Профессия кинодокументалист

Интервью писателя, кинодраматурга, ветерана Великой Отечественной войны Галины Шерговой.

Профессия кинодокументалист

16.04.2016

Беседовала Ольга Пирковская; фото: http://www.tvc.ru/

Источник: tvmuseum.ru

Галина Михайловна Шергова автор и ведущая телевизионных фильмов и программ, сценарист, писатель. Ею создано около двухсот документальных фильмов и написано пятнадцать книг. Галина Шергова комментировала военные парады и демонстрации, под её руководством вышли такие фильмы, как «Наша биография», «Стратегия победы», «Несокрушимая и легендарная», вошедшие в золотой фонд отечественной культуры. Она лауреат Государственной премии СССР, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» и др.

— Галина Михайловна, каким был ваш дебют на телевидении?

Мой телевизионный дебют как ведущей состоялся сразу в открытом эфире. Я комментировала закрытие Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 году. Нужно было рассказывать о происходящем на стадионе по собственным наблюдениям, без подготовки. Это и для опытного тележурналиста довольно трудно, а мне тогда казалось вообще невозможным. Мы работали в паре с выдающейся балериной Ольгой Васильевной Лепешинской. Она должна была комментировать художественную часть, а я политическую. Пока микрофоны были выключены, она меня спросила, какое, на мой взгляд, самое главное достижение советской культуры? Я, пытаясь показать свою образованность, начала о музыке, о литературе… А она отрезала: «Нет, самое главное достижение советской культуры  это то, что Средняя Азия встала на пуанты». Я сразу представила, как все наши среднеазиатские республики по своим степям разгуливают на пуантах! В это время как раз началось движение колонн, и нужно выходить в эфир, а меня душит смех. Я с трудом собралась, и дебют в эфире закончился благополучно.

— Фантастические ощущения, наверное, испытали?

— Меня всегда пугало понятие «бесконечность». Ещё в школе на математике мы обозначали бесконечность знаком восьмерки, лежащей на боку. Именно в тот момент я поняла это так, как замечал замечательный чешский писатель Карел Чапек. Он говорил, «знак бесконечности отпечаток ноги Господа Бога». Действительно, этот ужас, когда ты включаешь рычажок, и вдруг перед тобой разверзается бесконечность…

Как вы пришли в документалистику?

 Я делала свои первые шаги в документальном кино, когда ещё работала корреспондентом «Огонька». Окончательно перешла работать на телевидение в середине шестидесятых тогда одна из моих документальных лент попала на телевидение, и меня пригласили снимать уже телевизионный фильм. Параллельно с работой в творческом объединении «Экран», делала авторские программы.

Какое образование вы к тому моменту имели? 

Литературный институт. Я окончила поэтическое отделение и очень долго занималась только поэзией. Но когда пришла пора зарабатывать, поняла, что на поэтические деньги прожить невозможно. Однажды от редакции «Огонька» меня отправили на Волгу за вдохновением. Из поездки в село Семёновское, на родину знаменитой «хохломы», я привезла не только стихи, но и публицистический очерк, который был напечатан в «Огоньке». После этого меня взяли в очеркисты, в этом качестве я проработала пятнадцать лет. И хотя поэзии как таковой я изменила, но никогда от нее не отрекалась. Так или иначе, именно она определила мою судьбу.

Кто был вашим учителем и наставником на телевидении?

— Я многому научилась у своего друга Ираклия Луарсабовича Андроникова. Cовершенно блистательный рассказчик, он знал обо всём на свете. Иногда он делал мне замечания по поводу того, как надо держаться в кадре. Он считал: у телезрителя должно сложиться впечатление, что у ведущего мысли рождаются в момент речи. Только так вы можете стать настоящим собеседником для тех, к кому обращаетесь.

К юбилею советской власти вы в кратчайшие сроки сделали летопись полувека. Какой кровью вам это удалось? 

