Наши сапёры

Источник: Солдатский храм; газета «Известия», № 237 (8230) от 07 октября 1943 года; с. 3. Фото: "Ми­нёр обез­вре­жи­ва­ет мины под Моск­вой. 1941 год". Автор фото: Виктор Темин. Источник фото: МАММ / МДФ.

Наш водитель подсчитал, что за 27 месяцев его машина прошла по дорогам войны больше 100.000 километров. Это в два с половиной раза больше, чем окружность земного шара по экватору. Если автомобиль ещё живет и, хоть потрепанный, дребезжащий, всё же терпеливо тащит нас дальше и дальше, от Волги и Сталинграда за Десну и на Днепр, то этим он обязан сапёрам, инженерам войны.

За два с лишним года не было такой дороги на нашем пути, к которой не приложили бы руку саперы. Начиная от самой Москвы, где автомагистрали содержатся на блистательном уровне 1940 года, до Можайска или до Юхнова, где толща гудрона вместе с каменной подкладкой была взрыта танками и авиабомбами в первую осень войны, и дальше, на бесчисленных грейдерах, рокадах, проселках, на дорогах переднего края, в лесах и в болотах, в песках, в поймах норовистых русских речушек, на левадах, в горах идет с лопатой и с толом неутомимый сапер.

Последние метры дороги он прокладывает сквозь минные поля только что отбитой у немцев земли, работает под огнем, пересекает немецкие траншеи с грудами ещё не остывших, дымящихся гильз, приходит к искалеченным взрывами мостам, спускается в воду, забивает тяжелые сваи и не знает сна до тех пор, пока не пройдут вперед по новым дорогам тяжелые пушки, груженые снарядами ЗИС'ы и Доджи, горячие походные кухни, штабные машины и радиостанции. Осенью и весной наши армии с их титаническим грузом продвигаются вперёд буквально на плечах инженерных войск.

Мало кто в тылу знает по-настоящему, что такое инженерия войны. Это не только мосты и дороги. Инженеры со своими саперами – непременные участники всякого современного боя. С немецкими танками первым встречается не только пехотинец, но рядом с ним или впереди него – разведчик-сапер. На переправах сапервы появляются задолго до начала атаки, днем или ночью, все равно, роют, ползут, как кроты. К немецкой колючей проволоке, к немецким минным полям, к заграждениям и к дотам, стальным и бетонным, первыми крадутся штурмовые роты саперов. Прежде чем строить дорогу в простом значении этого слова, саперы с боем открывают войскам другую дорогу - сквозь яростно ощетинившийся, стреляющий, угрожающий минами неприятельский фронт, передний край обороны. Сапер прежде всего - солдат и потом лишь строитель. Пусть помнит об этом каждый, кто движется по военной дороге вслед за дымной лавиной сражения. Там, в дыму, пронизанном раскаленным свинцом, прокладывает новую дорогу солдат инженерных войск.

Возьмем сравнительно узкий участок фронта в момент наступления - 30 километров. Это реальное, обозначенное на картах пространство, где взламывался заранее подготовленный немцами пояс оборонительных сооружений. Подполковник Петр Федорович Денисюк в свободную минуту развернёт перед вами аккуратно разграфленные таблицы. В них застыла и сохранилась для изучения огнедышащая лава боя, обеспеченного, как это бывает всегда, работой саперов, незаметной и многими забытой теперь.

Вот первая цифра. 70.500. Это немецкие мины - противопехотные, противотанковые, прыгающие и т. д., и т. п. Они лежали под землей на полях и в лесах, перед траншеями, между кольями колючей проволоки, в кюветах, в стогах, в домах, всюду, где могла ступить нога красноармейца, к чему могла прикоснуться его рука. 70.500 немецких мин. В канун штурма и в ходе сражения их нашли и обезвредили наши минеры.

- Давайте считать, - скажет неторопливо начальник инженерного штаба. - Что сделали тем самым наши минеры? Теоретически одна мина способна поразить до десяти человек, если взорвется она в непосредственной от них близости. Умножьте семьдесят с половиной тысяч на десять. Разумеется, это отвлеченный, абстрактный подсчет. Не каждая мина взорвалась бы и не такими грандиозными массами войск наступает Красная Армия на участке в тридцать километров. Но все же почувствуйте в этом подсчете весомость работы минеров.

Он перевернет страницу и заговорит о мостах на той же земле наступления. Отступавшие дивизии немцев взорвали на пути наших войск 70 мостов разной прочности и разных размеров. Все мосты были восстановлены за восемь суток. Я знаю, что это значит. Тол вздымает на воздух вместе с брёвнами и железными балками всю толщу земли, подпирающей мост. Провал над рекой с обоих берегов завален грудами камня, развороченных глыб, и здесь тоже заложены мины, самые незаметные, самые подлые. За восемь дней этот хаос превращается на семидесяти переправах и переездах в новые прочные мосты, и колонны машин въезжают на них, а саперов не видно, саперы давно уже впереди.

