Долг перед жизнью
«Оружие создано для того, чтобы стрелять»... газета «Московские новости» № 3, 16 января 1983 года.
Опубликовано: Газета «Московские новости» № 3, 16 января 1983 года. Фото: "Разрушенный Дрезден. Фото из немецких архивов, 1945 год" (фото "Общественное достояние"). Материал к публикации подготовила И. Никитина.
…В числе произведений, которые относятся к высочайшему взлёту творческого гения французского композитора Мориса Равеля, – Второй концерт для фортепиано с оркестром D-dur. Он написан для левой руки. И это не было экстравагантной выходкой блестящего мастера – он просто выполнял заказ австрийского пианиста Пауля Витгенштейна, потерявшего правую руку в первой мировой войне, но продолжавшего концертировать. Премьера состоялась в Вене 27 ноября 1931 года. Играл Пауль Витгенштейн.
Сам Равель в годы первой мировой войны был санитаром, затем шофёром. Он писал тогда в одном из писем:
«Я видел нечто призрачное: кошмарный город, ужасный, покинутый и немой. Над ним не было грохота или маленьких шаров белого дыма. Было больно, или скорее одиноко в центре этого города, чьи зловещие развалины лежали под ослепительным светом прекрасного летнего дня…»
Сила инерции
Человеческое мироощущение отличает отчётливая приверженность привычным категориям, в том числе и в вопросах, касающихся войны и мира. Пушка, самолёт, бомба… Что-то, конечно, меняется со временем. Но всё же слишком часто так называемый «средний человек», задумавшись вдруг о ядерной войне, старается успокоить себя рассуждениями о традиционных войнах, представления о которых у большинства живущих ныне почерпнуты не из собственного опыта, а из книг, фильмов, рассказов очевидцев. «Ужасно, конечно, но ведь выжить-то можно» – это типичная мысль. И сразу некая психологическая анестезия убаюкивает его сознание, вытесняет родившуюся было тревогу, вызывая обманчивое впечатление о личной защищённости. А жизнь моя, моих соседей, моего города, моей страны всеми этими ужасами, происходящими на планете вовсе не задета. Так ли это?
В книге «Эскалация новых видов оружия», выпущенной западногерманским издательством «Курт Деш» (Мюнхен-Вена-Базель), приводится такой подсчёт:
«Водородная бомба в одну мегатонну, которых в арсенале ядерных стран великое множество, обладает взрывной силой, равной по действию залпу из 200 миллионов 75-миллимитровых орудий, самых современных в 1914 году».
«Оружие создано для того, чтобы стрелять»
Пушки, самолёты, бомбы… Они очень изменились на протяжении жизни одного лишь поколения. И у них стало много новых, недоступных прежде «тыловых» адресов – у всех этих тонн, килотонн, мегатонн смерти. Специалисты не без основания считают, что «карта» ядерной войны не имеет ничего общего с картой традиционной войны, даже такого масштаба, как вторая мировая. Кто-то из специалистов по современным видам оружия бросил примечательную фразу: самым безопасным местом в будущей войне станет район противостояния вооружённых сил, то есть то, что в прошлых войнах именовалось «линией фронта»…
Всё то, что не является «линией» фронта, становится зоной смертельной опасности на протяжении сотен и тысяч километров.
Прогнозы, которые сегодня можно составить весьма точно, потрясают. Вот строки из заключения группы экспертов ООН:
«В случае взрыва 20-мегатонной бомбы над Гамбургом зона смерти, разрушений и радиоактивного заражения превысила бы треть территории ФРГ. При взрыве над Лондоном 25-мегатонной бомбы эта зона распространилась бы до Парижа, включая сам город».
Во время второй мировой войны самыми мощными были 11-тонные бомбы. Бомба, взорванная над Хиросимой, обладала мощностью около 20 килотонн. Сегодня возможно создать бомбу практически любой мощности – предела для ядерных бомб не существует. Пушки, самолёты, бомбы… Одна межконтинентальная ракета способна сегодня нести ядерный заряд, превышающий по мощи всё, что было взорвано человечеством за всю историю войн.
Как часто мы задумываемся о причинно-следственной связи событий, разделённых десятилетиями? Всегда ли пытаемся, анализируя причины и обстоятельства военных конфликтов, разглядеть размытые временем взаимосвязи, находящиеся за пределами прямой исторической очевидности? Только тридцать пять лет отделяют первую бомбу, сброшенную с самолёта в 1910 году, – ещё учебную – от первой атомной бомбы. Прошло три с половиной десятилетия. Но это уже глубокая пропасть, заполненная тысячами, миллионами тонн взрывчатки, на которой Земля наша покоится, как на пороховой бочке.