— Когда молодежной редакции дали задание, никто не имел никакого представления, как и что делать. А через два месяца предстояло выйти в эфир! Всего фильмов было пятьдесят. Мы брали хронику тех лет и лепили портрет каждого года. Я была назначена художественным руководителем этого сериала, а руководителями от редакции были: Широков как главный редактор, Эдуард Сагалаев как его заместитель и Анатолий Лысенко. Причем с ними работать было одно удовольствие! Все умные, современные, легко переступающие через трудности, изобретательные! Очень многое было впервые, тем не менее, всё смогли сделать. Фактическая история, люди, события - всё сохранилось в их подлинности. По сути, это первый проект такого масштаба на телевидении. После был ещё очень важный для меня и для истории телевидения сериал  «Стратегия Победы» - к 50-летию окончания войны. Одновременно я продолжала работать как кинодокументалист. И страшно сказать, как вы думаете, сколько фильмов я сделала? Почти двести! Даже поверить в это трудно.

Приходилось ли Вам чем-то жертвовать ради работы на телевидении?

— Мне никогда не приходилось жертвовать. Во-первых, я успевала совмещать. Во-вторых, мне очень повезло в браке: мы прожили пятьдесят два года! И при этом ни на один день не надоели друг другу. Муж прекрасно понимал, что если я еду в командировку, то так нужно. Если надо сидеть четыре смены подряд - так нужно. Да и столько профессий менять мне позволяло главным образом легкомыслие. Именно благодаря ему я очень быстро всё делала: с работой, на которую кому-то требовалось две недели, управлялась за день-два.

Есть какой-то особый, специальный телевизионный дар, с которым нужно родиться?

 Конечно! Это дар журналиста, помноженный на дар актера.

Что для вас было любимой работой? 

Авторские передачи, которые я вела в кадре. Мне хотелось во многом перенести на экран принцип литературы. Я пыталась достичь того, чтобы образ, метафора высекалась и в устной речи и в сочетании с изображением. Рассказ должен быть литературным. В нем должны быть щедро даны все литературные тропы и метафоры, сравнения и гиперболы. Не знаю, насколько мне это удавалось, во всяком случае, это было главным и любимым моим занятием на телевидении.

А какова была влиятельность и популярность телевидения по сравнению с остальными средствами массовой информации? 

— Необыкновенная! Даже сравнить не с чем! Надо отдать должное Лапину. Он смог придать необыкновенную авторитетность телевидению. С того момента, как Гостелерадио возглавил Сергей Георгиевич, телевизионное удостоверение открывало все двери.

Кто пользовался подлинным общепризнанным авторитетом в вашей среде? 

 Конечно, все с очень большим уважением относились к Александру Каверзневу. Был такой политобозреватель, совершенно блистательный парень, красивый, умный, замечательный, который трагически погиб. Он был в Афганистане, там, видимо, его кто-то укусил. Вот он позвонил, сказал, что приехал, что у него только два дня, и надо бы повидаться. И вдруг он заболел с чем-то совершенно непонятным, и когда мы уже хоронили его, мне позвонили и сказали: «Галина Михайловна, предупредите, чтобы Сашу в гробу никто не целовал». Профессионально безусловным успехом и уважением пользовался Валентин Зорин. На каких-то более поздних этапах – Познер, но тогда он был ещё мало куда допущен. Главным образом, делал «мосты», но это уже позже. А тогда… Кириллов - как диктор и как телевизионный персонаж - безусловно, был одним из самых почитаемых людей. С Толей Лысенко очень считались.

Говорят, что в соавторстве очень тяжело работать, но всегда интересно. Это всегда что-то новое…

 У меня складывались очень хорошие отношения со всеми, с кем я работала. Вероятно, потому, что все мы были заинтересованы в работе. Эти люди потом оставались моими близкими друзьями. Но в народе ходил слух, что со мной не дай Бог работать  съем, раскушу пополам!

А как вообще складывались отношения с руководством? 

