30 ДНЕЙ В АМЕРИКЕ

Источник: www.svclub.ru. В. Трошкин. Воспоминания кинодокументалиста. Из книги «ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ КАДР».

Почти полвека назад в марте 1958 года последствия холодной войны ещё ощущались в полной мере.

В том году мне стукнуло 28 лет, и я уже снял несколько авторских фильмов, побывал в ГДР и Тунисе. От руководства кинематографии поступило заманчивое предложение, от которого невозможно было отказаться.

В качестве редактора вгиковской студенческой газеты (коим я никогда не был) я должен был отбыть на 30 дней в США в составе делегации редакторов молодежных газет Советского Союза. Делегация небольшая всего шесть человек. Руководителем назначен подлинный редактор "Комсомольской правды" — Юрий Воронов. В те годы он был молод, красив и умен. Пользовался заслуженным авторитетом в журналистской и читательской среде. Позже и его принципиальность в журналистике пришлась не ко двору и его сослали собкором газеты в ГДР, где его славная карьера начала угасать. Ушел из жизни он очень рано.

В состав делегации были включены люди отнюдь не молодежных возрастов — работники комитета молодежных организаций, ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС. В общем, все люди достойные, относившиеся во время поездки друг к другу по-братски, ко мне покровительственно, заботливо. Дело в том, что я оказался в составе самым молодым, и мне предстояло совмещать функции члена делегации с задачей снять большой документальный фильм.

Нужно напомнить, что в тот год отношения с Америкой были натянутыми, о ней мало писали в нашей прессе, ничего не показывали в кино, а телевидения, подобно сегодняшнему, не было и в помине.

За последние годы наша делегация в США была, наверное, лишь третьей по счету. Всё было внове, да и для американцев молодые люди из советской страны представляли загадку.

Задачи перед нами ставились серьёзные. Постараться произвести на американскую общественность благоприятное впечатление, в какой-то степени развеять тучи недоверия и лжи к нашей стране, встретиться с официальными, правительственными чиновниками и представителями Конгресса и Верховного Суда США, провести диспуты на телевидении, посетить университеты и различные студенческие общественные организации, установить с ними контакты.

Это в наше время мы знаем об Америке порой больше, чем о своей стране. Кадры жизни американцев и их проблемы не сходят с экранов телевидения. А тогда всё было впервые, необычно, настораживало, многое даже пугало... Инструкций в самых высоких инстанциях было получено немало. И только такт, ум и профессионализм нашего руководителя позволяли нам чувствовать себя в малодружественной стране раскованно и относительно свободно.

Пересказывать содержание фильма, который я назвал простенько, без затей – "30 дней в Америке" не имеет смысла. Лишь отдельные воспоминания, оставшиеся в памяти, но не попавшие в кадр. Кстати, после той поездки я ещё несколько раз бывал в США, например, сопровождая правительственную делегацию с Н.С. Хрущевым, но об этом позже...

С первых шагов, с первых встреч нас поразил высокий уровень приема делегации. Так в Вашингтоне с нами встретился в Верховном Суде тогдашний сенатор — Ричард Никсон, ставший впоследствии Президентом США.

Производила впечатление на нас, приученных к чинопочитанию, та короткая дистанция, сразу устанавливаемая с первой встречи. Нас сопровождал молодой человек весьма непосредственного, я бы сказал вольного поведения, который представлял интересы Государственного Департамента США.

Как только мы встретились с Никсоном, они вдвоем продемонстрировали демократический стиль поведения, очень похожей на панибратство. Никсон похлопал по плечу до того незнакомого молодого человека, выспросил, откуда он родом, вспомнил, что, оказывается, знал его отца и пошло, поехало...

Беседа стала похожей на откровенную, лишенную официоза.

На обратном пути из Капитолия наш гид выставил в открытое окно машины свои босые ноги, дабы ветерок обдувал их, ведь на улице стояла сорокаградусная жара и его ноженьки сопрели... Никто, ни полицейские, ни прохожие никакого внимания не обращали на столь непривычный для нас пассаж.

В программе пребывания запланировали несколько встреч с губернаторами, сенаторами и министрами в режиме бесед перед камерами телевидения. По замыслу составителей программы мы должны были интересоваться самыми различными сторонами жизни американцев и получать я квалифицированные ответы. Наши встречи-беседы, точнее интервью транслировались по центральным каналам телевидения. Не знаю, насколько удачно мы справились с поставленной задачей, но я порой чувствовал себя неловко. К примеру, тогда, когда задавал министру здравоохранения США — Фулсему заранее отрепетированные вопросы о состоянии дел в стране с абортами и послеродовыми отпусками. Почему досталось задавать эти вопросы именно мне, я до сих пор не понимаю. Лично меня они не интересовали ни тогда, ни позже, но я произнес их четко, не моргнув глазом. Ответы для меня, естественно, были тоже мало интересны.

Делегация перемещалась по Америке успешно, о нас писали в прессе везде, где мы появлялись. Нас пригласили посетить дом Президента Рузвельта. Симпатичная словоохотливая вдова президента — Элеонора Рузвельт уделила нам более часа, рассказывая о преимуществах свободного общества, капиталистической системы, рыночных отношений. Мне запомнился пример, который она привела из жизни семьи и который свидетельствовал о том, как с раннего возраста детей приучают к труду, зарабатывать деньги.

Даже внуку президента просто так деньги на карманные расходы не дают. Мальчик, чтобы заработать доллар, должен был покрасить собственный забор. В её устах это звучало правдиво, но очень уж странно для нас.