Армия всей массой войск, машин, служб, обозов, складов, мастерских вторгается на отбитую у неприятеля землю, и нужно знать, какой грандиозный труд ложится в эти дни на инженерные войска такой армии. В первых цепях пехоты прошли с боем штурмовые группы саперов, устраняющих все заграждения и препятствия. Тут же прошли и минеры. За ними рассыпались во всех направлениях разведчики дорог и колонных путей, строители, мостовики. Быстро и безошибочно они обязаны избрать самые удобные маршруты для войск, обеспечить объезды и гати в заболоченных местностях, оборудовать переправы, на перекрестках установить знаки и указатели и при этом учесть, чтобы избранные маршруты не просматривались, не простреливались со стороны неприятеля.

Отбитая у немцев местность должна быть освоена мгновенно. С неба ей угрожают немецкие бомбардировщики, на земле – немецкие контратаки. Едва лишь появились здесь наши войска, как инженеры намечают места для укрытий, окопов, ходов сообщения, огневых точек, блиндажей и подвалов и тут же рассчитывают общую их вместимость. Это война с арифмометром и с теодолитом в руках, по под бомбами, пулями и снарядами. Тут же разыскиваются водоисточники, ручьи и колодцы, а если их нет, колодцы пробиваются вновь, армия не может существовать без воды.

А наступающие дивизии продвинулись дальше, к новому поясу немецкой обороны. Всё начнётся сначала. Громадный труд, совершённый недавно сапёрами, остался у них за спиной.

Пройдём к тому страшному во всякой войне месту, где враг окопался, изрыл землю траншеями, ощетинился проволокой, начинил землю минами, а каждую яму - пулемётными гнёздами. Этот рубеж нужно взломать. И сюда вместе с пехотой приходят сапёры. Ночью они проберутся к самому немецкому логову и в нескольких шагах от вражеских часовых, слыша их шаги, дыхание, храп, станут искать и вытаскивать мины. Здесь опасность двойная - при нечаянном шорохе весь немецкий окоп, вспыхнув ракетами, обрушит на минёра ливень огня, при неосторожном движении мина взорвётся у него под руками. Он у колючей проволоки. Он режет её специальными ножницами. Он должен сделать проход для пехоты и танков, для штурма, который начнётся точно в назначенный час. Здесь на учёте каждая секунда, опоздать нельзя, а бог весть, сколько мин окажется на этом участке земли. И минёр ползает в темноте от мины к мине. Главное – найти первую, остальные заложены по некоторому шаблону, минёр сразу его распознает, найти бы только первую мину. Это работа точная, строгая, без скидок на трудности и опасность. На авось, на глазок сапёр не сделает шагу. В приказе точно указана ширина проходов, нужных танкам, пехоте, батальону или дивизии. Система, свойственная военной инженерии, предъявляет здесь свои требования беспощадно, безоговорочно: в час штурма поздно вспоминать о неточности, об ошибке. Каждый промах - это ненужные жертвы в предстоящем бою.

Проходы сделаны под носом у немцев, под дулами их пулемётов. Но рано сапёру думать об отдыхе. Он обозначит проходы сигнальными вешками, он останется здесь до начала атаки и будет нести комендантскую службу в проходах, на самой страшной земле войны. Проходы через проволоку и минное поле охраняются нашими секретами, пулемётчиками, гранатомётчиками. Они сидят в нескольких шагах от немецкой траншеи. То, что сделано ночью, нужно сохранить в целости до начала атаки.

Проходы в минных полях никому не видны, их знают только минёры. Стрелки часов приближаются к назначенному приказом времени. Немцы пялят глаза в темноту, они рядом. Им ничего не известно, их обманули, перехитрили, огненный вал наступления обрушится на них неожиданно. В их заграждениях проделаны дыры, - слава сапёрам! - во мраке, в ночной тишине.

И с первой сигнальной ракетой сапёр выйдет на линию встречи с атакующей нашей пехотой. Линия встречи – в 200-300 метрах от немецкого минного поля. В этот час немцы опомнятся, взвоет воздух, распоротый свинцовыми пулями, стальными осколками, озарённый неживым тошнотворным светом немецких ракет, сапёр укажет взводам и ротам место прохода, саперы проведут пехотинцев до самого конца минного поля, и многие из сапёров не выдержат, вынут гранату, кинутся к немецким траншеям. Штурм, штурм! Ракеты! Атака! Сапёр - это солдат нашей армии, он ищет боя и первую мину заложит теперь уже за линией отбитых у немцев траншей.

И всё начнётся сначала - минное поле, дороги, мосты, переправы, колодцы. Слава сапёру на отбитой у немцев земле! Изо для в день с начала войны он строит сотни и тысячи всяких дорог, и все они сливаются в один общий, великий и трудный путь нашей армии — путь к победе.

Е. Кригер, спец. военный корреспондент «Известий». Действующая армия.