01.06.2022


Автор:
И. Денисов

И. Денисов «Советское Фото» № 6, 1957 год. 1-я Комплексная Антарктическая Экспедиция Академии Наук СССР. Фото: "Вид сооружений станции Мирный и тягача с гранитной сопки. 1957 год". Автор фото: кинооператор Н. Шмаков.

Пятнадцатого октября 1956 года в жизни первых советских зимовщиков на антарктическом континенте произошло волнующее событие.

У каменистого берега Фигурного озера, среди первобытных, свободных ото льда и снега скалистых холмов оазиса Бангера, открылся новый центр научных исследований — южнополярная станция Оазис. На торжество поднятия государственного флага СССР сюда, в этот суровый и неприветливый край голубых озер и девственных скал, прибыло на самолете ИЛ-12 около двух десятков жителей Мирного во главе с начальником экспедиции Михаилом Сомовым. Никогда до этого Оазис одновременно не посещало столько людей...

«Снимать будет один!»

Стояла чудесная безветренная погода начала антарктической весны. По достоинству оценив большой и нелегкий труд создателей станции, гости после полудня собрались у флагштока.
Приближалась торжественная минута официального открытия станции. Кинооператор Александр Кочетков занял облюбованную им заранее позицию, чтобы запечатлеть момент подъема флага. Он уже направил камеру на живописную группу зимовщиков, облаченных в полярные одежды, прильнул к визиру и был готов к съемке. Но тут случилось нечто непредвиденное. Все участники церемонии, вооруженные фотоаппаратами, разбрелись по сторонам для... съемки. У флагштока же остались только два человека — Сомов и начальник станции Оазис Петр Целищев.

Кочетков взмолился:
— Товарищи, я же не могу работать идите на место...
Все рассмеялись, но никто не изъявил ни малейшего желания покинуть свою «точку». Каждый надеялся, что это сделает другой и только ему одному удастся получить редкий снимок.

Никакие уговоры не помогали, и тогда Сомов употребил власть:
— Снимать будет один Кочетков!

Этот трагикомический эпизод был, пожалуй, единственным случаем за всю четырехсотдневную зимовку, когда начальнику экспедиции,— кстати сказать, тоже страстному фотолюбителю,— пришлось прибегнуть к власти, в противном случае съемка важного эпизода для нового документального фильма об Антарктиде была бы сорвана.

50 объективов нацеливаются на четырех

Александр Гусев, Николай Кудряшов, Леонид Долгушин и Евгений Ветров были участниками первой в истории Антарктиды зимовки, расположенной в глубине континента. 17 ноября они возвращались на главную экспедиционную базу.

Легко представить радостное возбуждение, царившее в этот день среди зимовщиков Мирного: Гусев и Кудряшов провели на безжизненном ледниковом плато, где властвуют только морозы и ветры, 228 дней, а Долгушин и Ветров — 161 день.

Все мы очень хотели поскорее увидеть дорогих наших товарищей, которым так трудно, так тяжело пришлось на Пионерской...

И, когда самолет АН-2, пилотируемый Алексеем Кашем, приближался к Берегу Правды, над зданиями обсерватории, как в большой праздник, взвились алые флаги. Все «население» поселка, за исключением оставшихся на вахте, спустилось мимо скалистого мыса Хмары на морской лед, где должен был приземлиться Каш.

Нетерпение нарастало с каждой минутой. Вот в пасмурном небе возник силуэт самолета, и, как только ярко-красная машина подрулила к встречающим, ее мгновенно окружили десятки людей. Открылась дверца кабины, и на лед вышли «пионеры». На их счастливых лицах лежали следы тяжелой жизни в ледяной пустыне, там, где никогда еще не ступала нога человека.

Мы видели волнение и, к чему скрывать, слезы радости на глазах прибывших. Волновались и мы. Но заметить это наши друзья не могли: в этот радостный момент наши лица были закрыты фотоаппаратами — пятьдесят объективов были направлены на четырех отважных...

У Леонида Долгушина, снимавшего киноаппаратом встречу персонала станции
Пионерская, есть такой кадр: на фоне айсбергов толпа фотолюбителей. Они расталкивают друг друга, пытаясь завоевать лучшую, наиболее выгодную «точку» съемки...

На помощь приходит фотография

Все, что фотолюбители снимали в Антарктиде, представляет необыкновенный интерес.
Сказочные пейзажи и повадки забавных пингвинов, бездонные трещины во льду и поля темных лишайников, растущих на камне, неповторимые краски закатов и утренних зорь, неправдоподобные световые эффекты — разве вое это можно когда-нибудь забыть!
Мы не переставали удивляться красоте наших мест и снимали. Снимали много и на цветную и на черно-белую пленку. Некоторые фотолюбители, особенно ученые, сняли и проявили сотни катушек. Они говорят, что эти фотодокументы гораздо ценнее иных научных дневников.

