«Тихий океан» для Иосифа Виссарионовича

Опубликовано: "Цена кадра. Советская фронтовая кинохроника 1941 — 1945 гг. Документы и свидетельства" (Авторы-составители: В.П. Михайлов, В.И. Фомин; Министерство культуры Российской Федерации, НИИ Киноискусства; Изд.: — М; «Канон+», РООИ «Реабилитация»; 2010; с. 830-832). Фото: "В аудитории ВГИКа. 1955-1960 гг.". На фото (слева направо): режиссер И. Копалин (руководитель мастерской режиссуры документального кино), декан операторского факультета А. Гальперин, декан актерского факультета Ким Арташесович Тавризян, режиссер С. Герасимов. Источник фото: ГОСКАТАЛОГ.РФ № 8883055 (ГЦМК КП-13250/41).

В годы войны хроника выполняла ряд таких задач, которые были даже более приоритетными по сравнению с задачами фронтовых операторов. Существовала еще одна как бы еще одна параллельная реальность, в которую и меня однажды занесло волею случая.

Меня пригласили на студию хроники на разговор с Мануэлем Владимировичем Большинцовым, тогдашним главным редактором Центральной студии кинохроники.

Там мне был задан вопрос: не могу ли я сегодня ночью вылететь на Дальний Восток? Я ответил, что вряд ли , так как у меня имеется незавершенная работа и производственные обязанности на «Мосфильме».

Тогда мне показали приказ тогдашнего председателя Комитета по делам кинематографии Ивана Григорьевича Большакова о том, что я переведен на студию хроники и что мне надлежит приступить там к новым моим обязанностям.

На мой вопрос о том , что за обязанности, мне ответили . что это будет фильм «Тихий океан».

— Существует такой сценарий? — поинтересовался я. Мне ответили :

— Нет.

— Но может быть есть хотя бы сценарный план?

— Нет и сценарного плана.

— А что надо снимать?

— Что скажут...

— Кто скажет?

— Вот сегодня вы вылетите ночью в Хабаровск. По прилете вы зайдете к первому секретарю крайкома и он вас проинформирует о том, что вам предстоит снимать.

— Здрасьте! Я прилечу в Хабаровск и скажу, что желаю встретиться с секретарем крайкома?!!... Да это же анекдот!

— Он вас будет ждать и примет немедленно.

Ну, ладно. Трое суток мы летели до Хабаровска с остановками в Казани, в Свердловске. Прилетели в Хабаровск. Пришел в Крайком.

— Здрасьте! Я — такой-то...Хотел бы переговорить с первым секретарем.

— Здравствуйте! У него сейчас заседание. Через час оно закончится и вас примут. Пока можете пообедать.

Прихожу через час. Меня вводят в кабинет первого секретаря крайкома.

— Здрасьте. Я такой-то...

Первый секретарь поднялся. Вышел из-за стола, отдернул белую шелковую штору над картой края и показал:

— Вот вы начнете с Николаевска-на Амуре. Вы там снимете то, что вам посоветуют.

— А как я попаду в Николаевск-на Амуре?

— У нас есть летающая лодка «Кателина». Она как раз Вас ждет.

Так что сегодня же вы и вылетите.

Вечером мы поужинали в Тамбовке-на Амуре. Утром оказались в Николаевске-на Амуре. И были приняты руководством. Получили рекомендации, что снимать.

Снимали путину. Путина тогда запаздывала. Это было зрелище незабываемое Снимали корабли, приходящие из Америки с поставками по лендлизу. Снимали разные объекты по указанию военных. Какие-то укрепления береговых частей. Все закрытое, секретное. Снимали со всеми подробностями.

В какой-то день подают мне какой-то пакет.

— Вот здесь ваши документы.

— А что, зачем?

— Вот сейчас на рейде стоит на рейде пароход. Он пойдет на Камчатку. И вы выезжаете туда. Тут ваши документы.

— А что делать на Камчатке?

— Там вас примет секретарь обкома, и он вас проинформирует.

Добрался до Камчатки. Там мы сняли очень многое. Мне там дали тральщик — какое-то бывшее военное японское судно. Сказали, что он хорошо отыгрывается на волне. Я. правда, этого не заметил .

Может быть ощутил только тогда, когда уже возвращались назад у самого берега. Укачивало нас со страшной силой.

Побывали у Беринга, на Медном.

Вернулись в Усть-Камчатск. Поднялись по реке. Вверх по течению. Всюду снимали. Пленка шла как вода и в какой-то момент кончилась. Я позвонил Герасимову на ЦСДФ. Он сказал, что немедленно вышлет пленку с курьерской почтой. Так что снимайте все, что скажут.

И действительно, прислали еще 10 тысяч метров. Стали снимать дальше. И тут вдруг выяснилось, что мне надо идти в США.

Документом опять же стал кусочек бумаги со штампом пакета № 5. Нас погрузили на корабль «Либерти Кубань» и мы отправились в США. Снимали весь это очень трудный переход. Снимали стрельбы, постановку глубинных мин. Добрались до Портланда. Оттуда повернули назад.

Вернулись во Владивосток. Были у Николая Михайловича Пегова — первого секретаря крайкома, Члена Военного Совета Тихоокеанского флота, были....

И опять снимали стрельбы, разгрузку караванов с грузами по лендлизу. Снимали такие вещи и адреса, названия которых мне хотелось бы сейчас даже произносить.. Снимали на боевых кораблях, на подлодках, на крейсере «Калинин», на крейсере «Лазарь Каганович». Тогда эти мена были в ходу Пролежав напоследок еще несколько дней вместе с подводниками на дне океана, вернулись, наконец, в Москву.

На мой вопрос Большинцову и Хмельницкому: «А где мой материал и что с ним?» был ответ:

— А что вам материал? Материал в порядке. Все очень хорошо...

— А зачем вообще все это снимали?

— Все в порядке. Вы откомандированы снова на «Мосфильм». Работайте спокойно.

— А зачем это все-таки снимали?

— Ну, снимали... Такая задача была...¹

Видеозапись воспоминаний А.В. Гальперина осуществила М.Е. Голдовская. Хранится в архиве НИИ киноискусства

¹ В завершении этой беседы М.Е. Голдовская, заинтригованная услышанным рассказом Гальперина, задала ему прямой вопрос: «А зачем, действительно, все это снималось?». В ответ Гальперин высказал предположение, что съемки велись по заданию руководства страны в связи с предстоящей войной с Японией. И самому Сталину, и армейскому руководству, видимо, важно было увидеть хотя бы на экране район предстоящих крупномасштабных боевых операций, состояние нашей береговой обороны, транспортных коммуникаций, боеготовность армии и флота. «Мы прошли все те берега, — резюмировал свой ответ, Гальперин, — которые стали вскоре главной ареной боевых действий».

Вспомнил оператор и такую деталь: «Когда потом, много лет спустя мы были с Герасимовым в Германии, я напомнил ему о всей этой странной дальневосточной эпопее и спросил напрямую его, что она означала? Он ответил: «Это было тогда одно из важнейших и ответственных заданий для нашей кинохроники».