Киноведческий детектив, или куда подевалась кинопленка, запечатлевшая актерские этюды студента Тарковского


14.01.2025

Киновед, сценарист, режиссер, журналист, шеф-редактор сайта «Музей ЦСДФ»,
Член Союза журналистов Москвы (1988). Член Союза кинематографистов России (1993).

В 2018 году я беседовал с кинорежиссером Диной (Владиленой) Мусатовой, которая много и плодотворно работала на Центральной студии документальных фильмов. Меня интересовали ее воспоминания об Андрее Тарковском, с которым она вместе училась во ВГИКе (мастерская Михаила Ромма, набор 1954 года). В ходе нашей беседы она с восторгом рассказывала о несомненном актерском таланте Андрея Арсеньевича, который он проявил во время студенческих инсценировок и съемок учебных работ. Особенно ей запомнилось его невероятное перевоплощение в старого князя Болконского («Война и мир») или маститого журналиста Фаулера («Тихий американец»). Дина Мусатова сообщила, что она долгое время хранила кинопленки, запечатлевшие все эти студенческие инсценировки. Естественно, я спросил ее, где сейчас эти уникальные материалы? Вот ее ответ:

«Ничего не сохранилось по очень простой причине. Я слишком доверчивый человек. В конце 80-х годов я работала в одной из монтажных комнат ЦСДФ, где было два стола. В то время Сокуров попросился к нам на студию что-то монтировать, и ему дали второй стол в этой монтажной. Мы познакомились. И вот он говорит мне, что интересуется Тарковским и собирается о нем снять документальный фильм. А потом спрашивает, нет ли у меня каких-либо пленок студенческих времен, чтобы их скопировать и использовать в будущей картине. О чем разговор! На следующий день я привезла целый кофр, множество коробок, все, что у меня было. Положила их на полку, а когда пришла на следующий день, то там было пусто... пусто и по сей день. Как мне рассказали, Сокуров неожиданно уехал в Ленинград и забрал не только свои коробки, но и мои… Что же касается моих материалов, то Сокуров, возможно, их потерял или выбросил. Я не знаю. Бог с ним. Не хочу о нем говорить»

Смотрел ли Сокуров эти материалы, кто из членов его съемочной группы их складывал на отправку или, быть может, по неосторожности отправил их в мусорную корзину — история умалчивает. Достоверно известно, что в своем фильме о Тарковском («Московская элегия») он их не использовал, не появлялись они и в других картинах и проектах, посвященных выдающемуся режиссеру. Несколько лет назад, разбирая различные срезки, которые хранились у Мусатовой, я обнаружил 5-секундный фрагмент студенческой работы: Дина и Андрей Тарковский в образе чеховских героев — все, что осталось от той уникальной подборки. Эти кадры ныне хранятся в Музее кино.

Студенты ВГИКа Андрей Тарковский и Дина Мусатова. 1955 - 1958 гг.

Теперь о фильме «Московская элегия». В конце 80-х годов я работал в ВПТО «Видеофильм», основной задачей которого было создание собственной оригинальной видеопродукции, а также финансирование или приобретение кинокартин других студий для распространения на видеокассетах. Генеральный директор Олег Уралов, на тот момент секретарь правления Союза кинематографистов СССР, заместитель председателя Госкино СССР и активый «бойц перестройки». После революционного Пятого Съезда Союза кинематографистов СССР возвращались из небытия «полочные» кинокартины, которые ранее были запрещены к показу, «реабилитировались» киномастера, которым по идеологическим причинам не давали работать в кино. Именно в это время заговорили о том, что Ленинграде есть невероятно талантливый режиссер Александр Сокуров, у которого немало интереснейших творческих идей. Однако консервативно настроенные «киноначальники» всячески препятствуют осуществлению его замыслов. Из-за этого Сокуров, прирожденный игровик, вынужден снимать документальные картины, которые, безусловно, тоже отмечены искрой его большого таланта. К тому времени я уже видел его фильм «Союзники» / «И ничего больше» (Сталин Черчилль, Рузвельт в годы Второй мировой войны), который меня не только не потряс (лично я готовился к потрясению), но и огорчил банальностью и общеизвестностью содержания, а также невнятным и рыхлым формотворчеством. Помню также, как в те годы кинокритик Владимир Синельников рассказывал о показе в редакции журнала «Искусство кино» игровой картины Сокурова «Скорбное бесчувствие» (по пьесе Бернарда Шоу). Маститые киноведы и кинокритики пафосно ждали шедевра, но были сильно разочарованы. «Увы, — подвел итоги рассказа Синельников, — у Саши игровой фильм не получился, но, тем не менее, в документальном кино он работает гениально!» Каюсь, тогда я тоже тонул в общей атмосфере восторженных отзывов о Сокурове, а потому считал, что скептически сужу о нем не по тем фильмам — то есть, видел что-то проходное, а гениальное просто еще не успел посмотреть (но оно непременно уже снято и где-то демонстрируется, возможно, в городе трех революций Ленинграде).

