07.11.2022

Из книги М. М. Король (дочери М. Д. Короля) «Одиссея разведчика: Польша — США — Китай — ГУЛАГ» : (по рассказам, письмам и дневникам М. Д. Короля). — 251 с. : 10 л. (изд.: — М. : Изд-во Российского о-ва медиков-литераторов). 

Король Михаил Давыдович (01 января 1890, мест. Макаров, Киевского уезда (ныне Украина) — 01 декабря 1959, Москва) — участник Первой мировой войны; Георгиевский кавалер; бригадный комиссар (17.03.1936); советский разведчик, выполняющий особые задания в Польше и США; организатор кинопроизводства (1930 — 1934), редактор Центральной студии кинохроники с 1938 по 1944 год. Член РКП(б) с 1922 года.

Король М. Д. был арестован 11 августа 1944 года. После своего освобождения в 1949 году руководил художественной самодеятельностью в клубе спецпоселения в селе Явленка Северо-Казахстанской области

3 июня 1950 года был вновь арестован; 14 августа 1950 года приговорён к десяти годам исправительно-трудовых лагерей.

После реабилитации в январе 1956 года вернулся в Москву. Персональный пенсионер.

В истории не раз бывало, что люди искали одно, а находили другое.

Колумб искал Индию, а нашел Америку. Англия искала в Америке территорию для своего избыточного и вредного ей населения, а нашла восставшую колонию мужественного населения, мужественных людей Нового Света.

Наши Колумбы, создавшие лагеря, также искали избавления от вредного населения, вынужденного работать в условиях изоляции, а нашли через десятилетия два новых сословия: зэка и “красноголовых”... Зэки в кратчайший срок выкристаллизовывались в грозное сословие, пронизавшее собой всю страну.

В начале своего создания лагери были местом горя и стонов. К ним подходили слова Данте: “Смесь всех наречий, говор многоголосый, в котором боль, и гнев, и страх, плесканья рук, и вопль, и крик неясный сливались в гул без времени в веках”...

И вступление автора “Божественной комедии” как нельзя лучше подходило к лагерям: “Я увожу к отверженным селеньям, я увожу туда, где вечный стон, я увожу к погибшим поколеньям...” Это все было и может стать эпитафией к лагерю.

Но годы совершили чудо: лагери стали угрожающими крепостями раскинутыми по всей стране.

История этого института вскроет многое, что свершалось ночами, под строжайшим секретом, и откроет правду, перед которой ад будет казаться не страшным...

... На смену Дзержинскому через небольшой интервал явился оруженосец–управделами Ягода. Это был человек реальный, он ценил романтику в литературе и искусстве, как пьяные купцы любили грустные песни. Но дело есть дело. И сразу лагери приняли новое направление.

Но не ему было суждено сказать новое слово в лагерном деле. И даже — не Ежову.

Превращение воспитанников Макаренко в страшных янычар — дело Берии.

Ягода выскочил из болота, натворил то, что ему было приказано по ходу пьесы, и ушел обратно в болото.

Новое слово в лагерном деле сказал Берия, имевший опыт тысячелетий, опыт Древнего Египта, Греции и Рима.

Берия пронизал всю страну лагерями, и лагерный принцип сделал основой руководства всем: экономикой, политикой, культурой.

Великий Берия, а в этом он действительно велик, страну разбил на зоны: подконвойную, расконвойную и бесконвойную...

... Приток контингентов лагерников, начиная с 1935 года, требовал постоянного увеличения штатов охранителей и воспитателей.

“Зэка” росли, росли и “красноголовые”. Эти два сословия начали играть значительную роль в жизни страны. А годы 1944, 45, 46 и 1949 — 50 дали такой прирост лагерного населения, который превысил все, что было до этого.

Я отношу образование двух сословий и окончательное их оформление к 1950 году.

Миллионы “врагов” внутри страны, содержащихся в особых условиях, и миллионы казачества, охраняющего и подавляющего этих “врагов”.

Ни о какой перестройке не было речи! Берия не ставил себе этих задач. Все ясно: для развития хозяйства, создания промышленности нужны капиталы. Англия, Америка и другие страны накапливали подневольным трудом американских негров... Социалистическое общество требует такого же труда. Мы в лучшем положении — нам Америка не нужна! У нас свои собственные человеческие ресурсы. Надо их ловить и превращать в рабов.

Берия это сделал. Мне думается, что он читал не только “Хижину дяди Тома”, а литературу плантаторов до Гражданской войны... Лагеря, допросы, суды стали постоянным бытовым явлением. Появились лагерные экономисты, инженеры, плановики, архитекторы, культурники и деятели искусства. Больше того: в лагере висели все мобилизующие призывы партии, афоризмы, цитаты вождей.