«Мне кажется, – сказал в одном из интервью Курт Вонегут, американский писатель, переживший бомбардировку Дрездена, – что мир сегодня живёт подобно хроническим алкоголикам: продержались ещё один день, выжили – вот и неплохо… Каждый день производится всё больше оружия, всё больше приводится аргументов в его пользу и всё чудовищнее и опаснее ложь, которую мы выслушиваем. Мы полностью военизированы, и рано или поздно что-то должно случиться… Оружие хочет, чтобы из него стреляли, оно создано, чтобы стрелять. У оружия нет никакого другого назначения, кроме как стрелять…»
Экспонента смертей
Трудно представить себе политика или военного, который, держа курс на войну, исходил бы при этом из поражения собственного лагеря. Но во что обойдётся победа? Предварительный расчёт потерь никогда не бывает точным. Победа неизменно доставалась дороже, чем предполагалось, не говоря уже о цене непланировавшегося поражения. Европейская история однозначно это подтверждает.
В войнах XVII века в Европе погибли 3 миллиона человек.
В Войнах XVIII века – 5 миллионов.
В войнах XIX века – 6 миллионов.
Первая мировая война унесла 10 миллионов.
Вторая мировая – более 50 миллионов.
Всего же, по подсчётам учёных, начиная с 3600 года до нашей эры в истории человечества лишь 292 года были мирными. 14 513 больших и малых войн унесли 3 миллиарда 640 тысяч человек. Компьютеры вычислили материальный ущерб, понесённый человечеством: он выражается астрономической цифрой с 20 нулями. Столько, прикинули авторы подсчётов, мог бы стоить сегодня золотой браслет шириной 100 миль и толщиной 10 метров, опоясывающий земной шар по экватору…Но кто измерит потери, которые наносит война, увечащая жизнь многих людей и народов, через годы и десятилетия после того, как отгремят победные салюты?
Инициатор нового витка гонки вооружений – Соединённые Штаты за всю свою историю, с 1776 года, участвовали в двухстах войнах. Их потери – 650 тысяч человек. Это меньше, чем потерял жителей Ленинград за 900 дней гитлеровской блокады. «Традиционная неуязвимость Соединённых Штатов приучила наше общественное мнение смотреть на войну скорее с точки зрения того ущерба, который мы можем причинить, чем с точки зрения потерь, которые мы можем понести», – писал Генри Киссинджер, бывший государственный секретарь США. Похоже на то. Но сегодня уже нет «неуязвимых» точек на планете. Нет гарантии победы. Всё изменилось. Стремительно и бесповоротно. И только человеческое мышление с трудом приспосабливается к новым «правилам игры», с трудом ломает прежние стереотипы.
Если мысли по-новому
«Для того чтобы общественному мнению стали ясны ошибки, допущенные во внешней политике, требуется период, равный человеческой жизни», – писал Отто фон Бисмарк. У нас уже нет этого времени. Но не ускорили ли нынешняя ситуация ядерного «предапокалипсиса» понимание того, что необходимы настойчивые действия, чтобы нейтрализовать уже допущенные ошибки и не допустить новых, непоправимых?
«Американские атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки обозначили конец определённого периода в развитии человеческой цивилизации. Период, в котором мы сейчас находимся, требует совершенно нового подхода. Но одна мысль должна быть главной: атомное оружие не может быть применено… Нет никакого сомнения в том, что и те, кто его применит первым, неминуемо сами погибнут… Мы воспитаны в традициях исполнения воинского долга по отношению к своим народам, но сегодня мы видим долг в том, чтобы выступить за предотвращение войны».
Под обращением пять подписей: генерал фон Мейенффельд (Нидерланды), генерал Кошта Гомеш (Португалия), генерал Куманакос (Греция), генерал Пасти (Италия), генерал Бастиан (ФРГ). В августе 1981 года министру обороны ФРГ того времени Апелю вручили письма генерал-майора Гюнтера Фольмера, командующего военным округом 11. Фольмер, боевой офицер, резко выступил против размещения новых американских ракет на территории ФРГ.