В Бостонском Университете нас всех расселили по студенческим общежитиям, дабы мы получше узнали быт и нравы молодежи. Беседы, споры, песни под гитару и распитие привезенной нами русской водки позволяли узнать друг друга поближе.

Но запомнился мне, всё же более всего, посещение концерта знаменитого на весь мир бостонского симфонического оркестра, куда нас пригласили студенты.

В тот вечер всё было необычно, непривычно, впервые... В большом концертном зале стояли столики на четверых. Стулья к ним почему-то, были прикованы цепями. Наверное, для того, чтобы их в ажиотажном порыве не бросали на сцену. За столиками во время концерта курили, разговаривали, пили вино...

В тот вечер оркестром дирижировал Артур Фидлер. За роялем — Озан. Такой сравнительно молодой, но уже сгорбленный, худощавый пианист-виртуоз. Поначалу оркестр исполнял серьезную классическую музыку: Бетховен, Верди. Впервые я услышал в исполнении Озана "Танец смерти" Листа. Впечатление оглушительное. Постепенно репертуар изменился в сторону легкой музыки — Штраус, Оффенбах. По залу объявили, что в нашу честь оркестр исполнит мелодии из "Красного Мака" Глиэра и почему-то "Эх тачанка, ростовчанка". И откуда они эту мелодию откопали?

Гвоздем, финалом вечера стал номер "Машинистка". Соло в симфоническом оркестре во время исполнения марша из кинофильма "Мост через реку Квай" исполняли на пишущей машинке, а отпечатанный текст был под аплодисменты передан дирижеру, который в свою очередь разбросал текст по залу.

По тем временам — незабываемое зрелище, больше похожее на музыкальное шоу.

Однажды чуть было не влипли в провокацию. Вернее, это мы, напуганные инструктажем, посчитали за возможную провокацию.

В Лос-Анджелесе нас пригласили в ночной клуб. В помещении царил полумрак. Пили, закусывали, беседовали. На сцене танцевали полуобнаженные девушки. Более целомудренно выглядевшие, чем сегодняшние шоугерлы на нашей эстраде. Мы делали вид, что подобная обстановка для нас привычна и вели себя раскованно. Вдруг заиграла бравурная музыка из советского репертуара и девушки, как по команде, прямо со сцены бросились к нам и уселись в свободных позах на коленях членов делегации… Вспыхнул свет, защелкали затворы фотоаппаратов! представил, как это красочное событие можно интерпретировать там в Москве...

На следующее утро нам принесли местные газеты с фотографиями из ночного клуба. Под ними были довольно ехидные подписи, но не обидные для нас. Им, конечно, было интересно, как среагируют молодые люди, приехавшие из-за железного занавеса. И хорошо, что ни один из нас не дрогнул, вернее, не показал вида и не погнал девиц прочь с колен.

Случались во время поездки и более серьёзные инциденты, кода нам утром в номера подбрасывали сфабрикованные один к одному номера газет "Правда" и "Известия" с клеветническим постановлением очередного Пленума ЦК КПСС. В газетах печатались грязные измышления с тем, чтобы на утренней пресс-конференции спросить о нашем мнении по поводу напечатанного.

Конечно, подобные инциденты омрачали наше пребывание в стране, но всё же это были капли в бочке меда.

Однажды в Станфордоком университете нам "организовали" встречу с бывшим Премьером Временного правительства России — Александром Керенским. Он в то время преподавал там русскую историю. Сердечной беседы не сложилось, и организаторы пытались подать её в невыгодном для нас свете.

Не раз предлагали мне остаться в США (и не только мне). В общем же встречали нас радушно с желанием показать Америку с лучшей стороны. В газете "Гералд Трибюн" о нас написали, что русские хорошо одеты, предпочитают не говорить о политике, проявляют подлинный интерес к культуре и философии (у нас в составе делегации был кандидат наук по философии), а средний возраст — 32 года.

Глубокой ночью в дождь и с опозданием на три часа наш самолет приземлился в столице мормонов в городе Солт-Лейк-Сити. Мы были уверены, что торжественной встречи нам не предстоит и ошиблись... Огромная толпа встречавших окружила нас с дружественными возгласами и пением каких-то псалмов.

Мы устали, глаза слипались, хотелось лечь в постель, но не тут-то было. Нас усадили в автобусы и повезли в местный Храм. Там в присутствии сотен прихожан местный мормонский хор в 300 человек (как мы узнали позже, знаменитый своим пением далеко за пределами Америки) запел в нашу честь что-то очень звучное, красивое...

Но коварный замысел организаторов состоял в том, что после непродолжительного пения в нашу честь, они радостно попросили нас что-либо спеть в ответ.

Мы, естественно, не ожидали подобного подвоха, не готовились к хоровому пению, да и с голосами у нас было туговато. Поначалу растерялись. Нас выручило, что в тот год в СССР у всех на слуху была песня — "Подмосковные вечера". Пели её все от мала до велика, с голосом и без, в застолье и на площадях, стадионах. Мы собрались с духом и исполнили это произведение, как могли…

На следующий день местная пресса хвалила нас, правда, больше за находчивость, чем за вокальные данные.

Храм, в котором нас так радушно принимали, как и другие церкви мормонов, более похожи на здания консерваторий. Ни икон, ни крестов мормоны не признают. Жизнь ведут строгую. Не курят, не пьют горячительных напитков. Но это никак не сказывалось на веселом их нраве.

Столица штата Юта — Солт-Лейк-Сити названа так по имени oзepа, в котором соли в 7 раз больше, чем в океанской воде. Горожане ежегодно добывают миллионы тонн высококачественной соли.