Кинооператор А. Шафран. Последний кадр «Челюскина»

Из книги: Поход «Челюскина».

Кинооператор А. Шафран. Последний кадр «Челюскина»

10.01.2017

Аркадий Шафран

Кинооператор, режиссёр; Лауреат Сталинской премии (1941); 1933 — 1934 — участник дрейфа ледокола «Челюскин» 

Из книги: Поход «Челюскина». Том первый. — М.: изд. «Правды», 1934. — 472 с. (Тираж 100.000 экз.)

Сильный мороз и шторм — в кинематографическом отношении день явно «несъемочный». Около половины второго я был в каюте у Хмызникова. Мы почувствовали удар. Вместе вышли на палубу. Там все по-обыкновенному: Синцов возится у вьюшки, выбирая лот; Марков, измерив дрейф, спешит в рубку. На льду замечаю фигуры капитана Воронина и инженера Расса, они идут от палатки Факидова. Сквозь густой занавес пурги послышался звук торошения. Забираюсь на полубак с надеждой хоть что-нибудь увидеть, но 50-метровая видимость не дает этой возможности. На полубак приходят капитан, инженер Расс и еще несколько человек. Через некоторое время в прорывах снежного вихря можно было увидеть ледяной вал.

Сразу хочется бежать снимать. Но снимать явно нет смысла: в такую погоду снимать лед — это зря потратить так мало остающейся у меня пленки.

Приходит О.Ю. Шмидт. Обмениваемся впечатлениями о пурге, о погоде, о торошении. Говорить трудно, приходится кричать. 

Никакой особой взволнованности и напряженности я не заметил тогда у Шмидта. Он, как всегда, простой и спокойный.

Бегу в каюты. Там тоже все по-обыкновенному: кто работает, кто читает, кто отдыхает, а в кают-компании заядлые «козлятники» дуются в кости.

Челюскинцы. 1933 год. Фото из семейного архива А.М. Трояновского (сына Марка Трояновского).

Забегаю к ШиршовуГромовуРешетникову:

— Ребята, скорее на палубу, там замечательные вещи: на нас идет ледяной вал!

И снова бегом на полубак, и снова больно хлещет по лицу ледяной вихрь.

Вал все ближе. Сквозь завывание ветра ясно слышно теперь громыхание льда. Это настоящая симфония: там звучат все инструменты, шум останавливающегося поезда и звон битого стекла.

Вал все ближе. Слышу голос капитана: «Зовите всех на борт выгружать продовольствие!»

Стремглав бегу на лед. Стараюсь перекричать пургу, зову ребят. Вернувшись на судно, вижу начавшуюся разгрузку.

Сразу включаюсь в работу. Таскаю ящики от трюма к борту. Скатываюсь по трапу на лед и начинаю оттаскивать продовольствие. Неожиданно замечаю, что нос судна стал погружаться. В голове мелькает мысль об аппаратуре, о съемке. Бегу обратно на судно по нижней палубе. Каюта — с открытой дверью. В каюте — лед!

Скорей по трапу наверх, в свою каюту. В одной-двух каютах заметил людей, собирающих вещи, инструменты. Прибежал к себе, помню только об аппаратуре и пленке. Бросаю в железный ящик снятый материал, вытаскиваю аппарат, кассетницу с последними четырьмя заряженными кассетами и штатив. Но как унести все это одному?

Окно не открывается — замерзло. Разбить его? Нет. Почему-то сразу представляется строгое лицо старшего помощника капитана Гудина. Попадет еще!

Пытаюсь открыть другое окно. К счастью, попытка увенчалась успехом. Окно открыто — и я выбрасываю на палубу все вещи.

Опять на палубе. О съемке здесь нельзя и мечтать: где поставить тяжелый аппарат на неуклюжей треноге, чтобы не помешать работающим?

Перетаскиваю аппарат на лед. Работать очень трудно. Ветер сильно бьет, засыпает объектив снегом. Линзы лупы с приближением глаза моментально потеют и покрываются тонкой коркой льда. Навести на фокус почти невозможно. Сильно болит примороженная лупой щека. [329]

Все-таки начинаю работать. Снимаю разгрузку продовольствия, спуск ледянок.

Снимать все труднее, аппарат стынет, ручка еле вращается. Приходится крутить, прилагая всю свою силу. Камера дергается на штативе.

«Челюскин» погружается все больше и больше.

Кончилась пленка.

Делаю попытку перезарядить.

Сам удивляюсь, что на таком морозе и ветре удается это сделать. Пришлось бросить рукавицы и голыми руками держать металл.

Продолжаю снимать, а в перерывах между планами подтаскиваю ящики. Руки и лицо окоченели. Нет больше сил дальше снимать. Ставлю камеру на общий план, а сам залезаю в палатку Факидова. Пытаюсь хоть немного отогреться.

В палатке пробыл недолго. Слышу крики:

— Аркадий! Скорей! Судно погружается.

Опять к аппарату.

Снимаю последний момент. Корма приподнимается, показывает руль и винт, из трюмов вырывается столб черной угольной пыли.

Через несколько секунд судна уже нет.

