Солдаты с двумя автоматами

Опубликовано: www.unikino.ru/газета-ск-новости № 9 (335) 14 сентября 2015 года.

«Отчет о работе киногруппы 2-го Белорусского фронта. С 23 июня по 1 августа 1944 года сняты и доставлены в Москву такие сюжеты:
1. На Могилевском направлении. Снимали: Каюмов, Котляренко, Семин, Смирнов.
2. Освобождение Могилева, съемка с воздуха, показ потерь противника в технике, пленные, в том числе и генералы – Котляренко, Семин, Смирнов.
3. Ликвидация окруженной группировки восточнее Минска. Прочесывание лесов, потери врага в технике и живой силе в лесах и на дорогах, пленные – Котляренко, Семин, Смирнов, Шоломович.
4. Эпизод с партизанами, выходящими из лесов и общегородской митинг, а также партизанский парад в Могилеве. Снимал Качурьян.
5. Операция по освобождению города Волковыска – Семин, Шоломович.
6. Операция по освобождению Гродно. Снимал Пойченко.
7. Бои за Белосток и первый день освобождения – Котляренко, Семин, Смирнов, Шоломович.
Всего отправлено в Москву 5575 метров. Все операторы вели себя дисциплинированно и мужественно. В освобожденные города входили в числе самых первых. Котляренко и Смирнов взяли в плен двух немецких офицеров. Котляренко летал на штурмовике, выполняя специальное задание командования по разведке территории противника. На второй день наступления, 24 июня, был тяжело ранен автоматчиком противника тов. Каюмов. Он награжден орденом Красного Знамени. Начальник киногруппы М. Трояновский».

Скупые, лаконичные строки, за которыми будни фронтовых операторов. С первых часов войны вели они ее летопись. Уже через три дня в московских кинотеатрах демонстрировался боевой репортаж. А через месяц на всех фронтах и флотах работало около ста операторов.

Снимать военные действия для многих было делом новым. Оно требовало не только мужества, выдержки, отваги, но и определенных профессиональных навыков, сноровки. Так, до войны никто не снимал боевых действий с воздуха. Но именно эти съемки легли в основу первого военного документального фильма «Наша Москва». Каждый день на Центральную студию кинохроники поступали тысячи метров пленки. К 24-й годовщине Красной Армии была создана картина «Разгром немецких войск под Москвой». Она явила собой эпопею подвига советских воинов и была воспринята как действенный призыв бить врага. Миллионы человек посмотрели фильм за рубежом, а Американская академия кинематографических искусств и наук присудила ему премию «Оскар» 1943 года.

Героической была работа и операторов Ленинградской студии кинохроники. «Пошел с камерой по городу, – вспоминает А. Погорелый, – повсюду пожары. Ни тушить их, ни перебираться куда-то у жильцов не было сил. Истощенные, закопченные, брели они безмолвными тенями, везли на санках уже умерших близких, присаживаясь порой на каких-то странных утоптанных сугробинах. Потом я узнал, что это были засыпанные снегом трупы. И в такое тяжелое время все же работали цехи Кировского и Ижорского заводов. Я снимал ремонт поврежденных танков и вооружения, завод «Большевик», изготовлявший снаряды, гранаты и мины, электростанцию «Красный Октябрь», добычу торфа. Условия работы были тяжелые, но духом мы не падали».

Обстоятельства заставляли операторов осваивать незнакомые дотоле военные профессии. Будучи на Курском направлении, стал заправским танкистом и Р. Гиков. Сколько неповторимых кадров снял он со своими коллегами А. Солодковым, А. Плоскиным и И. Гутманом в дни тяжелых кровопролитных боев! Но один эпизод запомнился ему более всего. Немцы намечали операцию большого размаха, предстояло решающее сражение. Снимать его договорились в одной из бригад танкистов. Главным действующим лицом выбрали любимого всеми знаменосца, Героя Советского Союза лейтенанта Любушкина. Сняты необходимые предварительные кадры, клятва танкистов перед боем. Все ждут команды идти в атаку. «Мы лежим в высокой траве у машин, – пишет Р. Гиков, – рядом со мной Любушкин. Он рассказывает о доме, о поездке в Москву: «Отвоююсь и обязательно поеду. Получу у Калинина Золотую Звезду, и домой, к матери». А утром Любушкина не стало. Немцы рвались к переправе. Нужно было смять и опрокинуть их. Эту задачу должен был выполнить экипаж Любушкина. Он подбил три немецких танка, рассеял, расстрелял из пулемета немецкую пехоту. Но брошенная с пикировавшего самолета бомба угодила в танк. Гутман снял пылавшую машину, ставшую гробницей Героя Советского Союза Любушкина и его храброго экипажа».

