскую землю. Фильм «Корни» снимал на Диксоне. «Утро Хантайки» он встре­чал уже в Заполярье. Летом 1966-го в Минусинском районе Красноярского края сочинял «Легенду о живой воде». А 1969-м весь посевной и уборочный сезон провел в деревне Быстрая то­го же Красноярского края, где был создан фильм «Пятое лето Виталия Сургутского...»

На этой ленте хотелось бы остановиться подробнее. По стечению обстоятельств, герой Хоменко, так же как в то время и сам режиссер, работал на своей должности пятый год. Лето для молодого председателя колхоза выдалось тяжелым, засушли­вым. Селянам приходилось спасать урожай в экстремальных погодных условиях. В газете «Советская молодежь» в обзоре фильмов студии «Размышление о документальном фильме» («Советская молодежь», 1979. 25 июня) Сергей Иоффе писал:

«Это по-настоящему публицистическое произведение... Непро­стительно редко появляются фильмы, которые бы ставили сложные вопросы: разумное хозяйствование, рентабельность, научная организация труда... Удача фильма прежде всего за­ключается в том, что он поднимает насущную проблему: созда­ние специализированных хозяйств, работающих по отраслево­му принципу... Как надо хозяйствовать, мы узнаем на примере ценного опыта колхоза, который за короткий срок выведен Сургутским из отстающих в передовые. Успех не случаен: Сур­гутский интеллигентен, образован, энергичен, кровно заинте­ресован в успехе своего дела...»

И, действительно, хороший получился фильм-портрет. Но, как вспоминает сам Хоменко, «цензура Госкино его подгади­ла». Им не нужна была правда жизни, им нужен был лубок в стиле «Потемкинских деревень». Бесконфликтная, угодная столичным чиновникам фальшивка. Это было первое столкновение мастера с чиновниками из Госкино. Валерий отчаянно сопротивлялся, пытаясь отстоять свои позиции, но фильм, по егосвидетельству, «был жутко искорежен московской цензурой». Это был первый, но, к сожалению, не последний удар из тех, что посылают творческого человека в нокаут.

Представь, что ты все продумал, организовал, снял, смонтировал, во все вложил свою душу, мысли, свое видение мира. И вдруг невежды, не снявшие за свою жизнь ни одного метра пленки, бракуют то, что ты выстрадал. Отстаивая свои авторские права, Валерий добился только того, что прослыл человеком неуживчивым и строптивым. И в будущем к его лентам проявляли особое внимание, бдительно выверяя их идеологиче­скую направленность. Однако Валерий Владимирович не из тех, кто отступает. Вместе с писателем Марком Сергеевым они задумали яркий проблемный фильм «Репортаж с партийного собрания». Ими был выбран верный «дипломатический ход».

То, что нельзя было подвергать критике от имени киножурналистов, можно было сделать объектом критики самих комму­нистов, выступавших на одном из партийных собраний. По тем временам фильм был предельно смелым. Его заметили и кри­тика, и зрители. Кстати, этот опыт поучителен и для сегодняш­них публицистов. Если хотите поднять какую-то острую про­блему, найдите и привлеките в свою программу людей, автори­тет которых не подлежит сомнению!

Обычно неподцензурны высказывания известных писате­лей, ученых, крупных общественных и политических деятелей. Ваша задача — суметь убедить их принять участие в важном для вас разговоре людей такого уровня и незаметно направить диа­лог, а еще лучше, дискуссию в нужное для вас русло. В Амери­ке этот прием называют так: «проехаться на хвосте чужого ус­пеха». Со временем Хоменко научился в совершенстве исполь­зовать этот прием, привлекая для интервью таких влиятельных людей, как академики Аганбегян, Логачев, Героев Соц. Труда Ревтова, Дорохова и других известных в то время личностей, которым цезура не имела власти заткнуть рот.

В 1972 году Валерий Владимирович в паре с режиссером Т. Чирковой работает над полнометражным цветным широко­экранным фильмом «Капсэ, Якутия» («Капсэ» — так по-якутски звучит приветствие). Для документального фильма 50 минутснять трудно. Не просто снять, а снять так, чтобы зрителю не было скучно. Задачу осложняло и то обстоятельства, что фильм был юбилейный, поставленный в план к 50-летию образования Якутской АССР, т. е. он должен был понравиться не только зрителям, но и властным структурам республики. Выход был найден. Лента была решена через портреты известных и уважа­емых в республике людей. С этими людьми Хоменко свел Никандр Саввинов — собкор из Якутии. Драматург Дмитрий Кононович Сивцев — «наш Шекспир», как его величали в этой се­верной республике, помог режиссерам переосмыслить сцена­рий, найти нужных для картины и интересных для зрителей людей. Позднее автор сценария, посмотрев фильм, признался, что если бы он знал героев ленты раньше, то строил бы свое произведение на них. Такие сценаристы, которые знают тему поверхностно — не нужны. Не случайно Валерий Владимирович все свои последние фильмы снимал только по собственным сценариям. Или, по крайней мере, в сотворчестве с такими надежными сценаристами, как С. Иоффе и Л. Шинкарев.