Трудно сказать. Всё зависело от автора передачи. Если у него был твёрдый характер и чёткое представление о том, что он хочет сделать, то он определял и форму, и содержание. А если он оказывался беспомощным, то, конечно, руководители могли крутить им как угодно. Я имею в виду художественное решение передачи. А что касается цензуры, то конечно, это другое дело. Надо сказать, что цензура была сплошь и рядом. Когда я была художественным руководителем сериала «Стратегия победы», у меня было шесть принимающих инстанций, включая КГБ, Главное Политическое Управление Армии, ЦК. Все они написали заключения. Представляете, что такое внести десять поправок? Это было невозможно! Сначала мы старались все поправить, а потом я стала складывать их в стол. А когда фильм вышел на экран, консультант мне звонил и говорил: «Галина Михайловна! Ну, видите, как хорошо! Поправили, совсем другое дело!»  Мешала ли цензура вам лично? - Цензура цензуре рознь. С политической цензурой очень трудно было бороться, но иногда, как ни странно, даже замечания, которые приходили из КГБ, можно было отвести. Если сидели здравые люди, можно было в чем-то их убедить. А иногда это была цензура профессиональная. Например, был у меня такой сериал, назывался «Непобедимые и легендарные»  обо всех видах вооруженных сил. Помню, когда мы сдавали фильм о ракетных войсках, приехал главком и начал объяснять, как лучше сделать фильм. Я все выслушала, потом говорю ему: «Скажите, пожалуйста, если я вам завтра начну объяснять, как строить ракету. Куда лучше переставить, передвинуть двигатели, что будет?» Он захохотал, говорит: «Ну, если вы будете курировать ракету, то она не полетит». Я ему отвечаю: «А если вы будете руководить кино – оно не полетит». Ему пришлось замолчать.

Какими своими профессиональными достижениями вы гордитесь?

 Я очень горда, что первый видеофильм был сделан мной. Когда появилась видеозапись, я буквально на ней «сдвинулась». А в 1976 году Сергей Лапин адресовал меня к своему другу, бывшему редактору «Правды» Павлу Сатюкову, который тогда руководил учебным телевидением, «Четвертым каналом», в недрах которого нам разрешили снять первый видеофильм. Это было для меня совершенным потрясением и радостью! Вместе с журналистом Георгием Кузнецовым мы написали сценарий о перелёте Громова через Северный полюс в Америку  и сняли с режиссером Монастыревым. Меня тогда очень поразило, что не нужно думать о плёнке. Мы разговаривали с Громовым десять часов, а потом мы могли выбрать только самое интересное! Никакого лимита! Я так до конца дней осталась верна видео.

Закрытие какой программы вы восприняли особенно тяжело? И почему? 

— Это была программа «Эхо». Лапин сказал мне доделать «Нашу биографию», а потом просто не разрешил запустить передачу. Она была о литературно-исторических событиях прежних времен, которые я старалась как-то транспонировать на наше время. Несмотря на то, что она по сути была интеллигентской, я получала много писем от самых простых людей, порой плохо владеющих словом. А Лапин сказал, что моя программа для московского клуба интеллигентов на сто человек. Это я тяжко переживала.

Вы можете назвать основное отличие нынешнего телевидения от телевидения советских лет? 

Однозначно ответить нельзя. С одной стороны, все разумные люди моего поколения считают, что у них даже «Нарзан» был лучше. Это ерунда! Что-то было лучше, конечно. Сейчас профессия шагнула далеко вперед, она дает безграничные возможности. Я думаю, моим коллегам бы сегодняшние возможности, можно было бы шедевры создавать! Но, с другой стороны, за это время образовалось новое поколение людей в кадре. Часть из них, конечно, безграмотны. Но появилась свобода нахождения в кадре, умение разговаривать совершенно естественно. А ведь когда после «Взгляда» зашел разговор о том, чтобы журналисты говорили в эфире без подготовки, все удивлялись: «Да откуда вы возьмете таких журналистов?» Искренне были уверены, что это невозможно.

А отличалось ли принципиально советское телевидения от зарубежного?

 Возможность смотреть зарубежную продукцию была только за границей. Отличия, конечно, были. Знаете, что интересно? Не потому, что во мне говорит патриотизм, но на самом деле советское телевидение было лучше телевидения большинства стран! Ну, за исключением Би-би-си, пожалуй. А по разнообразию форм и жанров мы были лучшими. Ни одна программа иностранная даже близко не шла! Кстати, и до сих пор на зарубежном телевидении очень мало того, что бы мне целиком понравилось.

Каковы, на ваш взгляд, основные функции телевидения?

Обучающая, воспитывающая, просвещающая, развлекающая, информирующая всё вместе. Даже национально объединяющая. В те годы мы и не могли себе представить, что грузины – это не наши коллеги, не наши друзья. Ощущение общности существовало у всех. Межнациональные проблемы не были проблемами общества, это могло быть только проблемой персонажа.