Иногда фотография использовалась у нас в чисто практических, если можно так выразиться, в хозяйственных целях. В июне, когда над Мирным чуть ли не каждый день проносились свирепые циклоны и в воздухе от непрестанных снежных штормов стояла густая белая мгла, почти все сооружения поселка оказались занесенными снегом до самых крыш. Их оцинкованные прямоугольники были вровень со снежной поверхностью, и мы постепенно стали забывать, что в жилище входят через двери. Проникать в дома приходилось через люк и узкие траншеи, вырубленные в фирновом льду.

Но это было полбеды.

Настоящая беда заключалась в том, что сотни тонн снаряжения, оставшегося под открытым небом, снег похоронил под собой. Чтобы извлечь из-под него нужную вещь, мы были вынуждены прорывать целую сеть траншей.

Сколько времени, сколько сил затрачивалось на поиски пачки фанеры или ящика с приборами! И вот тут на помощь приходила фотография. Мы снимали поселок до того, как он оказался заметенным снегом. По снимкам удавалось совершенно точно обнаруживать местонахождение того или иного предмета, погребенного под снегом, толщина которого достигала пяти метров.

Документы пятисот героических дней

О том, как работали фотолюбители на советской антарктической зимовке, можно рассказывать бесконечно долго и бесконечно много. Мне хочется заключить эти заметки отдельными, может быть, не связанными между собой впечатлениями о фотографии на шестом континенте.

В Мирном, на Пионерской, в Оазисе в руках фотолюбителей находилось примерно полсотни аппаратов. А когда в декабре 1956 года к нам вновь пришла «Обь», обладателями собственных камер стали почти все зимовщики.

Многие из тех, кто во время зимовки не имел своих аппаратов — и среди них прежде всего трактористы и вездеходчики Лев Крылов, Феликс Шеркунов, Николай Коноплев и Василий Дешевых, — учились снимать, пользуясь камерами своих товарищей. Опытные фотолюбители свидетельствуют, что молодежь добилась немалых успехов и в технике и в композиции.

Андрей Капица, младший научный сотрудник геолого-географического отряда, привез на зимовку лондонское издание книги Герберта Понтинга, фотографа британской экспедиции Роберта Скотта. У меня же была брошюра Сергея Кузьмича Иванова-Аллилуева, моего учителя фотографии, брошюра о том, как снимать пейзаж. И, хотя С. К. Иванов-Аллилуев почти не говорит в своей книге о снеге, а Понтинг рассказывает о работе фотографа среди льдов и снегов Антарктиды, — обе книжки в равной мере пользовались у нас огромным успехом: они учили молодых фотолюбителей.

Интерес к фотографии в экспедиции был настолько велик, а желающих печатать было так много, что по воле любителей в конструкцию жилых домов было внесено одно не предусмотренное проектами изменение: в каждом доме была построена фотолаборатория. Пришлось, правда, немного потесниться, но на что не пойдет фотолюбитель ради того, чтобы получить хорошую фотографию!

Участники экспедиции испытали чувство гордости, узнав в Роттердаме, Кейптауне и в других иностранных портах, что нашу советскую фотоаппаратуру считают за границей первоклассной. С завистью смотрели наши собеседники в этих городах на новейшие модели «Зоркого» и «Киева».

Продавцы в фотомагазинах единодушно восклицали:
— Exelent! Великолепно!

Да, наши аппараты с честью выдержали сложное испытание в Антарктиде. В 30 — 40-градусные морозы отлично действовали затворы, а если по недосмотру начинающего фотолюбителя в камере что-нибудь нарушалось, на выручку приходили механик по научным приборам Владимир Травин и «полярный Кулибин» — Михаил Комаров.

Вспоминаются горячие споры о применении светофильтров для съемок на фоне ослепительно-белого снежного покрова, споры, закончившиеся тем, что фильтры мы вообще убрали. Вспоминаются интересные беседы в фотокружках и нелицеприятный разбор качества снимков. Вспоминаются фотографические выставки, эти своеобразные творческие отчеты фотолюбителей. Можно, не боясь впасть в преувеличение, сказать, что эти выставки могли бы с честью украсить любой столичный Дворец культуры.

Полтысячи дней, проведенных участниками экспедиции на шестом континенте и в океанском плавании, были замечательной школой, воспитавшей квалифицированных фотолюбителей.

... Кто-то, кажется, известный на зимовке острослов бортмеханик Василий Мякинкин, в шутку заметил:
— В словаре следовало бы сказать, что Антарктида населена пингвинами и фотолюбителями...

Мякинкин, конечно, склонен к гиперболизации. Но в его словах есть доля правды: советская фотографическая общественность может гордиться отрядом фотолюбителей, работавших в Антарктике. Они доставили на родину великолепные документы пятисот героических дней.