На Сталинградском фронте работали кинооператоры Б. Вакар, А. Софьин, В. Орлянкин, Д. Ибрагимов, Н. Вихирев и другие. Находясь в Сталинграде с первых же дней грандиозного сражения, они приобрели большой опыт в съемках уличных боев. Волга просматривалась и обстреливалась немцами. Переправлялись в город только по ночам. Бои шли не только за отдельные улицы, но и отдельные дома, окна, двери. Пользуясь короткими световыми днями, вспышками ракет и снарядов, снимали операторы снайперов, разведчиков, саперов, артиллеристов, связистов. Орлянкин, в прошлом альпинист, выбирая точки для съемок, как кошка, взбирался по разрушенным лестницам и карнизам на полуобвалившиеся чердаки, крыши. Агонизировала, сдавала позиции хваленая армия Паулюса. Вскоре сдался и сам Паулюс. Вот что пишет Р. Кармен о том, как вместе с оператором Б. Шером он снимал этот момент: «Из машины вышел Паулюс. «Не застрелился...» – подумал я, снимая шедшего усталой походкой Паулюса. На нем – свисавшая мешком до пят мятая шинель. И сам он, сутулый, со страдальческим выражением на изможденном лице, выглядел каким-то мятым. Перешагнув порог, по-военному вытянулся, выбросил руку в гитлеровском приветствии. Генерал Шумилов указал ему на стул. «Сегодня ночью, господин генерал, – сказал Паулюс, нервно расстегивая мундир, – я получил от моего фюрера сообщение, что произведен в чин генерал-фельдмаршала». Шумилов довольно улыбнулся: еще бы, одно дело взять в плен генерала, другое – фельдмаршала. Уже поздно ночью состоялась встреча Паулюса с командованием фронта. «Мы предлагаем вам, – сказал представитель ставки, маршал артиллерии Воронов, – обратиться к вашим солдатам и офицерам с предложением сложить оружие и этим предотвратить бесполезное кровопролитие. Жизнь ваших солдат в ваших руках, фельдмаршал». Лицо Паулюса подергивалось нервным тиком. Руки дрожали. Командующий фронтом генерал Рокоссовский придвинул коробку папирос. Паулюс взял папиросу; еще заметнее стало, как дрожит его рука. «Я такого приказа отдать не могу. Я нахожусь в плену, а они сражаются». Паулюс повернулся к Рокоссовскому, в глазах у него была несказанная боль. «Ну что ж, в таком случае мы вынуждены начать операцию по разгрому этой группировки ваших войск». Паулюс склонил голову, развел руками.
Это было на рассвете 2 февраля 1943 года. Утром мы с Шером уже везли в Москву материал о разгроме гитлеровцев в Сталинграде. Специальный выпуск кинохроники был готов назавтра».

А вот какое письмо пришло на студию от Героя Советского Союза И. Титкова (Железняка). «Мне часто вспоминаются белорусские леса, болота и две девушки с большими, тяжелыми киноаппаратами – Оттилия Рейзман и Мария Сухова. Прибыли они в нашу партизанскую зону в декабре 1943 года. Едва сойдя с самолета, приступили к съемкам. Первая съемка произошла в деревне Бабцы в тот момент, когда на нее налетело 13 немецких самолетов. Приняв крещение под пулеметным дождем, операторы снимали борьбу партизан с воздушными пиратами. Затем засняли налеты немецких самолетов на партизанский аэродром, штаб бригады и перешли к съемкам непосредственно на поле боя. После многодневных ожесточенных боев немцы окружили отряд Лобанка, где находились девушки. Во время прорыва Мария Сухова погибла. Партизаны вышли из окружения. Вышла с ними и Отя Рейзман, чтобы идти со своим аппаратом по дорогам войны дальше на запад».