В этот день киноаппарат больше не работал.

Затонул, раздавленный льдами

Полярное море, 14 февраля (передано по радио).

13 февраля в 15 часов 30 минут в 155 милях от мыса Северного и в 144 милях от мыса Уэллса «Челюскин» затонул, раздавленный сжатием льдов.

Уже последняя ночь была тревожной из-за частых сжатий и сильного торошения льда. 13 февраля в 13 часов 30 минут внезапным сильным напором разорвало левый борт на большом протяжении от носового трюма до машинного отделения. Одновременно лопнули трубы паропровода, что лишило возможности пустить водоотливные средства, бесполезные впрочем ввиду величины течи.

Через два часа все было кончено. За эти два часа организованно, без единого проявления паники, выгружены на лед давно подготовленный аварийный запас продовольствия, палатки, спальные мешки, самолет и радио. Выгрузка продолжалась до того момента, когда нос судна уже погрузился под воду. Руководители экипажа и экспедиции сошли с парохода последними, за несколько секунд до полного погружения.

Пытаясь сойти, с судна, погиб завхоз Могилевич. Он был придавлен бревном и увлечен в воду.

Начальник экспедиции ШМИДТ 

СПРАВКА

В Копенгагене. 1933 год. Фото из семейного архива А.М. Трояновского (сына кинооператора Марка Трояновского).

1. Издание: Поход «Челюскина». Том первый. — М.: изд. «Правды», 1934. — 472 [4] с. / Тираж 100.000 экземпляров.Набор начат 25 июля 1934 г. Выпущено в свет 31 августа 1934 г. // Цена 10 р.; Поход «Челюскина». Том второй. — М.: изд. «Правды», 1934. — 464 с.
Под общей редакцией: О.Ю. Шмидта, ИЛ. Баевского, Л.З. Мехлиса. Рисунок на переплете по эскизу художника-челюскинца Федора Решетникова. Фотографии в книге фотографа-челюскинца П. Новицкого, челюскинцев А. Шафрана, П. Хмызникова, Я. Гаккеля, Н. Комова и участника спасательных операций Г. Ушакова.

Из предисловия: У нас мало, очень мало литературных документов о советских экспедициях. Настоящий двухтомник частично восполняет этот пробел. Но книга о «Походе Челюскина» еще тем отличается от обычных описаний путешествий и экспедиций, что она составлена коллективом непосредственных участников Великого северного похода. Очерки и статьи челюскинцев, многие из которых впервые взялись за литературный труд, их дневники и воспоминания, талантливые рисунки художника Решетникова, фотоснимки Новицкого и других участников экспедиции — вот что делает эту книгу редчайшим, волнующим историческим документом. 64 челюскинца писали двухтомник похода. Это доподлинно коллективный труд людей, создавших великую эпопею, большевистской организованностью и отвагой победивших причудливые капризы полярной пустыни. Как и книга летчиков-героев, двухтомник «Поход Челюскина» выпускается в невиданно короткий срок. Это стало возможным лишь в силу исключительного внимания нашего Центрального комитета и лично товарища Сталина.

2. 2017 — 80 лет с начала «Большого террора» в СССР в 1937 — 1938 годах.

Хмызников Павел Константинович (22.02.1896 — 1943) — известный советский гидрограф. Родился в Петербурге в семье популярной в те годы детской писательницы Клавдии Лукашевич — псевдоним, наст. фамилия Хмызникова, урожд. Мирец-Имшенецкая (1859 — 1937)  и управляющего Петербургской конторой Алапаевских горных заводов надворного советника Константина Васильевича Хмызникова.
Мальчик с детства мечтал о море и не видел для себя иной судьбы, кроме службы на флоте. Однако, в приеме в Морской корпус ему было отказано по формальной причине — отсутствие дворянского происхождения. Для него это являлось жизненной трагедией, он с горя заперся в своей комнате и объявил голодовку. Мать была вынуждена обратиться с персональной просьбой к морскому министру, и мальчика в порядке исключения, из уважения к авторитету матери в корпус приняли.
Хмызников не представлял свою жизнь без моря, службу минным офицером на подводной лодке «Волк». В 1918 году эта лодка участвовала в знаменитом Ледовом походе, позволившем спасти от наступавших немцев 236 судов Балтийского флота. Позже служил в Архангельске минным офицером на подводной лодке «Святой Георгий», затем в Морском министерстве при правительстве Колчака, а весной 1920 года был поставлен на учет в Красную Армию.
Апогеем его жизни стала легендарная, трагическая экспедиция на пароходе «Челюскин», за участие в которой он был награжден орденом Красной Звезды. Хмызников был одним из авторов проекта воздушной экспедиции на Северный полюс, состоявшейся в 1937 году.
В мае 1938 года Хмызникова арестовали. Постановлением Особого совещания от 23 декабря 1939 года Хмызников был осужден на 5 лет лагерей за участие в антисоветской организации.
Последнее его письмо из лагеря датировано 23 декабря 1942 года, а в сентябре 1943 года родные получили открытку с сообщением о его смерти.

Использована информаци открытых источников, а также сайта: Музей Решетникова.