Если в Кемеровской области двигались грузовые машины, это были колонны Сиблага. Самолеты летали над полями во время посевной и уборочной Сиблага. Выходили печатные анналы: для зэка — один, для “красноголовых” — другой.

Театры, прекрасные театры, затмевавшие областные, были в лагерях.

Лучшие урожаи пшеницы собирались на лагерных полях, раскинувшихся на огромных просторах Великой Сибирской равнины. Если увидишь чахлое поле, можешь безошибочно сказать — оно колхозное.

Стада свиней, откормочные и маточные, коровники, телятники, маслобойные заводы, заводы металлических изделии, богатейшие склады всякого добра — все носило на себе марку made in Siblag. Казалось, что найден решающий рычаг социалистического творчества. Наперекор уму ты видел, как все росло и процветало. А на Крайнем Севере?

Всюду, куда ступала нога этих двух сословий, начинался расцвет хозяйства. И отношения между двумя сословиями сложились нормальные...

... И все-таки пришел 1953 год, и вся воздвигнутая Берией постройка задрожала, затрещала, и пришлось убрать кое-что и, наконец — самого Берию и его верных последователей.

Расправа с ними внесла некоторое успокоение, но не сняла самого вопроса.

Сословие зэка неодинаково по своему составу ни в каком отношении... Объединяли их два момента — гнет и труд. Они, прошедшие через суд или ОСО, знали цену этой юриспруденции, этому правосудию, а совместный труд, принудительный труд объединял их воедино. Все создавалось руками и умом зэка. Инженеры, экономисты, врачи, архитекторы, заслуженные артисты, научные работники, профессора, заведующие предприятиями и бараками — все рычаги управления и быта зэка — было в руках зэка. Красноголовые были только вооруженными наблюдателями и по своему культурному уровню стояли ниже зэка.

Такое соотношение не могло казаться иным, кроме как системой гнета. Никто не верил в обещания и разговоры, все были уверены, что “красноголовые” и их хозяева лично материально заинтересованы в этой системе.

Двоедушие, фарисейство, обман были нормальными взаимоотношениями между обоими сословиями.

Слыхали ли вы о “туфте”, о “растяжке поля” и совместном обмане обоими сословиями вышестоящих органов? Что же получилось?

Лагерный дух проник во все поры страны, и, что самое главное, люди перестали бояться лагеря. А сколько случаев нежелания освободиться из лагеря? А сколько случаев помощи, оказываемой зэка своим семьям посылкой денег и вещевой посылкой?

Пересчитать стоимость этой многомиллионной армии зэка и “красноголовых” не трудно.

Мне кажется, что экономически и политически это привело к краху всей бериевской системы. Партия и Правительство в 1954 году стали на путь постепенного отказа от тяжелого наследства, но наталкиваются на страшное сопротивление. Для “красноголовых” это — вопрос жизни и смерти. И правительство не может не учитывать этого..

... Без тяжелой промышленности была сильна внешняя угроза. Но как создать эту промышленность? Где взять капитал, конденсированный труд, способный двигать дальше? Пришлось этот труд взять... у себя дома. Капитал — это питание, одежда, квартира и т.д. Но есть возможность сократить потребление и заставить работать. Это требует крови. Для Великой цели необходимо идти на все. Вместо нормального питания — паек, вместо одежды — лагерное барахло, вместо квартиры — нары. А для стимулирования иногда дать кусок белого хлеба, колбасы, конфеты. Идет!

Из районов и городов извлекаются недовольные, сокращается потребление и, следовательно, улучшается положение. А “попавшие” проходят через чистилище, сознаются и работают, как грешники в аду, чтобы “искупить свою вину”.

Приток 1943-45 годов был велик. Миллионы трудоспособных и здоровых получили по десять лет, а потом решили продлить их труд до двадцати пяти лет! В 1948 и 1949 годах пришло новое пополнение, затем — в пятидесятых годах.

Система укрепилась. Номера на спине, решетки, замки, и суровые наказания поддерживали это. Оба сословия сформировались, и наступил новый период.

Экономически это перестало себя оправдывать. Пришлось кормить зэка, создавать коммерческие столовые, а содержание “красноголовых” с огромным штатом наблюдателей, регистраторов, составителей сводок, доходов и пр., — обходилось так дорого, что не окупало всего, задуманного Берией плана. Вместо накопления получилась растрата.

А политически это дело дало столько отрицательного, что стало угрожать...

Потеря веры в Сталина, в правду, в правосудие, в правительство. Двоедушие, неправда, прямая ложь.

Получилось всеобщее надувательство. И никакое Государство не может существовать на таких основаниях, оно РАСПАДАЕТСЯ...