Наступательные операции Советской Армии нашли яркое отображение во многих специальных киновыпусках. Перечень их названий говорит о победоносном шествии: «Сражение за Витебск», «Освобождение Вильнюса», «Минск наш», «На польской земле», «Вступление Красной Армии в Бухарест», «На подступах к Варшаве», «Вступление Красной Армии в Болгарию», «В Восточной Пруссии», «Белград».

«Утром 17 января 1945 года мы вошли в Варшаву, – вспоминает оператор Е. Ефимов, – город представлял безжизненные развалины. Огнем пожарищ были охвачены целые кварталы. Пробираясь с кинокамерами через воронки, траншеи, тлеющие руины, мы повсюду встречали холмики с крестами – это были могилы повстанцев и мирных жителей. Стали появляться люди: они выходили из подвалов заваленных зданий, из колодцев и люков, чуть живые, шатающиеся от голода. Со слезами на глазах обнимали воинов. На следующий день я снимал место, где находилось страшное варшавское гетто. Среди развалин и обломков нашел погнутую металлическую дощечку с уцелевшей надписью «Улица Генща». Это все, что от нее осталось. Возвышалась лишь окружавшая гетто каменная стена с башнями и будками для пулеметов. На одном из пролетов ее, покачиваясь на ветру, висела человеческая голова, как зловещий символ того, что здесь еще недавно свирепствовал фашизм. Несколько дней снимал я разрушенную Варшаву, потом на «виллисе» догонял ушедшие на запад части. Это был путь на Берлин».

Боевой, наступательный дух, охвативший всю армию, передался и фронтовым операторам. Забывая об опасности, презирая смерть, они непрестанно находились в самом пекле сражений. Под свист неприятельских пуль и фауст-патронов снимали уличные бои в Будапеште, Вене, Бреслау, Триесте. В эти дни погибли В. Сущинский, С. Стояновский, В. Муромцев.

К Берлину операторы подошли, обогащенные опытом четырехлетней работы на фронте. 38 из них снимали бои на подступах к нему и в самом городе. Сегодня все знают незабываемые кадры штурма рейхстага и водружения Красного знамени Победы. Их удалось снять М. Шнейдерову. А через каких-нибудь 30 - 40 минут к рейхстагу пробилось еще не менее десяти операторов. Подписание акта о безоговорочной капитуляции было снято Романом Карменом и Яковом Смирновым, который, кстати, как и его боевой товарищ Иван Чикноверов, работал на студии «Казахфильм». На «Казахфильме» же прошла вся послефронтовая жизнь и одного из руководителей киногрупп Эмира Файка. Материалы, снятые в последние дни войны, вошли в фильм «Берлин» режиссера Юлия Райзмана, который специально был доставлен на место событий и руководил действиями операторов.

В архиве писателя В. Вишневского удалось обнаружить запись того дня, когда на Нюрнбергском процессе было предоставлено слово советскому кино. «3 часа 37 минут, 19 февраля. Советский фильм, сделанный 1941-1945 годах фронтовыми операторами. Это один из крупнейших документальных фильмов мирового значения. Мне слышится, как прерывается дыхание у иностранных переводчиков, как от волнения они пропускают слова. Подсудимые впились в экран. Не смотрят только Геринг и Гесс, потом не выдерживает и Геринг, он берет наушники и, грузно повернувшись, смотрит на дела рук своих». Рассказывают, что во время демонстрации фильма на скамье подсудимых раздались рыдания. Рыдал Ганс Франк, рейхслейтер нацистской партии по правовым вопросам, сочинявший в Третьем рейхе законы.

3,5 миллиона метров кинопленки, 500 номеров различных киножурналов, 67 короткометражных и 34 полнометражных военных фильма – таков итог четырехлетней работы операторов нашей страны. Кадры хроники – боевое оружие против войны, против фашизма во всех проявлениях. Оружие, которое еще долго не утратит своей силы, ибо это сама история, ее опыт, уроки и назидание на будущее.

1995 год