В 1970-80-е годы круг интересов режиссера определился. Его все больше привлекала производственная тематика. Назва­ния фильмов тех лет говорят сами за себя: «Фундамент», «Рубе­жи Усть-Илима», «Дело Шубина», «Красноярский миллиард». В гуле новостроек, в заводских цехах он находил и поэзию, и романтику. Это не было ни данью времени, ни конъюнктурой, ни какими-либо карьерными соображениями. С присущей ему тщательностью он изучал все тонкости нового для него дела, все узкие места, все проблемы и потом находил яркое кинематографическое решение тем, которые другие режиссеры счита­ли скучными. Особая страница его творчества — это серия фильмов о БАМе. В 1975 году он впервые едет на стройку века — как тогда называли магистраль. Там снимает по сценарию С. Иоффе фильм «Мосты». Как редактор этой ленты, помню. Что сценарий был добротный. Иоффе вырос на БАМе, его отец еще до войны руководил строительством железнодорожной ветки. В сценарии было сопоставление с прошлым, было в нем и что-то пронзительно личное. Хоменко, как всегда, обогатил авторский замысел, ввел новых героев. Особенно запоминается молодень-кая девчушка, приехавшая с первым десантом. Ее ностальгия по самым первым дням стройки, по всем тем трудностям, которые пришлось пережить подкупает эмоциональностью и не­посредственностью. И все-таки мне жаль, что из фильма ушла судьба первой довоенной БАМовской ветки, которая в годы войны была разобрана и увезена в Сталинград. С ее помощью город получал продовольствие и боеприпасы. Но объективно фильм и без этого экскурса в прошлое получился, завоевал на­граду на Всесоюзном кинофестивале.

Поначалу документалисты БАМ снимали как хронику. В центре внимания было событие. Валерий первым снял очеред­ное событие стройки, как публицистику. Его фильм «Золотое звено» посвящен приходу первого поезда на Якутскую землю.

Зритель видит это событие то глазами старого охотника, то ученого, то исполнителя народных песен олонхо и, наконец, первого секретаря Якутского обкома КПСС. Становится понят­на все историческая значимость происходящего события. Со­бытия, о котором якутский народ грезил в своих песнях о же­лезном, крылатом, обгоняющем оленей коне, несущем людям счастье. Мысль о связи времен, об устремленности сиюмину­тного события в будущее республики стала тем волшебным кристаллом, благодаря которому фильм-репортаж превратился в художественно-публицистическое обобщение.

Еще острее и глубже тема рождающегося в рабочих буднях будущего решена в картине «Здравствуй, Нерюнгри!». Судьба первооткрывательнипы нерюнгринских углей Саймы Сафиевны Каримовой пересекается с судьбой автора «поляров» архи­тектора Шипкова и с судьбами рядовых строителей БАМа мо­лодоженов Винокуровых. В каких домах предстоит жить Винокуровым — спорят архитекторы и проектировщики. Где они бу­дут в будущем работать — рассказывает главный геолог геологи­ческой партии, депутат Каримова. Интересно было бы сейчас найти тех молодых героев фильма и посмотреть, что сталось с их мечтами.

1978 год прошел в трудах над фильмом «Большой десант». Эта полнометражная картина была задумана как экранный ва­риант книги известного публициста Леонида Шинкарева «Большой чертеж Сибири». Книга повествовала о том, как БАМ открывает новые возможности к освоению природных бо­гатств северных территорий Сибири и Дальнего Востока. В ней говорилось о новых ТПК — территориальных комплексах, то есть, о новых городах, рудниках, заводах, комбинатах, которые вырастут вдоль трассы. Все это открывало новые горизонты, невиданные доселе перспективы развития нашего края. Все бы­ло просчитано и выверено учеными-экономистами. И хотя воз­никало немало вопросов и проблем по стратегии и тактике грандиозного плана, и не во все и тогда верилось, но в главном сомнений не было. Ведь это был просчитанный и выверенный план освоения земель, и такого бессмысленного разграбления края, которое мы сегодня наблюдаем, даже представить было невозможно.

