«Освобождение». Взгляд очевидца

Источник: газета «Городские Известия» № 4690 от 28 сентября 2021 года. Беседовал Павел Рыжков. Фото баннера: "Эскиз комбинированного кадра. "Пике" над танковым боем. Фильм: Освобождение. 1968-1971". Художник: С. Зябликов. Источник: ГОСКАТАЛОГ.РФ (Музей кино).

Недавно куряне узнали о возможных съемках нового фильма об Огненной дуге. Сколько бы ни миновало лет, мы не забудем подвиг наших солдат-героев. Они «пол-Европы по-пластунски пропахали…», как пел Михаил Ножкин. Его песня впервые прозвучала в киноэпопее «Освобождение». Эта картина установила высокую планку для военного кино, и на сегодня этой высоты смогли достичь далеко не все фильмы. В чем секрет такого качества? Историки кино говорят об уникальном составе съемочной группы – все были фронтовиками. Один из них – режиссер Юлий Михайлович Кун. В ноябре 2021 года «ГИ» начали рассказ об этом замечательном человеке в рубрике «Окно в кино». Юлий Михайлович родился под Фатежом. Сегодня «ГИ» представляют интервью с его сыном, потомственным кинематографистом и учредителем «Музея-усадьбы Кунов». Юлий Юльевич рассказал удивительные факты об отце и об «Освобождении».

– В чем, на ваш взгляд, секрет долгого успеха «Освобождения»?

– Секрет в людях – в тех, кто стоял за кадром и решал судьбу будущих фильмов.  И, конечно, в актерах. Это «актерское» кино, на мой взгляд. Иначе была бы одна плакатная пропаганда. Образы героев не схематические, типажи сложные и подчас противоречивые. Именно они приближают к зрителю все повествование.

Хотя в кино, как, впрочем, и в жизни все начинается со сценария. Ироничный Хичкок сказал: «Три главные составные части фильма: сценарий, сценарий и еще раз сценарий».

Поэтому вновь хочу напомнить читателям о тех, кто был за кадром. И уйти от телеграфных перечислений имен. Писатель Юрий Бондарев имел две медали «За отвагу», он был очень смелый человек и гениальный литератор. Оскар Курганов – спецкор «Правды», прошедший всю войну, имел боевой орден Красной Звезды. Режиссер-постановщик эпопеи Юрий Озеров прошел долгий фронтовой путь от солдата до майора, а главный оператор Игорь Слабневич участвовал в Сталинградской битве, командир 76-миллиметрового орудия, позже командир танка, воевал на Белорусском фронте. Во время прорыва немецкой обороны из 20 танков его полка осталось только три. Какой ужас пришлось пережить этим людям! Всех их я знал лично в своей юности, для меня это были душевные и высокообразованные интеллигенты.
Жаль, что забыли Владимира Богаткина, выдающегося художника и фронтовика, который рисовал войну с натуры. На первых фильмах он был главным художником, но по здоровью не смог продолжать работу. Он прочно вошел в историю советского изобразительного искусства, а в титрах его имя не встречается.

Все они видели войну глаза в глаза. Главным условием была подлинность образов времени и образов людей, реквизита, костюмов. Успешными в этом смысле были работа и творчество Диляры Керимовны, супруги Озерова, главного художника по костюмам. Ключевым было слово «достоверность».

– Вклад вашего отца в киноэпопею «Освобождение» напрямую связан с тем, что он был фронтовым кинооператором. Как он попал на фронт?  

 – После того как отец в 1937 году окончил с отличием ВГИК и получил специальность кинооператора художественных фильмов, он работал на «Мосфильме» на картинах, которые все теперь в учебниках как классика советского кино.  Это «Зори Парижа» Г. Рошаля, «Александр Невский» С. Эйзенштейна и Д. Васильева, «Ленин в 1918 году» М. Ромма, «Дело Артамоновых» Г. Рошаля. С началом войны «Мосфильм» эвакуировали в тыл в Среднюю Азию. Юлий Михайлович решил не ехать и перешел на Центральную студию кинохроники. Он принял судьбоносное решение.

