«Война гуляет по России, а мы такие молодые». ГРИГОРИЙ БАКЛАНОВ, писатель, кинодраматург

Источник: журнал «Искусство кино» № 5 за 1995 год. АНКЕТА «ИК».

Задумывая номер, посвященный 50-летию Победы в Великой Отечественной войне, редакция «ИК» обратилась к кинематографистам-ветеранам с просьбой ответить на вопросы анкеты.

«ИК». Расскажите о себе на войне — где воевали, в каком чине, были ли ранены и т.д. Может быть, вспомните конкретные эпизоды.

Г. Бакланов. С декабря 1941 года — рядовой гаубичного артиллерийского полка на Северо-Западном фронте. Там три наших армии: 1-я, 27-я и 34-я, в которую входил наш полк, окружали 16-ю немецкую армию. До сих пор в памяти станция Рамушево, фанерный завод. 16-я армия регулярно разрывала окружение. И деревня Белый Бор, станция Лычково, которую мы брали и никак не могли взять. В ноябре 1942 года командир полка майор Миронов направил меня во 2-е Ленинградское артиллерийское училище, которое сам когда-то кончал. А знал он меня потому, что я был самым молодым в полку, к нему я в свое время пришел просить, чтобы взяли меня на фронт.

После училища в звании сначала младшего лейтенанта, потом лейтенанта воевал на 3-м Украинском фронте (ранее он назывался Юго-Западным), был тяжело ранен под Запорожьем 11 октября 1943 года. Шесть месяцев и несколько операций в госпиталях, ограниченно-годным, то есть инвалидом, все же вернулся в свой 1232-й артполк, в нем и с ним прошел весь путь до конца войны: Ясско-Кишиневская операция, Болгария, Венгрия, тяжелейшие бои в районе озера Балатон, где ныне модный европейский курорт, город Секешфехервар, который мы брали и отдавали и снова брали; там, на кладбище, сейчас ряды наших могил. После взятия Вены стояли мы уже после войны некоторое время на берегу Дуная, он действительно голубой.

«ИК». Какое место в общественном сознании занимает сегодня память о Великой Отечественной войне? Как вы оцениваете по прошествии полувека события военных лет? Можно ли назвать эту войну народной трагедией?

Г. Бакланов. В разное время память о Великой Отечественной войне обществом воспринималась по-разному. В первые послевоенные годы, может быть, в первые десять-пятнадцать лет она давала силы поднять страну из руин. Памятью о тех, кто за нас, живущих, сложил голову, их заветом жили. Но, вернувшись с фронта победителями, мы в своей стране становились побежденными: разгромив гитлеровский фашизм, мы укрепили режим сталинский, который только лозунгами отличался от гитлеровского фашизма. Потерпеть поражение в мирное время мы были обречены, чего тогда, конечно, не понимали. И опять работала сталинская машина уничтожения, опять начались процессы, гонения. «Он мог на целые народы обрушить свой державный гнев», — писал Твардовский. Называется это, правда, не гнев, а геноцид, он и проводился в отношении целых народов. Страна вновь шла к той грани катастрофы, у которой она оказалась B 41-M.

Послевоенные десятилетия — это несколько разных эпох: ХХ съезд, как взрыв в сознании людей, брежневское безвременье, годы перестройки, годы новых надежд, и — развал Союза... Могла ли Отечественная война, для многих выросших поколений ставшая историей, занимать в сознании то же место, какое занимала она в сознании только что вернувшихся с войны фронтовиков? На отдалении лет я все больше убеждаюсь, что вторая мировая война, часть которой — наша Отечественная война, не была предначертана свыше, ее могло не быть. Не стану обосновывать, это долгий, серьезный разговор. И хотя фашизм — религия люмпенов — всегда жив в обществе, как всегда жива опасность холеры, чумы, вспышку этой страшной эпидемии XX века можно было предотвратить точно так же, как можно предотвратить приход фашизма у нас.

«ИК». Как опыт военных лет соотносится с вашей сегодняшней жизнью? Что вам кажется актуальным, что безвозвратно ушло в прошлое?

Г. Бакланов. Человек, прошедший войну, всю жизнь многое видит сквозь нее. Этот опыт, это знание остается навсегда.

«ИК». Доводилось ли вам переоценивать события военных лет — когда и почему? Как вы относитесь к переоценке военной истории — что приемлете, что нет?

Г. Бакланов. Да как же можно не переоценивать события военных лет? За минувшие десятилетия столько узнано! Это не имеет никакого отношения к тому, что вы называете «военной историей». Военной истории у нас нет. Есть многотомные, так называемые исторические труды, создававшиеся под недреманным оком и под непосредственным руководством то одного, то другого министра обороны и Главного политического управления армии. К истории они не имеют никакого отношения, это пышные огромные могильники, в которых сокрыта правда. Правду о войне, малую часть правды, рассказала наша литература, наш кинематограф. И какие бы изменения ни происходили в сознании общества, Отечественная война, как Отечественная война 1812 года, как Куликовская битва, останется при всем трагизме того времени — великим событием в жизни народа, в его истории.