Я работала с Хоменко и Шинкаревым как редактор. Мне посчастливилось со съемочной группой фильма работать в Братске. Братск был выбран как уже состоявшийся центр ТПК, чтобы на его опыте проанализировать как достижения, так и ошибки подобных структур. Не знаю, почему, но Валера — сам мастер интервью — поручил мне взять синхрон у Героя Соц. Труда Ревтова. Тогда я на себе почувствовала его твердую режиссерскую руку. Во время разговора со знатным строителем я поменяла местами слова в заранее сформулированных и согла­сованных с Валерой вопросах, за что получила от него нагоняй.

— Какая разница! — заспорила я. — Лишь бы смысл вопроса сохранился!

Оказывается, нужное ему ключевое слово было специально поставлено в конец фразы, чтобы интервьюируемый начал свой ответ с него. И чтобы потом, при помощи монтажа, соединить целый ряд однотипных ответов, акцентируя ключевое слово повторением, и таким способом облегчая для зрителя процесс восприятия авторской мысли.

Я всегда знала, что Хоменко ас монтажа. Но тогда я поня­ла, что секрет филигранной точности его склеек часто задуман еще в процессе съемок. Работая над фильмом «Большой десант», Валерий Владимирович проявил себя как режиссер, умеющий не только постигать сложные экономические и со-циальные проблемы времени, но и при помощи ярких кинематографических решений делать их понятными и доступными для зрителя.

Съемки происходили на БАМе, который начинается в на­шей области и через три с лишним тысячи километров выходит к водам Тихого океана. Путь, проделанный группой, раза в три превышает протяженность трассы, то есть около 10 тысяч километров, поскольку речь шла не столько о самом БАМе, сколько, как уже говорилось, о будущих ТПК. Вот как описывает сам Валерий в своей «Кинематографической Атлантиде» один из съемочных моментов: «Интервью у мэра города Совет­ская Гавань можно было взять в исполкомовском кабинете... Но у меня принцип — не облегчать, а наоборот — «становиться на уши» ради экранного эффекта... Татарский пролив... Штормит баллов 5-6. Потом на экране я увидел, как скачет горизонт: то в кадре фоном сплошные свинцовые волны, то — белесое не­бо. В какой-то момент так качнуло, что Гена Ландин, оператор, рухнул. Повалился и Вова Поспехов, звукооператор. Я потерял равновесие... «Вы, мужики, поосторожнее, так и за борт можно сыграть», — помню, сказал мэр, у которого я брал интервью. Он, человек бывалый, широко расставил ноги, крепко держась за борт и меня слегка подстраховывая. Слава Богу, «авария» бы­ла без последствий, встали на ноги, крепче закрепили штатив, съемка продолжилась... А что творилось на носу, которым ка­тер резал волны! Лавинные фонтаны брызг до небес — кинош­ное великолепие!»

Да, во время съемок Хоменко бывал крут. Но представьте, если капитан корабля по совету членов своей команды будет без конца менять курс, то корабль, как минимум, сядет на мель. Валерий, как опытный капитан, всегда точно знал маршрут: ка­кой замысел и как он будет воплощать в своем фильме. И нич­то не могло сбить его с заранее намеченного курса.

Сколько соблазнов, сколько возможностей открывается во время съемок. Многие поддаются этим соблазнам и начинают плыть по воле волн. В результате отдельные моменты картины могут получиться интересными, а в целом материал рассыпает-ся на части. Если нет единства замысла, нет цельности в струк­турном решении, нет подчинения всего материала одному сю­жету, единой задаче — фильм не состоится. В этом я не раз убеждалась за долгие годы своей редакторской и авторской ра­боты. Фильм «Большой десант» состоялся, о чем свидетельству­ет «Диплом жюри», которым картина была награждена на XII Всесоюзном кинофестивале 1979 года в г. Ашхабаде.