Но вернемся к ВПТО «Видеофильм». Уралов, как я понимаю, для закрепления своего имиджа прогрессиста и кинореформатора решил протянуть Сокурову руку помощи. ВПТО профинансировало сразу два его фильма — игровую картину «Спаси и сохрани» (вольная экранизация «Мадам Бовари» Флобера) и документальную ленту «Московская элегия» (о режиссере Андрее Тарковском), которая к тому времени была уже практически готова.

Помню, как мы собрались принимать этот фильм. Генеральный директор Олег Уралов, главный редактор Леонид Дмитриев, зам. главного редактора Михаил Казарин, я (в тот момент главный редактор объединения документальных и научно-популярных фильмов), короче говоря, присутствовала практически вся редакция ВПТО.

Как всегда, молва бежала впереди картины — то там, то здесь доносилось: Сокуров снял потрясающий фильм, очередной художественный прорыв, гений рассказывает о гении.

И вот что мы увидели: традиционный повествовательный фильм о прославленном режиссере, в основу которого легли съемки зарубежных кинодокументалистов во время пребывания Тарковского в Италии и Швеции, а также фрагменты картин мастера. Были и оригинальные съемки (правда, их совсем немного): дом в Замоскворечье, где в детстве жил Тарковский, а также сельский дом, который режиссер приобрел для летнего отдыха. Фильм сделан крупными мазками, основные биографические сведения кое-как прослеживаются, акцент сделан в основном на зарубежном периоде Тарковского и отчасти на тех реалиях социализма, которые мешали его творчеству. Таким образом, картина посвящена преимущественно эмиграции, в этом смысле не совсем понятно ее название — «Московская элегия», звучит, конечно, красиво, но не более того…

Если бы это был фильм не «гениального Сокурова», а кого-то другого, все прошло как по маслу. Дали бы небольшие замечания и разошлись. А здесь дистанция между ожиданием и реальностью была поистине трагической. Мы все приуныли — главным и грустным открытием стало то, что индивидуальность режиссера не прослеживалась ни в одном компоненте кинокартины. Кроме закадрового комментария, который читал сам Сокуров. Одним словом, такой безликий фильм мог сделать любой мало-мальски профессиональный режиссер.

Восторгов никто не выражал. Были замечания. Миша Казарин с комсомольской прямотой (до работы в ВПТО «Видеофильм» он был комсомольским функционером) сказал Уралову:

«Олег Владимирович, я думаю, в будущем нам не надо финансировать такого рода картины, надо обращать внимание на что-то более стоящее».

Молчание остальных подтверждало его мнение. Сам Сокуров сидел со скучным выражением лица, словно говорящим: «Думал, что хоть здесь найду людей творческих, понимающих, ай нет, все те же старорежимные персонажи». Возможно, он на полном серьезе рассчитывал на триумф и овации.

Просмотр игрового фильма «Спаси и сохрани» проходил на «Видеофильме» более эмоционально. На нем я не присутствовал, но слышал о резком неприятии картины от многих. Причем это были не «дети застоя» или случайные малокультурные зрители — всех я знал лично: в высшей степени образованные, начитанные, эстетически развитые люди. Впоследствии я его все же посмотрел и тоже не принял. И не потому, что от Флобера остались «рожки да ножки», а потому что просто неталантливо. Кроме того, стало совершенно очевидно, что героев своих картин (как, впрочем, и людей в целом) режиссер не любит. Кстати, сегодня фильмы Сокурова все чаще и чаще называют экспериментальными. Лукаво задумано! Как известно, эксперимент делается ради открытия чего-то нового, и это новое еще только предстоит осознать. Поэтому, дорогой кинокритик, мол, не спеши с выводами. Время покажет — талантливо или нет. Сиди и жди. Лично я эту хитрость понял и на нее не поведусь!..

Что же касается утерянных кинопленок — то они, как и рукописи, не горят. Возможно, еще всплывут где-то. Надежда, как и положено надежде, умирает последней.

Источник: персональная страница А. Голубева ВКонтакте.


Материалы по теме