– На каких фронтах он снимал военные киносюжеты?

– Отец работал и служил на Западном, Юго-Западном, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Киногруппа Ю.М. Куна находилась в составе 23-го Гвардейского танкового корпуса, который был сформирован в 1942 году. Этот корпус принимал участие в Сталинградской битве в составе 1-й танковой армии.

Киногруппа Украинского фронта. На фото на первом плане (слева направо): Ю. Кун, А. Кричевский, (неустановленное лицо), Р. Кармен, А. Щекутьев, А. Листвин; на втором плане (слева направо): М. Шнейдеров, Е. Яцун, Г. Амиров. Фото из архива В.И. Фомина (Музей кино). 

– Вы говорили, что Юлий Михайлович был ранен?

– Да, он в первый раз был ранен в боях на Украине под станцией Долгенькое Харьковской области в начале 1943-го. Получил контузию, осколки попали в голову и шею. Помню крестообразный шрам сзади на шее отца... В госпитале вынули один из осколков.  22 июня 1943-го отец был награжден боевым орденом Красной Звезды за проявленный личный героизм в боях.  

– Довелось ли Юлию Михайловичу снимать на Курской дуге?

– Да, отец снимал боевые действия в период заключительной операции Курской битвы – Белгородско-Харьковской наступательной операции («Полководец Румянцев»). Это была операция Воронежского и Степного фронтов. Но киногруппы были мобильны и по заданию штаба оперативно появлялись в разных точках карты. Отец снимал бои за освобождение Харькова. В 1943 году 24 августа снимал кинохронику уже в Харькове – на следующий день после освобождения города.

В октябре 1943 года Степной фронт переименовали во 2-й Украинский.

–  Вы помните, как отец работал на «Освобождении»?

–  Дело в том, что Юрий Озеров пригласил моего отца работать над киноэпопеей в качестве сорежиссера. Они вообще были очень дружны. Но для совместной работы был ряд других причин.

Во-первых, творческий союз Озеров-Кун сложился не на этом фильме, а значительно раньше. В начале 60-х они вместе создали сценарий «Укротителей велосипедов», с ними работал знаменитый Николай Эрдман, который в свое время улучшал сценарии «Волга-Волга» и «Веселые ребята»… Эта картина, «Укротители велосипедов», с Людмилой Гурченко в главной роли получилась смешной и светлой, имела рекордные прокатные показатели, это был полный успех!

Рабочий момент съемок киноэпопеи «Освобождение». 1968-1971 гг. На фото (справа налево):
Ю. Озеров и Ю. Кун. Фото из семейного архива.

Во-вторых, хотя все в съемочной группе были фронтовики, но именно Юлий Михайлович единственный прошел войну профессионалом кино. То есть специалистом с довоенным опытом работы и довоенным ВГИКом, который тогда еще был ГИКом – альма матер советской киношколы.  Если учесть, что отец получил Сталинскую премию за фильм «Мичурин» в 1947 году, когда другие коллеги только надеялись поступить во ВГИК, то в определенной степени Ю.М. Кун был классиком для съемочной группы.

Думаю, читателям будет любопытно узнать, что Юлий Михайлович и Юрий Николаевич были родственниками. И мы дружили семьями, бывали в гостях у мамы братьев Озеровых. Ее звали Надежда Ивановна, в девичестве Сахарова (1897-1980). Она была дочерью врача И. С. Сахарова и дворянки Александры Николаевны Левицкой, отец которой Николай Левицкий был сыном Алисы Кун, родной сестры Альберта Куна, деда Юлия Михайловича.  

– Здесь уместно спросить, как ваш род оказался в Курской губернии?