В 1979 году Хоменко сделал две блистательные одночастевки (10 мин.). Это спецвыпуски киножурнала «Восточная Си­бирь» № 27-79 «Стойкость» и киножурнала № 48-79 «На Тай­мыре рассказывают». О «Стойкости» я уже писала в главе, посвященной оператору Д. Смекаеву. На съемках этой ленты Ва­лерия Владимировича не было, но как он ее смонтировал! Если говорить о втором спецвыпуске, то по нему молодым можно учиться, как брать интервью. Такое интервью, которое, по классификации критика Комарской, определяется, как интер­вью, взятое «в жанре». Это когда герои лент рассказывают свои истории не для камеры и микрофона, они о них забывают, их не чувствуют. Рассказывают между делом, не отрываясь от своих повседневных забот. Например, ветеран войны чистит рыбу и между делом повествует, как их тут, на Таймыре, жесто­ко бомбили немцы, сколько выдержки, смекалки надо было проявить, чтобы не сдать позиции, да и просто остаться в жи­вых. Другая героиня — повариха — что-то стряпает, печет, а по­путно с большим юмором вспоминает о своей встрече с белым медведем. Она выскочила из балка, чтобы набрать щепы для печки, щепы, которую выбрасывает на берег Ледовитый океан. Идет, подбирает, а ей кричат: «Медведь! Медведь!». Ну она по­думала, что шутят, разыгрывают ее. Голову подняла — а нав­стречу ей такой вот полярный «гость». Она хоть и припустила от него, не чуя ног, но дров из рук не выпустила...

Умение документалиста по формуле Дзиги Вертова поймать «жизнь врасплох» — это высшая степень мастерства, и Хоменко владеет этим мастерством в совершенстве. Во всех его журна­лах, фильмах синхронные интервью взяты безукоризненно. Рассказы звучат естественно, раскованно и доверительно. Толь-ко профессионалы знают, как сложно достичь этой кажущейся простоты. Оба спецвыпуска получили на смотре фильмов о Си­бири и Дальнем Востоке в г. Красноярске первую премию и ди­плом жюри.

Совершенно в другом ключе — поэтическом — решен фильм 1980 года «Рождение Удокана». Режиссер В. Хоменко и опера­тор А. Новопашин столкнулись во время съемок с большими трудностями. На Удокане в тот год почти никаких работ не ве­лось. Там все или в прошлом, или в будущем: исследователь­ские работы закончены, а строительные еще не начаты. Когда геологи нашли в этих местах уникальное по запасам месторож­дение меди, в Москве во время защиты нового месторождения им сказали: «Вы бы еще на Луне медь нашли». Ни дорог, ни ка­ких-либо примет цивилизации — горы, тайга, затерянность, глу­хомань. Красиво и поэтично снял этот край под руководством Валерия Владимировича наш читинский собкор Александр Но­вопашин. Кажется, не только люди, но и сама природа притих­ла в ожидании перемен — прихода первого БАМовского поезда и начала промышленного освоения самых богатых в мире зал­ежей медной руды.

В 1982 году Хоменко поручают съемки полнометражного фильма «Иркутские встречи». Этот фильм представляет собой галерею портретов сибиряков — академика, байкальского рыба­ка, председателя колхоза. Здесь опять все держится на велико­лепных «интервью в жанре». Запоминается рассказ академика, директора НИИ Логачева о своем рождении. Этот ученый с ми­ровым именем показан не в начальственных кабинетах, не в ла­бораториях, а у себя на даче, напоминающей простую кре­стьянскую избу. Он рубит дрова, топит печь и рассказывает, рассказывает. Особенно интересной мне показалась история его рождения. Его родители были крестьяне, жили в глухой де­ревушке. Когда матери пришло время родить, отец запряг ло­шадь и повез ее в ближайшее большое село. Но доехать они не успели: «Так я на телеге посреди дороги и родился», — говорит академик. — «Так всю жизнь и живу на колесах — весь мир объе­хал». И дальше идет такой экзотичный перечень мест, где онпобывал, что невольно вспоминаешь: древние народы верили в мистическую связь событий, связанных с рождением ребенка с его будущим предназначением, с его судьбой. На Всероссий­ском смотре фильмов о Сибири и Дальнем Востоке 1983 года эта картина получила вторую премию и диплом газеты «Совет­ская культура».

В июле 1983 года Хоменко не поладил со студийным начальством и уехал работать на Западно-Сибирскую студию. Там он снял пять документальных фильмов. Один — полнометраж­ный — сделал потом на Свердловской киностудии.

Когда началась перестройка, мы поначалу обрадовались той свободе, которая давала право снимать без оглядки на цензуру. Гласность подарила творческую свободу. Но денег на про­изводство фильмов становилось все меньше. Первым от наших фильмов и журналов «Восточная Сибирь» отказалось регио­нальное телевидение, а потом и кинопрокат. Предприимчивые режиссеры и операторы стали создавать собственные фирмы — Госкино субсидировало их заявки, уменьшая господдержку сту­дии. 1990-1991 годы были последними годами моей работы на ВССК. В этот период Хоменко снял или смонтировал несколь­ко прекрасных фильмов. Например, лента «Майские каникулы Цырена Нимбуева» рассказывает об одном из первых руководи­телей забайкальского совхоза, занявшегося предприниматель­ской деятельностью. Фильм «Время зовет» запечатлел агонию Иркутского станкостроительного завода. Картина «Осанна» бы­ла посвящена озеру Байкал, «Мараленок» — Тувинской цирко­вой труппе (два последних фильма сняты по моим сценариям). Но наиболее значительными и творчески интересными стали, на мой взгляд, две ленты — «Кулацкая правда» и «Какое на дво­ре тысячелетие?»