Что заставило его написать письмо? «Служебная присяга требует «верно служить» немецкому народу, а не заботиться о том, чтобы он был уничтожен атомными ударами, безразлично чьими.
«Храбро его защищать» – к этому, по моему мнению, относится и гражданское мужество. …Я лично не верю, что русские планируют наступательную войну против Западной Европы. И мы со своей стороны должны отказаться от видов оружия, ориентированных на наступательные действия…»
Сегодня даже с натяжкой нельзя сказать о действиях той или иной страны, того или иного народа, что это, мол, «слепота», что, мол, «не ведают, что творят». Сегодня невозможно «не ведать». Сегодня можно только не хотеть «ведать», «знать», «понимать». С каждой газетной полосы обращаются к соотечественникам учёные, политики, дипломаты, военные. Они предостерегают, прогнозируют – в любой стране, будь то США, ФРГ, Англия…
Американский политолог Дэниэль Эллсберг, долгие годы сотрудничавший в военном ведомстве Соединённых Штатов, в интервью журналу «Инкуайри» сказал:
«Как хорошо известно нашим противникам, равно как и союзникам, но в гораздо меньшей степени известно нашему собственному населению, все президенты отказывались связать себя обязательством не применять первыми ядерное оружие, хотя русские неоднократно предлагали такой шаг в рамках двустороннего обязательства. Более того, каждый из них недвусмысленно вновь подтверждал наше обязательство при каких-то обстоятельствах, например, в случае нападения на наших союзников по НАТО, применить ядерное оружие первыми».
Что требуется от политики в ядерный век
На второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению (12-я сессия (1982 год); проходила в период с 7 июня по 10 июля 1982 года; — прим. ред. #МузейЦСДФ) Советское государство обнародовало обязательство не применять первыми ядерное оружие.
«Принимая это решение, – было заявлено на сессии, – Советский Союз исходит из того непреложного и определяющего в современной международной обстановке факта, что ядерная война, начнись она, могла бы означать разрушение человеческой цивилизации, а быть может, и гибель самой жизни на Земле. Значит, высший долг руководителей государств, сознающих свою ответственность за судьбы мира, приложить все усилия для того, чтобы ядерное оружие никогда не было пущено в ход».
Любой конкретный шаг, подобный этому шагу СССР, был бы благом для человечества. При этом не существует проблемы некой «престижности» – кто сказал «а», а кто произнёс вслед за этим «б». Многие идеи рождены, так сказать, «коллективным творчеством» миролюбивых сил. Понятие «замораживание» появилось на свет на американской почве, но оно обрело ныне права гражданства в программах и общественных организаций, и правительств многих стран. Советский Союз предложил прекратить наращивание стратегических вооружений, заморозить их на нынешнем уровне, а затем сократить имеющиеся арсеналы примерно на 25 процентов, доведя их до одинаковых уровней, чтобы двигаться к новым сокращениям. Эта инициатива СССР нашла широкий отклик во всём мире.
Советский Союз подтвердил свою готовность искать взаимоприемлемое решение в самой «критической зоне» планеты – в Европе, где ядерное противостояние особенно многообразно по формам и тревожно по незапрограммированным факторам риска. В выступлениях Юрия Андропова названы различные варианты взаимоприемлемых решений: либо вообще не иметь ядерного оружия в Европе – ни тактического, ни средней дальности, ни со стороны СССР, ни со стороны государств НАТО; либо обеим сторонам сократить свои вооружения средней дальности более чем на две трети… Не захлопнута дверь ни для одного из предложений, с какой бы стороны они не последовали, лишь бы смысл этих предложений был не в одностороннем изменении сложившегося соотношения сил, а в поисках снижения уровня противостояния.
До всех государств – членов ООН, до всех участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе будет доведена Политическая декларация состоявшегося в Праге совещания Политического консультативного комитета государств – участников Варшавского договора. Особое внимание обращает новое крупное мирное предложение – заключить договор о взаимном неприменении военной силы и поддержании отношений мира между государствами – участниками Варшавского Договора и государствами – членами Североатлантического союза. К этому документу, который мог бы сыграть выдающуюся роль в упрочении мира, могли бы присоединиться и другие государства, независимо от их принадлежности – или непринадлежности – к тем или иным военно-политическим группировкам. Долг всех правительств, всех государственных деятелей – сохранение мира, прекращение гонки вооружений, заявили в Политической декларации государства – участники Варшавского Договора.