– Читателю всегда непросто и не всегда интересно разбираться в чьих-то родственных линиях.  Расскажу кратко. У моего прадеда Альберта была усадьба под Фатежом.  Моя бабушка по отцовской линии, скульптор Юлия Альбертовна Кун, родилась в Москве, но все летние дачные сезоны ее детства и юности проходили в Курской губернии. И не только летние – позже она училась в гимназии в Курске. И в Курске в 1910 году в 16 лет она познакомилась со своим будущем мужем, отцом Юлия Михайловича и моим дедом, которого звали Михаил Васильевич Сметский. У них была невероятная любовь, полная драматизма и поэзии. В то время он был курским гимназистом старших классов. Потом окончил Московский университет и работал преподавателем истории и математики в Москве, Курске и Харькове. А родился мой дед в Щиграх.  Место рождения отца по документам – село Солдатское. Видимо, там была церковь, куда в 1914 году он был записан в метрические книги.

Представьте – спустя всего 30 лет по родным местам пройдет страшная война… А если добавить еще 25 – и он соавтор «Огненной дуги».

– Вы были на съемках «Огненной дуги»?

– Я перешел тогда в 6-й класс, для меня было важно все, что связано с войной и тем более с работой отца на такой картине. Подготовка съемок шла с ранней весны, ну а как только начались летние каникулы, отец организовал мой прилет в Киев. На военном газике меня привезли в Переяслав-Хмельницкий.

Отец брал меня на все съемки, а вечерами что-то писал на фирменных бланках картины, которые удивляли меня  своей солидностью. Не все помнят, что изначально киноэпопея называлась «Освобождение Европы». Эмблема на бланке – монумент «Воин-освободитель» скульптора Евгения Викторовича Вучетича. Этот великий мастер был большим другом нашей семьи.
Я видел подготовку и съемку почти всех батальных сцен, всегда был рядом с отцом непосредственно у камер, среди первых лиц съемочной группы. Для меня все было очень похоже на настоящую войну. Взрывы и дым, дрожь земли, грохот, стрельба и лязганье танков. Временами закладывало уши, я частично глох, и тогда звук близкой стрельбы из автоматов казался трескотней детских петард. Странный эффект. Я стал разбираться в характеристиках бронетехники и оружия. Отец объяснял.

Прыжок каскадера из воды с ударом ногами в грудь сильно меня впечатлял. Еще никак не мог понять, как актер Юрий Каморный бьет противника кинжалом, пока мне не дали его в руки, и я увидел, что лезвие пустотелое и состоит из трех элементов, которые при нажатии входят друг в друга и в ручку. А внутри – пружинки для быстрого возврата к прежнему виду.  При съемках этого эпизода был и драматичный момент. Итак, стрельба, падения персонажей в кадре, медленно наезжает «тигр» и перекрывает кадр… звучит «Стоп», а потом «тигр» медленно отъезжает назад на исходное место, а я, не дождавшись, срываюсь в сторону танка на то место, где рассыпаны в изобилии стреляные гильзы. Просто я уже привык к тому времени, к этой «войне», ничего не боялся. Но остальных сильно напугал, особенно переживал Юрий Николаевич. Пришлось отдельно извиняться.

– Ваш отец владел несколькими европейскими языками. Как это помогало ему в работе?

– В служебной мосфильмовской характеристике отца сказано: «За время работы режиссером в съемочной группе «Освобождение Европы» Ю.М. Кун проявил себя высококвалифицированным организатором творческого процесса, вложил много труда в постановку батальных сцен в СССР и за границей. Знание иностранных языков помогло ему хорошо провести подбор иностранных актеров, работу с ними на съемочных площадках и озвучание»…
Один из принципов в подборе актеров на «Освобождении» был таким – немцев играют немцы, поляков – поляки и так далее.  Работа очень сблизила отца с Фрицем Дицем. В архиве нашего дома-музея есть переписка Юлия Михайловича с Дицем и его супругой Мартой. Она сопровождала мужа на всех съемках с его участием.