Герой фильма «Кулацкая правда» — один из первых ферме­ров в Иркутской области Николай Алексеевич Артемов. Он долго шоферил на Крайнем Севере, скопил деньжат и решил, как он сам говорил, «заделаться помещиком». В Усольском ра­йоне ему выделили землю. Он купил и вместе с сыном отре­монтировал несколько единиц списанной сельхозтехники, по-строил свинарник и стал хозяйничать. Хоменко нашел велико­лепный драматургический ход. Он использовал эпизоды из фильма М. Ромма «Ленин в 1918 году». Спор Ленина с кулаком Валерий дал в параллельном монтаже с сегодняшними реалия­ми фермерства. Получилось так, что в исторической перспек­тиве спор-то Владимир Ильич проиграл. Кулацкая правда про­верку временем выдержала. Однако инерция прошлого, из­держки бюрократической системы до сих пор не дают «кулаку» прочно встать на ноги. Фермер Артемов в одном из эпизодов фильма рассказывает:

«Сын на полях работает, а я каждое утро, как на службу, в Усолье еду, по кабинетам начальников хожу. Бумажки подписываю. Говорю им: «Вы бы мне тут кабинет вы­делили, чтоб я отсюда вообще не уезжал». Четыре раза забор на своем участке переставлял. Его границы в восемнадцати ин­станциях согласовывал. И все комиссии надо принимать, кор­мить, поить, одаривать».

Симпатии зрителя на стороне Артемова. Он обаятелен, киногеничен, говорит образно, раскованно, обладает чувством юмора и даром убеждать. Выбор героя во многом определил успех картины. Могу похвастать, что нашла этого героя для Вале­ры я.

Фильм «Какое на дворе тысячелетие?» воссоздает трагиче­скую историю гибели нескольких тысяч якутов в годы войны. В главе, посвященной творчеству Н. Саввинова, я подробно останавливалась на этой истории. Добавлю только, что роль Хоменко в создании ленты огромна. Это и впервые использо-ваный им метод восстановления факта. Причем Валерий вспо­минает, что якуты, родственники, друзья и знакомые которых когда-то погибли, с большим желанием снимались в этом эпи­зоде. Их не надо было просить: и слезы, и горе, и все детали страшного события были подлинными, потому что такое — не забывается. Когда я впервые увидела эпизод, решила, что кадры эти взяты из хроники. А уж у меня-то взгляд наметанный. В этом фильме Валерий избежал внешних эффектов, к которым, честно говоря, неравнодушен. Факты настолько чудовищны, что в броской подаче не нуждались. Интервью звучат на якут­ском языке, в сопровождении синхронного перевода, сделанного Никандром Саввиновым — это подчеркивает подлинность и историческую точность свидетельских показаний. Если когда-нибудь все-таки состоится суд над сталинизмом, эта лента ста­нет одним из веских обвинительных документов.

Подводя итог творчеству Хоменко, еще раз назовем основ­ные грани его таланта: умение драматургически остро и нестан­дартно выстраивать материал; исповедальный характер синхронных интервью, нередко взятых «в жанре»; высочайшая монтажная культура; тончайшее музыкально-шумовое озвуча­ние лент, создающее яркий звуко-зрительный образ — все это ставит его в первый ряд режиссеров документального кино не только Сибири, но и России.

25 декабря 2008 года Валерию Владимировичу Хоменко исполнилось 70 лет. Строками, которые я посвятила его юбилею, хотелось бы закончить эту главу.

Есть в киноцехе мастера
Высокого полета.
Для них искусство — все: игра,
Азарт, любовь, работа.
Они приносят на алтарь
Своей капризной музе
И жизнь свою, и сердца жар,
Хоть знают, что их ждет печаль,
Забвенье, бедность и беда,
И драматический финал
В неверном том союзе.
Их золотой век миновал,
И их осталось мало,
Кто не сменил в судьбе своей
Большой экран на малый.
Средь них есть рыцарь верный,
Быть может, самый первый,
А может, и последний
Из кинокавалерии
По имени Валерий.
Ему нижайший наш поклон
За все, что снял и сделал он.