Мало кто знает, что в пятом фильме «Последний штурм» в эпизоде, где Михаил Ножкин исполняет песню «Последний бой», именно Марта Диц отлично исполнила роль хозяйки квартиры и создала очень аутентичный кинообраз, ответив на звонок Геббельса и задав ему знаменитый вопрос «Это русский комендант или немецкий?».

В эпизоде «Огненной дуги» (сцена: 1 час 9 мин.) Манштейн обращается к стоящим в шеренгу генералам, второй слева – это Курт Лихтерфельд, который играет генерала Пауля Хауссера. Он произносит: «Танковая дивизия СС Рейх готова к атаке!». Внимательный зритель заметит, что в момент финального приветствия он не поднимает руку. Он просто кивает, потому что у него нет правой руки, и в кадре еле видно, что правый рукав кителя пустой. Курт работал на студии ДЕФА (ГДР) директором фильмов, и в этом качестве он есть в титрах. А руку он потерял 25 лет назад в боях на Курской дуге. Удивительный поворот в судьбе! Что касается исторической правды, то генерал Пауль Хауссер в 1941 году потерял глаз, а не руку. С другой стороны, Курт был членом съемочной группы и настоящим немецким ветераном, и авторы фильма хотели использовать это. Возможно, с ним надо было делать другой эпизод.

На «Освобождении» работал Иоб фон Витцлебен, военный историк и полковник армии ГДР, родственник нацистского генерал Эрвина фон Витцлебена, принявшего участие в неудачном заговоре против Гитлера (операция «Валькирия») и казненного за это в 1944 году. Полковник Витцлебен есть в титрах как консультант, но мало кто знает, что в фильме «Огненная дуга» в эпизоде приезда и доклада генерала Шмидта он играет эпизодическую роль адъютанта Манштейна (сцена: 1 час 28 мин.). Мы с отцом часто бывали у Витцлебенов в их Красном доме под Берлином.

– Почему Ленинская премия за киноэпопею обошла вашего отца?

– Это номенклатурные интриги. Известно, работа над «Освобождением» началась после специального решения ЦК КПСС. Ставилась сугубо идеологическая задача – противостоять западным трактовкам войны. И само первоначальное название «Освобождение Европы» носило пропагандистский характер. Потом это немного сгладилось, но плакатность этой картины очевидна.

Много сомнений и споров было в связи с показом Сталина, образ которого выглядел непривычно позитивно и выигрышно для эпохи после XX съезда КПСС. Несогласные с этим говорили, что это его реабилитация. Когда выяснилось, что отец в список на Ленинскую премию не включен, мудрая мама Юлия Альбертовна сказала: «Это к лучшему». А в 1971 году отец был награжден правительством орденом Трудового Красного Знамени за особые заслуги в области советского кинематографа. Его заслуги всем были очевидны. Это было большое событие в семье.

– Зрители-ветераны и современные зрители заметили много неточностей в фильмах. Что вы скажете об этом?

– Критическому зрителю, который видит много несоответствий и ляпов, недоработок, отвечу, что это – кино. Это военный эпос с титанами, монстрами и своими Гераклами. Это художественное кино. Оно заявляет об исторической правде языком образов, но не является хроникой или точной реконструкцией события.

В студенческие годы я часто бывал на премьерах в Доме Кино, и однажды сценарист Евгений Габрилович, обращаясь к залу, сказал: «Творчество – процесс индивидуальный, но кино – искусство коллективное!». Юлий Михайлович тоже был убежден и писал в одной из статей: «Режиссер, как художник, не совсем самостоятелен – он имеет дело с компонентами, которые создают другие».  Так что, хотя режиссер формально отвечает за все, но по факту – нет. Поэтому раньше в кино никто не говорил «мой фильм», это считалось непрофессионально. Режиссер говорил «наш фильм» и «мы снимаем». Мы!